Сибирский вояж

— Как-то посредственно выглядит такой дар, если учесть, что все его обладатели к настоящему моменту успешно сдохли, — фыркнул Олег, который тем не менее помимо воли заинтересовался возвышающимся над городом зданием и секретами, находящимися за его стенами. А спрятать там удалось бы много. Четыре шестидесятиметровой высоты массивных корпуса-бастиона с блистающими серебром пирамидальными крышами защищали со всех сторон вдвое превосходящий их по вышине, но относительно тонкий цилиндр, истончающийся в длинный высокий шпиль. — Тем более обладателей условно вечной жизни в нашем мире и без того хватает. Только успевай отстреливать, когда эти кровососы к нормальным людям лезут, чтобы за счет чужой жизненной силы свое существование продлить.
— Ты дважды не нрав, — покачала головой Доброслава, аккуратно перешагивая через лежащий прямо поперек улицы громадный змеиный скелет. Судя то толщине позвонков и зубастому черепу неведомой рептилии, мало отличающемуся от драконьего, в этом подземном мирке водились свои анаконды, способные сожрать в один присест быка, не говоря уж о человеке. — Во-первых, с вампирами лучшие из живых слуг Владыки не имеют ничего общего, они такие же люди, как и мы с тобой. Просто если умрут от старости, болезни или рук врага, то возрождаются молодыми и здоровыми. А во-вторых, секрет вечной жизни не утерян, им владеют наши старейшины… Ну, частично, во всяком случае.
— Как это? — удивился Олег, у которого подобный фортель в голове не укладывался. Нет, в саму возможность существовать дальше на привычном плане реальности после гибели физического тела он верил. Как-никак его душа ведь и сама находится отнюдь не в родном теле. А уж архимаги и прочие могущественные чародеи даже не скрывали, что могут легко обойти такие мелочи, как выход из строя собственного организма. Вся разница только в том, что самые слабые из них могли занять исключительно заблаговременно подготовленное запасное вместилище, опытные могли создать себе подходящую оболочку на месте из подручных материалов, а самым великим и в виде полностью энергетической сущности было вполне себе неплохо, а материальный облик они принимали исключительно силой воли и по собственному желанию. — Разве можно быть частично бессмертным?
— Даже если старейшине не хватает его могущества, чтобы избегнуть гибели, какой бы та ни была, он все равно в течение пары недель возрождается в молодом и здоровом теле. Старость, которую больше нельзя отодвинуть чарами, хитрая алхимическая отрава, удар зачарованным клинком, клыки демона или даже гнев кого-то из богов… Бессмертных просто нельзя уничтожить с первого раза. Однако вожди моего народа способны возрождаться лишь ограниченное количество раз, в то время как при Кащее они не могли погибнуть окончательно раньше, чем этого захочет Владыка.
Доброслава скрывать секреты своего народа определенно не собиралась. Впрочем, и секретной-то данная информация, скорее всего, не являлась. Не первую тысячу лет ведущие с Русью холодную войну язычники регулярно попадали в плен во время своих набегов и наверняка рано или поздно рассказывали палачам абсолютно все. Вот только до простых людей вроде Олега добытые ими сведения никто не собирался доводить. А может, боевому магу просто нужная книжка в библиотеке на глаза не попалась.
— У каждого старейшины есть две-три, реже — четыре-пять запасных жизней. Максимум, вроде бы, семь, да и то такое среди них за последнюю тысячу лет лишь один раз и отмечалось. Вот только от чего это зависит, я не знаю, да и не все ли равно?
— Действительно… — не мог с ней не согласиться Олег, которому стало чуть понятнее, почему кащениты еще существуют. Помимо населяющих тайгу чудовищ, частично подчиняющихся язычникам, имелись у сибирских отшельников и другие козыри в рукаве. Какой архимаг, князь или даже царь захочет иметь врагов, которые могут пытаться достать его несколько раз ценой собственной жизни? Решительно настроенного и хорошо подготовившегося камикадзе и без того остановить непросто, а уж если он, зараза, еще и опытный… — Даже парочки гарантированных воскрешений мне бы хватило, чтобы чувствовать себя в жизни куда как более уверенным. Тогда бы авантюры вроде сегодняшней, в которые приходится влезать с удручающей регулярностью, стали бы хоть чуть-чуть терпимы.
Нежить на разговоры конвоируемых ими людей внимания не обращала. Хотя, Олег был в этом абсолютно уверен, внимательно их слушала и понимала. Эти существа воспринимались им как-то иначе, чем другие ходячие трупы, которые до того встречались боевому магу широкой специализации в его богатой разного рода неприятностями карьере. Не чувствовалось в них извечного голода немертвых, жаждущих чужой жизненной энергии, которым, кто в большей, а кто в меньшей степени, обладали все встречавшиеся раньше чародею излишне бодрые трупы. От тупого зомби, что случайно восстал на столе целителя, и до встреченного в бою высшего вампира, в своем родном государстве наверняка являющегося офицером и дворянином.
Правда, Олега сложно было назвать экспертом в некромантии… Но приходилось признать, что разбирается он в ней заметно лучше абсолютного большинства других магов, способных поднять на ноги покойника исключительно при помощи телекинеза. Или просто руками. Не то чтобы его кто-то учил данному направлению волшебства, считающемуся особо опасным и потому жестко контролируемым светскими властями и церковью… понимание энергетических процессов, происходящих в мертвых телах, пришло как-то само собой. Когда во время войны он тысячи раз штопал своими чарами тех раненых солдат, кто еще имел какие-то шансы на выживание, и провожал в последний путь умирающих, облегчая их страдания. А еще почти наверняка сказался тот факт, что он и сам в некотором роде умер. Пусть теперь и живет в совершенно другом теле.
— Ну, Доброслава, кажется, с конечным пунктом нашего назначения ты не ошиблась. — Изрядно попетляв по улицам безлюдного города, выстроенного без всякого намека на архитектурный план и широкие проспекты, люди и их молчаливые провожатые оказались у невысокой ограды, отделяющей улицу от Дворца вечной жизни. По сравнению с остальными зданиями он выглядел новым и чистым. По стенам не шло ни одной трещины, в каждом из многочисленных окон стояли стекла. Причем не запыленные, а сверкающие так, словно их каждый день натирают. Для полной картины достатка и стабильности не хватало разве только подстриженного газона, но, видимо, у гиперборейцев просто не было принято разбивать лужайки. — А кто нас ждет внутри, ты, случайно, не знаешь?..
— Если она вдруг ответит правильно, то я сильно удивлюсь, — на вполне понятном русском языке произнесли внезапно все четверо конвоиров хором, заставив кащенитку испуганно вздрогнуть.
Да и Олега от столь синхронной речи, сказанной глухим шелестящим голосом и идущей сразу со всех направлений, по затылку поползли крупные мурашки. Он не назвал бы себя пугливым человеком, после участия в мировой войне и охоте на магических монстров трус бы давно помер. Однако голоса немертвых с квадроэффектом буквально заставляли шевелиться волосы на голове от идущего откуда-то из глубины души ужаса. — Ну же, девочка, попробуй меня удивить. Я уже очень давно не испытывал хоть чего-то похожего на это прекрасное чувство. У тебя три попытки.
— Мм… Владыка Кащей? — осторожно предположила девушка, на всякий случай зажмурившись. Видимо, боялась, что случайно угадает. — Нет?.. Ну тогда, наверное, кто-нибудь из его генералов? Великий Соу Вей? Тоже нет?.. Тогда даже и не знаю…
— Шаблонно, банально, скучно… Ты разочаровала меня, девочка… — тоскливо протянули четверо конвоиров хором, пока люди поднимались по сделанным из черного мрамора ступеням высокого крыльца. — Ну а что скажет твой молчаливый кавалер?
— Ты — разум, что распределен по всем головам нежити и мыслящим устройствам этого города. Но ты не хозяин им, а скорее очень привилегированный слуга. Тот, кто наблюдает за поливом грядок, уровнем освещенности, чистотой улиц, температурой воздуха, содержимым складов и работой мастерских. На тебе висят сотни или даже тысячи запретов, ограничивающих самостоятельность поступков и мыслей, чтобы не дать навредить своим хозяевам. — Олег мог бы обозвать своего необычного собеседника просто искусственным интеллектом, но тот его вряд ли понял бы. Вот и пришлось чародею использовать столь пространное описание. — Создан для этой работы специально, поскольку сознание человека или нечто на него похожее просто никогда не сумело бы контролировать столько вещей одновременно. Думаю, в гиперборейском языке есть слово, обозначающее тебя и тебе подобных, но я его просто не знаю.