Отважная лягушка (СИ)

Купание помогло. Когда со стороны лагеря купцов послышались крики и шум, девушка взбодрилась достаточно для того, чтобы более-менее адекватно соображать.
Сборы соседей разбудили артистов, которые тоже один за другим потянулись к реке. В ожидании дальнейшего развития событий Ника, усевшись на волчьей шкуре, стала наблюдать, как ловко стражники выстраивают колонной связанных рабов, которых, на первый взгляд, казалось не меньше сотни. В основном крепкие мужчины с длинными отросшими патлами и зверообразными бородищами, хотя встречались и старики, и совсем молодые парни.
Невольно представив себя на их месте, девушка зябко передёрнула плечами. Глядя, как споро сворачивают лагерь, она решила, что работорговец уже забыл о своём вчерашнем предложении, но тут заметила всадника, направлявшегося к стоянке артистов. Узнав командира наёмников, Ника встала, застыв в тревожном ожидании. Всё обдумав, девушка поняла, что категорически не желает присоединяться к купеческому каравану, а недомогание Риаты только укрепила её в этом решении.
Ника честно призналась себе, что просто боится работорговца. И дело не в специфике товара и даже не в том допросе, который тот учинил ей вчера вечером. Просто Ника уже вдоволь насмотрелась на подобных альфа-самцов, уверенных, что весь мир существует исключительно для их личного употребления. Девушка знала, как болезненно самолюбивы данные субъекты, и понимала, что простой отказ может сильно ранить тонкую душу Туна Ралия.
Выход из этой ситуации, сама того не желая, подсказала невольница. И теперь её хозяйка надеялась выпутаться с помощью измождённого внешнего вида и синих кругов вокруг глаз от недосыпания.
- Доброе утро, госпожа Юлиса! - громко поприветствовал путешественницу верховой. - Господин Тун Ралий просил меня узнать, вы едете с нами?
- Здравствуйте, господин Тулин, - чуть поклонилась Ника. - Передайте господину Туну Ралию мою благодарность, но к сожалению, я не могу принять его предложение. Мне нездоровится. Пользуясь тем, что мои спутники...
Она сделала красноречивый жест в сторону артистов, с интересом следивших за их беседой.
- Задержатся в Каане, я тоже решила остаться и немного отдохнуть.
- У господина Ралия с собой искусный лекарь, - с сочувствием проговорил собеседник. - Быть может, прислать его к вам, госпожа Юлиса?
- Не нужно беспокоиться, господин Тулин, - заверила девушка наёмника. - Я нуждаюсь только в покое.
- Как пожелаете, - пожал затянутыми в кожу плечами мужчина. - Тогда прощайте, и пусть Пелкс пошлёт вам выздоровление!
- Прощайте, господин Тулин, - отозвалась путешественница. - Надеюсь, что небожители и вас не оставят своими милостями.
Развернув коня, всадник погнал его к повозкам каравана.
- Тун Ралий - богатый и влиятельный человек, госпожа Юлиса, - тихо пробормотал Гу Менсин. - Говорят, у него есть знатные друзья в Империи.
- Даже если это так, господин Гу Менсин, - девушка пристально взглянула на толстяка. - Я действительно неважно себя чувствую.
Неопределённо хмыкнув, собеседник обернулся к артистам, и махнув рукой, направился в деревню, важно выпятив брюхо. За ним, прихватив корзины, поспешили Ун Керат и Анний Мар.
А к хозяйке робко приблизилась Риата.
- Вы из-за меня не поехали с ними, госпожа? - пролепетала она, опустив глаза.
- Не только, - покачала головой Ника. - Не хочу иметь дел с работорговцами.
Она хотела добавить, что Глар Сасс тоже не внушает ей доверия, но замерла, знаком велев рабыне помолчать.
Актёры, неспешно шагавшие к деревне, вдруг бросились бежать, криками и взмахами рук стараясь привлечь внимание пассажиров выехавшей из ворот повозки, в которых девушка с удивлением узнала старейшину и его сына. Видимо, повинуясь приказу отца, тот натянул поводья, остановив торопливо трусившего ослика.
Между Хромым Хемоном и артистами завязался оживлённый разговор, сопровождавшийся энергичными жестами и тряской бород. Внезапно Гу Менсин, как-то резко успокоившись, поклонился, а тележка покатила догонять удалявшийся купеческий караван.
"Странно, - хмыкнула про себя путешественница. - У людей свадьба на носу, а они куда-то покатили ни свет, ни заря?"
Глава урбы вернулся примерно через час. Пока Ун Керат и Анний Мар выкладывали из корзин сушёную рыбу, лук, чеснок, капусту и прочие продукты, Гу Менсин щедро потчевал артистов новостями.
Хромой Хемон с Мапатом отправились в Меведу за невестой и её родителями, пообещав вернуться завтра к вечеру. Подтвердив все вчерашние договорённости, каанский старейшина категорически отказался платить деньгами, пообещав щедро кормить артистов и снабдить их едой в дорогу.
Не всем пришёлся по душе подобный гонорар. Корин Палл заявил, что деревенские получили от купцов и наёмников кучу серебра, а для служителей Нолипа, небесного покровителя театров, даже меди пожалели. Распаляясь все больше и больше, артист кричал, что лишь невольники работают только за еду. На что Гу Менсин резонно возражал, что полученные здесь продукты помогут им сэкономить деньги в Меведе.
Слушая их страстный диалог, Ника отчаянно зевала. Едва не вывернув в очередной раз челюсть, она громко осведомилась:
- Мы так и будем здесь стоять или переедем в деревню?
- Хромой Хемон сказал, что вечером за нами придут и разведут по домам, - поспешно сообщил толстяк, весьма довольный тем, что может отвлечься от перебранки. - Там мы будем ночевать, но питаться из своего котла.
Понимающе кивнув, девушка вспомнила убогую обстановку жилища старейшины и решила спать в фургоне, а вот Риата пусть воспользуется гостеприимством добрых жителей Кааны.
Всё ещё не угомонившись, Корин Палл хотел ещё что-то сказать, но Гу Менсин его опередил:
- Превий, найди свиток со "Змеёй и кувшином". Мы недавно её представляли, но все-таки надо повторить слова. Нам нельзя опозориться даже перед жителями этой деревни.
С трудом дождавшись обеда, Ника проглотила пару ложек каши и завалилась спать. Ближе к вечеру из деревни явился представительный мужчина, назвавшийся Ламотом, младшим братом Хромого Хемона.
Фургон артистов поставили во дворике старейшины. Посовещавшись, они решили, что в нём будут спать женщины и дети. Мужчины разбрелись по домам, прихватив скудные постельные принадлежности.
Племянник Хромого Хемона отвёл повозку путешественницы на другой конец деревни почти к самому берегу моря и велел остановиться у небольшого домика с прогнувшейся, словно седло, крышей, поросшей зелёным лишайником.
Видимо, услышав скрип колёс, из покосившихся дверей выскочила сухопарая женщина в застиранном хитоне, с обвязанной тряпьём поясницей.
Даже не дав провожатому возразить, она тут же закричала:
- Куда мне этих бродяг девать! У меня детей двое, коза с козлёнком! Мужа Нутпен прибрал, так теперь Хромой Хемон покоя не даёт! Пусть твой отец их к себе забирает!
- Мы много места не займём, - попыталась немного успокоить разъярённую хозяйку Ника.
- А ты кто такая? - подозрительно щурясь, поинтересовалась та, как будто только что заметила гостью.
- Путешественница это, тётка Роза, - опередил её с ответом паренёк. - В Империю к родственникам пробирается.
Женщина подошла ближе, пристально вглядываясь в лицо Ники, так, словно плохо видела.
- Что же вы, госпожа, с этими бездельниками и бродягами в путь пустились? - чуть сбавила тон Роза.
- Так получилось, - виновато пожала плечами девушка, предупредив. - Я буду спать в фургоне, а вас попрошу приютить мою невольницу.
Заметив, что собеседница начинает хмуриться, заверила:
- Она не доставит вам неудобств.
Воспользовавшись их разговором, парнишка-провожатый поспешно скрылся, посчитав свою миссию выполненной.
- Ну, если так, - проворчала хозяйка дома. - Оставайтесь.
К счастью, в небогатом вдовьем хозяйстве отыскался полуразвалившийся сарайчик для недовольного ослика.
Риата к перспективе ночёвки в доме, переполненном людьми и скотиной, отнеслась без особого энтузиазма, но спорить не стала.