Темный разум
— Разгон на полную, — приказал капитан.
Я нажал на кнопку на запястье, и движения сразу стали легче, плавнее. Вскоре я мчался, как андроид, наравне с остальными, назад, к горам. За нашими спинами продолжался бой. Особенно громкий взрыв заставил меня обернуться — наша большая пушка исчезла бесследно.
— Глуши разгон, — озадаченно велел Гидеон. — Погони нет.
Я чувствовал, что отсутствие преследования как–то связано с «ресурсами», но смысл этих слов по–прежнему оставался неясным. Отключив форсированный режим скафандра, шлепая по мелким лужицам — всему, что осталось от реки, — я осознал, что небо посветлело. Лайденская Клоака скрылась за горами, и стало видно, что ночь уже на исходе.
— Эй, похоже, у нас гости! — воскликнул кто–то.
Все остановились и задрали головы. В вышине, над дивизией Бернерса, в бледном небе завис Государственный истребитель. И на душе сразу стало спокойнее. Каждый второй визит кораблей Государства сеял разрушения среди врагов быстро и четко — раз–два и готово. Может, теперь флот совместными усилиями вытащит нас отсюда?
— Почему истребитель, а не транспорт? — спросил Гидеон.
— Может, он прикрывает посадку судна побольше, — предположил я. — Если они решили забрать нас, то знают, что прадоры не останутся безучастными.
Синий луч ударил из истребителя, цепкие голубые молнии заплясали по склонам, превращая все, чего касались, в гигантские вспышки. Симфония разрушения добралась до нас чуть позже в сопровождении дрожи земли.
— Какого черта? — Не знаю, кто это крикнул, я или кто–то другой. Но луч еще не померк, а я уже понял, что удаленные караульные посты нашей дивизии только что были аннигилированы.
Действительно ли я видел то, что случилось дальше, или воображение дорисовало детали потом? Черные точки оторвались от истребителя и полетели вниз. Потом корабль, включив термоядерный реактор, сорвался с места, уйдя ввысь. Яркая вспышка — и визор шлема на пару секунд сделался непрозрачным, защищая глаза. А когда зрение вернулось, я увидел, как медленно–медленно, точно в кошмарном сне, колеблются и крошатся горы, как дробятся их черные силуэты, плавясь в потоке огня.
— Он убил нас, — сказал Гидеон.
Пламя скатилось вниз и поглотило всех.
Война: Запоздалая прелюдия
Горняки Осыпи воткнули телепортационные врата, опутанные силовыми полями, в центр гигантского ядра планеты — и спокойно перемещали через подпространство тысячи тонн пермаллоя — сплава железа и никеля — на любые расстояния. А тем временем в сотне световых лет от них автодозеры, разрабатывающие астероид ЕГО 43, швыряли горы руды в передвижные топки. В некоторых мирах эти металлы весьма редки, но здесь, на Осыпи, они легко добываются, обогащаются и пересылаются. Большая потеря массы сместила НБ 43 с орбиты — ведь шахты на глубине мили изрезали весь планетоид, обдираемый, как луковица. Кварцевый песок сыпался во врата планеты Фракан, где пустыню высосали до самого скального основания. На выжатом до предела старине Юпитере кружили новые вихри, но добытчики газа продолжали жрать, как киты. Дробильно–плавильные заводы придирчиво выбирали астероиды из Пояса, точно лучшую конфетку из большой коробки. Вещества поступали из множества мест, растворялись в подпространстве и вновь появлялись в пункте назначения. И все незримые транзитные маршруты сходились к одной точке на краю хаоса — к заводу–станции, известному как Цех 101.
Похожий на гигантский аккордеон, выброшенный великаном–пожирателем миров, Цех 101 — восемьдесят миль в длину, тридцать в высоту, пятнадцать в ширину — располагался на границе системы двойной звезды. Ряды квадратных люков — выходов из громадных отсеков — бежали по каждой стороне станции. Один изрыгал ударные корабли — точно посверкивающий чешуей косяк сельди, разворачивались они в боевой порядок. По сигналу включались двигатели — и строй мчался в пространство. Другой выход медленно рожал гигантский ромб контактного дредноута. Еще один, на первый взгляд, производил дым, и лишь при большом увеличении можно было бы разглядеть, что это — рои насекомоподобных боевых дронов. Одни упали на хвост ударных кораблей, другие облепили оболочку дредноута. А третьи, те, что позловреднее, поодиночке отправились куда–то со своей разрушительной миссией.
Внутри станции похожий на саркофаг корпус рождающегося истребителя переместился на сто футов вниз по восьмимильному строительному туннелю. В пространстве, которое он занимал, уже торчали раскаленные добела керметовые распорки, точно сходящиеся лазерные лучи. Потом они согнулись, покоробились под напором сверкающего силового поля. Возник остов еще одного истребителя — и отправился за своим товарищем, охлаждаясь до красноты на участках закалки под направленными струями газа. Из стен туннеля выдвинулось нечто вроде телескопических небоскребов, которые вошли точно в шестиугольные бреши в оболочке корабля. Третье подобное устройство подняло массивную глыбу трехзевного термоядерного двигателя, подвесило его на место и принялось выпускать монтажные щупальца, напоминающие стальных кольчатых червей, которые тут же с маниакальной скоростью начали что–то приваривать, прикручивать, приклепывать.
Затем последовали топливопроводы и резервуары, бухты сверхпроводников, видеодатчики и прочая корабельная аппаратура — кое–что уже самораспаковывалось. Монтажные щупальца проникли внутрь, быстро заполняя утробу истребителя. Точно прибывающий поезд, соскользнул с отъехавших манипуляторов рельсотрон. Лишенное оболочки судно перевернулось, и рельсотрон встал на место — прочно, как крючок, вонзившийся в рыбью губу. Один за другим вклепывались бесчисленные близнецы, твердотельные лазеры. Щелкнула при проверке механизма заряжающаяся карусель рельсовой пушки, потом позади нее соткалась решетка, заполнившаяся неактивными снарядами и ППУ — противопланетными устройствами; не называть же «гигасмертью» эти баллоны с антиматерией, хотя суть бы это отразило как нельзя более верно. Явилась незваным гостем биобаллистическая пушка, устроившись в гнезде раньше, чем истребитель вновь повернулся, и еще два раздвижных небоскреба помогли приколоть очередного жучка в этой коллекции.
Прибыла новая порция оборудования: два похожих на торпеды цилиндра, связанные между собой оптоволокном. Они буксировали мишуру кабелей, побеги кронштейнов, плавники раскаленных лопастей, искажающих пространство в жутком линзовом эффекте. Монтажные щупальца прикрутили их, и теперь маленькие ремонтные роботы, распаковавшись, двинулись закреплять прочую аппаратуру.
Включился термоядерный реактор, питая компьютеры, которые, в свою очередь, запустили проверку, передавая данные строителям. Твердотельный лазер был снят, отброшен — и тут же подхвачен мусорщиками, ползающими по стенам, как медные тараканы размером с автомобиль. Его заменили на другой. Далее последовали трубы опускных крепей и какие–то огромные блоки с воздушным шлюзом на одном конце и крепежным стержнем на другом. Их подсоединяли повсюду, они служили лимфатической системой корабля. А затем пришло время обстановки, кают, скафандров, припасов и прочих принадлежностей человеческого существования. Уже начали появляться ромбовидные чешуйки композитной брони, и монтажная пена заполняла оставшиеся внутренние пустоты.
Сборщики уложили частично разогретые керметовые пластины, подогнали их друг к другу и отполировали до зеркального блеска. Пустые проемы шлюзов закрыли герметичные створы. В последней полости два объекта, похожие на клапаны древних бензиновых двигателей, чуть разошлись в готовности. Первостепенной важности кристалл прибыл в тот момент, когда на место вставали последние пластины оболочки. Он помещался в амортизирующем кубическом контейнере, однако из–за спешности производства уже таил скрытые дефекты. Мерцающий кристалл — два фута в высоту, фут в длину, полфута в ширину — многослойный бриллиант, пронизанный нанотрубками квантовый процессор. Его микроскопическая структура была сложнее строения всего корабля. Монтажная рука, похожая на распухшую змею, сняла упаковку, обнажив блистающий в окружающей серости драконий коготь кристалла, и поместила его на опорную раму. И, наконец, закрылись клапаны, и последние отполированные чешуйки корпуса прижались к своим товаркам.