Обольщение

Щеки Уэйкота порозовели от ярости и разочарования.
— Но сейчас у тебя другая жена. Ты что, позволишь наставить себе рога во второй раз, Рейвенвуд?
— Нет, — очень спокойно отвечал Джулиан. — В отличие от Элизабет Софи достойна того, чтобы из-за нее кого-то убить. Поэтому я не стану колебаться.
— Ты подонок! Это ты был недостоин Элизабет! И не угрожай. Всем известно, что ты никогда не вызовешь ни меня, ни кого другого из-за женщины. Ты сам это говорил. Или уже забыл? — Уэйкот угрожающе шагнул вперед.
— Разве? — И тут он вспомнил. Но прежде чем Джулиан успел ответить, Дарегейт и Таргуд выросли рядом с ним.
— Вот ты где, Рейвенвуд, — спокойно произнес Дарегейт. — Мы с Таргудом искали тебя. Сыграй с нами партию-другую. Извинишь нас, Уэйкот? — И он улыбнулся жесткой напряженной улыбкой.
Светловолосая голова Уэйкота резко склонилась в поклоне. Он повернулся на каблуках и большими шагами вышел из комнаты.
Джулиан смотрел ему вслед, чувствуя страшное разочарование.
— Не знаю, зачем вы вмешались, — бросил он своим друзьям. — Рано или поздно мне все равно придется его убить.
  
Глава 9
 
На следующее утро Софи увидела на чайном столике запечатанное письмо. Она, зевая, села в постели и с любопытством принялась изучать нежданное послание. От него пахло сиренью.
— Что за письмо, Мэри?
— Слуга говорит, что его принесли с полчаса назад, миледи. — Мэри суетилась в комнате: раздвинула занавески, извлекла на свет хорошенькое утреннее платье, выбранное Фанни и Софи несколько дней назад.
Софи, попивая мелкими глоточками чай, наконец вскрыла конверт. Она лениво пробежала глазами по строчкам, но, когда смысл письма стал доходить до нее, нахмурилась. Подписи не было. Одни инициалы. И ей пришлось прочесть письмо снова, чтобы понять всю важность его содержания.
«Мадам!
Позвольте поздравить вас и высказать самые искренние пожелания по случаю вашего недавнего замужества. Я никогда не имела чести быть представленной вам, но я чувствую, что вправе это сделать благодаря близким отношениям, которые были у меня с нашим общим другом. Я также уверена.
Что вы женщина все понимающая и благоразумная, поскольку наш друг не мог во второй раз совершить ошибку и его избранница не должна походить на первую жену.
Веря в ваше благоразумие, я надеюсь, что, прочитав это письмо, вы предпримете определенные шаги, чтобы подробности моих исключительно приятных отношений с нашим общим другом не стали достоянием публики, и захотите, чтобы наше соглашение осталось между нами.
Мадам, сейчас я вынуждена заняться выполнением трудной задачи — обеспечить себе покой и мир в старости. Я бы не хотела, чтобы мне пришлось зависеть от чьей-то милости на закате моих дней. Своей цели я добиваюсь публикацией мемуаров. Возможно, вы читали первые главы. И несколько глав выйдут в ближайшее время. Я пишу эти мемуары не для того, чтобы унизить или смутить кого-то, — я просто хочу обеспечить свое будущее. В свете этого я делаю конкретные предложения тем, кто не хотел бы найти свое имя в мемуарах и тем самым вызвать появление неприятных пересудов. Это позволяет собрать деньги, которые мне так нужны, а в ответ я беру на себя обязательство не раскрывать подробности прошлых интимных связей. Как видите, мое предложение выгодно обеим сторонам.
А теперь, мадам, подхожу к сути. Если вы пришлете мне двести фунтов стерлингов завтра к пяти часам, вы можете быть уверены, что очаровательные письма вашего мужа ко мне не появятся в моих мемуарах.
Для вас такая сумма пустяк — меньше, чем цена нового платья. А для меня еще один кирпичик в строительстве моего уютного гнездышка в Бате, куда я скоро намерена переехать. С нетерпением жду от вас положительного ответа.
Остаюсь искренне ваша мадам Ш. Ф.».
Софи трижды перечитала письмо. Ее руки дрожали. В ней клокотала ярость. И не потому, что Джулиан состоял когда-то в интимной связи с Физерстоун, — хотя, конечно, это ее возмущало, — и даже не потому, что ее шантажировали, как это ни унизительно. Нет, не это заставляло ее кипеть от гнева.
Джулиан писал любовные письма профессиональной куртизанке — и ни разу не побеспокоился написать хотя бы коротенькую любовную поэму своей жене!
— Мэри, спрячь немедленно это платье и подай мне зеленый костюм для верховой езды.
Мэри удивленно посмотрела на нее:
— Вы решили отправиться верхом, мадам?
— Да, именно так.
— А лорд Рейвенвуд поедет с вами? — спросила она, принимаясь за дело.
— Нет, он остается. — Софи откинула одеяло, вскочила с письмом Шарлотты Физерстоун в руке. — Энн Силвертон и Джейн Морланд сегодня будут кататься в парке. Я составлю им компанию.
Мэри кивнула:
— Я прикажу, чтобы конюх приготовил вам лошадь, миледи.
— Пожалуйста, Мэри.
Вскоре Софи с помощью грума уселась на прекрасного гнедого мерина. Грум в ливрее сопровождал ее на некотором отдалении. Она сразу направилась к парку.
Ей не составило труда найти Энн и Джейн, которые, пустив коней легким галопом, прогуливались по аллеям. Их грумы следовали за ними на расстоянии, болтая между собой.
Копна рыжих кудрей Энн сверкала на солнце, а живые глаза засияли, когда она увидела Софи.
— Я так рада, что ты сегодня с нами. Мы только что приехали. Правда, замечательный день?
— Для кого-то — возможно, — сдержанно проговорила Софи. — Но не для всех. Мне надо побеседовать с вами. И без того серьезная Джейн нахмурилась:
— Что-то случилось, Софи?
— Пожалуй. Я даже не знаю, с чего начать. Никогда в жизни не чувствовала себя такой униженной. Вот, читайте.
Софи вручила Джейн письмо Шарлотты, и три всадницы очень медленно поехали по аллее.
— Бог мой! — выдохнула пораженная Джейн, пробежав глазами письмо, и передала его Энн.
Та быстро прочла его и, не менее пораженная, воскликнула:
— Она собирается напечатать письма Рейвенвуда к ней?!
Софи кивнула, и ее губы сжались в гневе.
— Вероятнее всего. Если, конечно, я не заплачу двести фунтов.
— Но это наглость! — заявила Энн звенящим голосом.
— Чего и следовало ожидать, — спокойно заключила Джейн. — В конце концов, в первых главах Физерстоун без колебаний назвала несколько имен из высшего света, она даже упомянула великого герцога. Если у Рейвенвуда была с ней в прошлом связь, рано или поздно она написала бы подобное письмо.
— Как он только посмел! — срывающимся голосом проговорила Софи.
Джейн с сочувствием посмотрела на нее:
— Софи, дорогая, ты же не наивная девочка. Ты прекрасно понимаешь, что у большинства мужчин в обществе есть любовницы. По крайней мере она хоть не заявляет, что якобы до сих пор Рейвенвуд обожает ее. Так что будь благодарна хотя бы за это.
— Весьма благодарна. — Слова давались Софи с трудом.
— Ты читала первые части мемуаров вместе с нами. Ты знаешь имена тех, кто был связан с Физерстоун в разное время. Большинство мужчин были женаты и состояли в связи с Шарлоттой Физерстоун.
— Значит, многие мужчины ведут двойную жизнь, — покачала головой Софи. — И еще читают лекции женщинам о достойном поведении. Ну как тут не взбеситься?
— Это несправедливо! — воинственно добавила Энн. — Вот еще одна причина, по которой умной женщине брак ни к чему.
— И зачем только ему понадобилось писать Физерстоун эти любовные письма? — гневно спросила Софи.
— Если он излагал чувства в письмах, значит, это было очень давно. Только зеленые юнцы совершают подобные ошибки, — заметила Джейн.
Ах да, он был молод и способен на сильные романтические чувства. Теперь же эти чувства обратились в пепел, и напрасно она жаждала услышать слова признаний от него: он уже много лет назад растратил красивые слова на таких женщин, как Шарлотта Физерстоун и Элизабет. И кажется, для нее ничего не осталось. Ничего. В тот момент Софи ненавидела и Элизабет, и Шарлотту всеми силами своей души.
— Интересно, почему Физерстоун не отправила это письмо Рейвенвуду? — размышляла Энн. Джейн усмехнулась: