Отважная лягушка (СИ)
- Они, что же, госпожа Юлиса, не смогли отыскать места поближе, чтобы спрятаться? - ухмыляясь, поинтересовался командир стражников.
- Я думала, вы знаете, господин Тулин, что не так просто скрыться от гнева радланского Императора, - скептически качая головой, девушка положила на расписную тарелку большой кусок жареной рыбы.
- Когда же это случилось? - быстро спросил работорговец.
- В тысяча пятисотом году от основания Радла, - ответила собеседница, вновь принимаясь за еду.
Мужчины переглянулись, а Квин Тулин Череп внушительно проговорил:
- Заговор Квитуна...
- Сенатора Госпула Юлиса Лура объявили одним из его сторонников, - подтвердила Ника, облизывая ложку.
- Когда же стало известно, что вашего деда оклеветали? - чуть прищурившись, подался вперёд Тун Ралий.
"Вот батман! - мысленно выругалась Ника. - Чего докопался? А может, он что-то знает об этом? Плевать, буду говорить так, как условились с Наставником".
- Справедливость восторжествовала только тринадцать лет назад, - грустно вздохнула она. - Богам торопиться некуда - они бессмертны.
Работорговец вопросительно взглянул на командира охранников. Тот сосредоточенно молчал, сведя густые брови к переносице. Глар Сасс, наоборот, приоткрыв рот, поднял глаза к потолку, видимо, пытаясь что-то вспомнить.
Пока собеседники помалкивали, погрузившись в размышление, девушка деловито наложила себе оливок и отломила изрядный кусок от ещё тёплой лепёшки.
Очевидно, никому из них так и не удалось отыскать в памяти какие-то достаточно важные события, происходившие в Империи в те времена, потому что торговец живым товаром с издёвкой поинтересовался:
- Почему же вы так долго собирались к своим родственникам, госпожа Юлиса?
- Потому, господин Ралий, что расстояние от Радла до нашего дома в Некуиме немного больше, чем от Императорского дворца до Сената, - так же ехидно ответила Ника, аккуратно выплюнув косточку на тарелку, и продолжила уже совсем другим тоном. - Отец рассказывал, что первое время просил морехода, раз в год навещавшего нашу семью в той земле, узнавать о событиях в Империи. Но новости приходили неутешительные, и он постепенно, особенно после смерти матери, перестал интересоваться происходящим на родине, полагая, что Радл потерян для нас навсегда.
Сделав драматическую паузу, путешественница промочила горло глотком вина, с удовольствием замечая, что смогла завладеть вниманием слушателей. Даже Гу Менсин перестал жевать, застыв с полуобглоданным бараньим ребром в руке.
- Пять лет назад, - продолжила рассказчица. - Отцу приснился сон, о содержании которого он умолчал, но на следующей встрече с капитаном очень просил выяснил судьбу наших родственников. Можете представить себе мою радость, господа, когда нам сказали, мой дед и дядя оправданы!
Девушка улыбнулась, словно вспоминая что-то хорошее, потом, сурово нахмурившись, покачала головой.
- Только отец не поверил. После всего, что с ним случилось, он уже не ждал такого щедрого подарка от судьбы, поэтому попросил ещё раз всё выяснить и проверить. Один хороший знакомый нашего канакернского друга, будучи в Радле, зашёл в здание Сената, где служитель показал ему выбитые на стене имя Госпула Юлиса Лура. Узнав об этом, отец заплакал и возблагодарил богов, верность которым он сохранил, проживая среди варваров.
Если верить воспоминаниям Наставника, ничего такого он тогда не думал, но настоял, чтобы его названная дочь обязательно вставила в свой рассказ родственникам эту душещипательную историю. Немного сомневаясь, Ника решила вначале проверить реакцию на эти слова посторонних людей.
Судя по поведению слушателей, её рассказ произвёл надлежащее впечатление. Иронично-недоверчивый Тун Ралий отвёл взгляд, артист и каанский старейшина замерли с полуоткрытыми ртами, а Глар Сасс усиленно моргал подозрительно блеснувшими глазами.
- Но где же ваш отец, госпожа Юлиса? - нарушил молчание работорговец. - Почему он не с вами?
- Годы и болезни подточили его здоровье, господин Ралий, - путешественница смахнула с ресниц вымученную слезинку. - Отец просто не перенёс бы тяжёлого плавания. А умирать на корабле посреди океана ему очень не хотелось.
- Вы бросили больного старика одного среди дикарей?! - вскричал поражённый собеседник.
Привычная к подобным обвинениям Ника мысленно поморщилась, но на этот раз решила не оправдываться и никому ничего не доказывать.
- Ваши слова незаслуженно оскорбительны, господин Ралий, - выпалила она, швырнув тарелку с недоеденными маслинами на стол, и резко встала на ноги. - Я почитаю отца, как велят бессмертные боги и завещают обычаи предков! Ничего не могло заставить меня с ним расстаться, кроме его священной воли, которую я исполнила, как подобает истинной дочери Юлисов! Прощайте, господа!
Успев кое-как подкрепиться, девушка обрадовалась тому, что собеседники дали ей такой замечательный повод прервать затянувшийся и очень неприятный разговор. С видом оскорблённого достоинства она развернулась, картинно перебросив край накидки через плечо.
- Постойте, госпожа Юлиса! - остановил её отрывистый окрик работорговца. - Здесь никто не хотел вас задеть или как-то обидеть.
Застыв у самой двери, Ника медленно обернулась, стараясь, чтобы лицо оставалось в тени. Собеседник тоже встал, чуть развёл в сторону руки, словно извиняясь за некстати сказанные слова. Вот только притаившаяся в бороде усмешка выглядела скорее угрожающей, чем виноватой. Его собутыльники имели несколько смущённый вид, только старый актёр, склонив голову на грудь, смотрел в пол, пряча странную усмешку.
Мысли путешественницы лихорадочно заметались. Успев изучить местные нравы, она понимала, что после таких слов Тун Ралий расценит её уход, как оскорбление, к тому же нанесённое в присутствии людей, для которых он является несомненным лидером. А на что способны обиженные альфа-самцы - Ника знала прекрасно. Придётся остаться и отвечать на злые вопросы. Впервые девушка с предельной ясностью осознала, как оберегало её в Канакерне имя консула Картена. Сейчас она полностью лишена этой защиты и может рассчитывать только на себя.
- Прошу, не покидайте нас так рано, - продолжил торговец живым товаром, делая приглашающий жест и тут же предлагая Хромому Хемону налить всем вина.
- Восславим Диноса! - торжественно провозгласил Тун Ралий, поднимая бокал из синего стекла, и выпив, поинтересовался. - Родственники ждут вас, госпожа Юлиса?
- Нет, - покачала головой та и тут же мысленно отругала себя за глупость. - "Вот дура! Надо было сказать, что они обо мне знают, и если я не появлюсь, будут искать".
Но слово - не воробей, и она продолжила:
- Слишком далёк путь от Некуима до Радла, и трудно отыскать достойного посланца, чтобы передать такую... странную новость.
- Но у вас есть хоть какие-то доказательства вашего происхождения? - допытывался собеседник. - Кроме слов.
- Разумеется, - солидно кивнула Ника. - Отец написал письмо своему шурину, регистру Трениума Итуру Септису Дауму, моей бабушке и тёткам. Кроме того, он передал мне своё кольцо с печатью.
Она достала из-за ворота платья висевший на кожаном шнурке перстень. Все сидевшие за столом подались вперёд, стараясь рассмотреть рисунок герба Юлисов.
Убирая кольцо, девушка добавила с нескрываемой гордостью:
- А ещё отец говорил, что я очень похожа на свою мать.
- Вы поведали нам необыкновенную историю, госпожа Юлиса, - в задумчивости покачал головой работорговец. - Я даже готов в неё поверить.
- Чего только в жизни не случается, - усмехнулся командир наёмников и посочувствовал. - Вашей семье боги послали нелёгкие испытания, госпожа Юлиса.
- Когда небожители играют судьбами людей, происходят ещё более потрясающие вещи, - назидательно проговорила Ника, отвлекая внимание слушателей от своей будущей родни. - Когда мы пересекали океан, ветер занёс нас на спину Змеи... Слышали о ней, господин Ралий?
- Кто же на Западном побережье не знает о Змее! - фыркнул тот и пояснил в ответ на немой вопрос Квина Тулина. - Дочь Нутпена и Такеры.