Бег по лезвию клинка

— Говори, гнида! — я схватил Фреиса за шиворот и еще раз припечатал его харю к асфальту. Надеюсь, это выбило дурман из его башки и привело наркомана в чувство на несколько минут. — Какая связь между мной и Игрой? Иначе убью прямо тут… Сначала яйца оборву, как ягоды с куста, а потом шкуру сниму и оставшееся мясо гвоздями утыкаю. Ты у меня как ежик будешь — мелкий и колючий! Отвечай!
— Все скажу, все, — пробормотал мигом освободившийся от влияния дурмана. — Вчера пришли, они про тебя спрашивали.
— Кто пришел?
— Мне нельзя говорить…
— Зато мне можно, — легкое, почти незаметное движение, и теперь Фреису однозначно понадобится помощь пластического хирурга. Хотя возможно, его нос так и останется в изрядно искривленном виде. Сомневаюсь, что этому нарику хватит денег на самого дешевого врача. Все идет на травку. — У человека на руке пять пальцев, а у тебя будет четыре. Через минуту…
— Социоэтики! — взвыл расколовшийся от головы до задницы слизняк. — Ты в списке Игры…
С-суки рваные! Это было то самое гадкое, что могло произойти с человеком по их мерзким законам. Да, тем самым законам невероятно правильного и прогрессивного социума, где так любят трепаться о гуманизме и законности, одновременно легализуя и вытаскивая на поверхность самые противные человеческие инстинкты. И я оказался в списке, одно упоминание о котором способно довести до сердечного приступа большинство людей.
Страх… Это то чувство, которое я ненавижу больше всего на свете. Но именно оно совершенно неделикатным образом постучалось ко мне этим пасмурным воскресным утром. Чувство, словно играешь в рулетку, где барабан револьвера вместо колеса, ну а в качестве шарика — патрон, дремлющий в одном из гнезд. Ах да, вращение рулетки остановилось как раз на том секторе, который совсем не привлекателен. Пуля сверкнула в темноте ствола, нацелилась мне в лоб. Теперь надежда лишь на то, что патрон окажется бракованный или же случится еще какая-то приятная неожиданность. Вот только я не верю в чудеса, не было подходящих случаев.
Игра… Чудовищное изобретение больного, извращенного разума, которому, впрочем, нельзя отказать в уме и таланте. Идеальное шоу для того, чтобы выпускать наружу, как через предохранительный клапан, излишки всего животного в человеке — стремление к азарту, охоте, крови. Таланты… Но сейчас в жернова Игры, судя по всему, затянуло именно меня.
— Когда они собираются здесь появиться? — преувеличенно ласковым тоном спросил я. — Отвечай, гадость моя, да побыстрее.
— Не знаю, ничего не знаю, — забормотал Фреис. — Меня спрашивали о тебе и все… Все, богом клянусь, ничего больше! Еще эту, коробочку дали. Сказали кнопку нажать, как только тебя увижу. Вот она…
И-ди-от! И это не есть оскорбление, а всего лишь констатация очевидного факта. Коробочка. Обычный передатчик, причем не только передающий сигнал, но и рация по совместительству. Пригодилась моя вечная любознательность: теперь хотя бы знаю, что дело полный швах. Торчок сработал как ему и положено, пусть сам не ведая своей истинной роли маячка. Рядом эти твари, совсем рядом! Ну какой смысл в ином случае снабжать Фреиса передатчиком. Бежать и очень быстро, в неизвестном, малопредсказуемом направлении, пытаясь таким образом выиграть хоть немного времени. Потом будет шанс все обдумать и попробовать хоть как-нибудь обернуть ситуацию в свою пользу. Сейчас же дергаться или впадать в панику — верный путь в никуда, как раз то, что от меня и ждут. Не-ет, ждут не от меня, а от обыкновенного гражданина, чем и надо воспользоваться.
Поздно…
* * *
Из-за угла дома появилась парочка типов в куртках ярко желтого цвета. Социоэтики собственной персоной; рожи преисполнены смесью служебного рвения и торжественно-траурного выражения. Предсказуемые существа, благо мне уже не раз приходилось с ними сталкиваться, хотя по гораздо менее серьезным поводам. Вот и изобразим то, что хотят увидеть — обычного человека, до глубины души пораженного услышанной новостью. Да уже, рухнуло, словно кирпич на голову.
Надеюсь, умения притвориться хватит, поскольку опыта лицедейства сроду не за мной не водилось… Да нет, удастся без труда — известие действительно оказалось разорвавшейся бомбой, и приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы не сорваться в глубины паники или неконтролируемого припадка бешенства по отношению ко всему окружающему миру. Мне, знаете ли, в такие переделки попадать доселе не доводилось. К счастью или к сожалению — тут так сразу и не скажешь. Вот и получилось, что принять вид, вполне ожидаемый для социоэтиков, мне таки удалось. Удалось… Это чувствовалось по тому, как они стали двигаться: расслабленно, с плохо скрываемым превосходством над глупым маленьким человечком. Жертва вроде как раньше пыталась трепыхаться, показывала независимость от всей огромной и сложной системы. А теперь присмирела, поникла на глазах. Парни убрали руки с парализаторов.
Ближе, родные, ближе. Жду вас, очень жду, прямо таки изнываю от желания познакомиться поближе. Да уж, мысли несутся вовсе уж по извилистым и идиотским траекториям. Впрочем, это худо-бедно, но помогает перебивать подступающий страх.
— Клим Крайц, вы объявляетесь участником Игры, — елейным голосом изрек один из социоэтиков. — Подчиняйтесь и следуйте за нами…
Он мог бы перейти к стандартным потокам сахариновой морали, указывая, что мне выпала «честь» — послужить на пользу этому, будь оно не ладно, обществу. Но меня сии излияния совсем не интересовали. Зато положение парочки стервятников оказалось очень уж выгодным. Один, что заговорил со мной, вышел вперед, своей широкой спиной закрыв меня от взгляда второго, более низкого и худощавого. Время!
Время убивать… Короткое движение, из специальных ячеек в ладони падают трехгранные иглы, многократно проверенные на пригодность для метания в цель. Правда, цели до этого момента были так себе — обыкновенные деревяшки и не более того, но сути дела это не меняло. Тем более что расстояние до цели всего пара-тройка метров. Прошелестело, игла распорола свежий весенний воздух. Железо вонзилось в оранжевого хмыря четко, глубоко и результативно — аккурат в левую половину груди. А там у нас что? Правильно, там у нас сердце. У него оно тоже там… было.
Рот умирающего распахнулся в попытке крикнуть или просто пожаловаться на столь бездарное окончание земного пути, но ничего путного из этого не вышло. Мне повезло, что он не модифицировал свои органы. Постояв секунду, тело начало падать, причем не вперед, а назад, к моему искреннему восхищению. Второй социоэтик так и не допер, что приключилось с его бывшим коллегой, попытался подхватить погибшего. Неужто подумал, что инфаркт подкрался незаметно? Хотя… Какое мне дело до мыслей жертвы, кто тоже доживает последние секунды? Ровным счетом никакого.
Последнее, что он увидел в своей жизни — мою кривую усмешку и, возможно, летящую стальную иглу.
Результат меня вполне устроил, поскольку попавшая в левую глазницу игла неоспоримо свидетельствовала о смерти второго противника. Пусть вам обоим земелька штыками обернется, твар-ри!
А на душе муторно… Подействовало двойное убийство на мою хоть и крепкую, но все же не привычную к подобному психику. Знаю, что покойнички еще тем дерьмом были, пробы ставить негде, да и прибил я их исключительно защищаясь. Да, именно защищаясь, поскольку Игра… Игра и есть, что тут долго рассусоливать. Шансы выжить там не то что маленькие, их практически нет. Но смерть двоих человек для меня в новинку. Очень неприятно…
Бр-р-р, надо встряхнуться и быстро сматываться, невзирая на всякие попытки бунта со стороны нервной системы. А вот парализатор мне может ой как сильно пригодиться, равно как и удостоверения социоэтиков. Многим людям достаточно просто предъявить корочку ярко-оранжевого цвета, а вчитываться и всматриваться мало кто будет.
Я нагнулся было над первым трупом, но яркая вспышка, грохот и странный, но очень резкий запах заставили обернуться в сторону… Вернее, попытаться это сделать. Тщетно. Последней мыслью проваливающегося в беспамятство разума было недоумение, откуда тут взялись еще враги? Да и взорвавшиеся нейтрализующие гранаты…