Снегурочка в беде (СИ)

— Есть умное слово такое — диссонанс. Как тебе иллюстрация? — я вздрогнула, услышав голос Миши у самого уха. Воронов, чтобы заглянуть в монитор, наклонился над столом, уперевшись ладонью в столешницу. Теперь наши лица были почти на одном уровне.
Мы одновременно повернули друг к другу головы, встретились взглядами и застыли. Я вспыхнула от такой близости, от той ласки, что увидела в теплых темных глазах, и заледенела от напряжения.
— Как думаешь, если таков вход, то что там внутри? — спросил Миша тихо. Ни он, ни я не сдвинулись ни на миллиметр, продолжали глядеть друг другу в глаза. Наваждение какое-то…
— Судить по обложке опрометчиво, — я нервно облизала губы, немедленно приковывая к ним взгляд моего напарника.
— Да? — бровь мужчины поползла вверх. — Обрати внимание, что в нашем случае это вообще суперобложка. Шедевр уродливости.
— Значит, тем более.
Кажется, будто воздух вокруг вдруг загустел, наполнился электрическими импульсами, пробегающими по коже. В следующую секунду я подумала, как Миша отреагирует, если дотронусь пальцами до гладко выбритой щеки, оказавшейся очень близко, до уголка рта, в котором притаилась улыбка, придвинусь еще ближе… А еще через миг разум возобладал, я пошевелилась и отодвинулась.
Воронов тут же выпрямился, положил одну руку на верх спинки кресла, заговорил вполне по-деловому, помогая и мне прийти в себя.
Что я вообще творю? Как можно так забыться?..
— Итак, что мы имеем? Либо делить «Три короля» с гиперактивными адвокатами, либо отделиться от них в золотую клоаку. Либо…
Задумавшись, напарник потер подбородок, мягко усмехнулся, вернул ко мне заблестевший хитринкой взгляд.
— Есть и третий вариант. Его мы и выберем. Но сначала, Леся, ты ответишь за свои слова.
— Ты о чем? — сдержано спросила, потирая лоб пальцами.
— Мы с тобой съездим и посмотрим этот «Золотой император». Сравним суперобложку и содержание.
— И что за третий вариант? — Я, уже успокоившаяся, поднялась с кресла, собираясь вернуться на свое место, разгладила юбку.
— Узнаешь. Пока потренируй терпение. — Воронов проказливо усмехнулся. И внезапно перекрыл мне путь. Получилось вовремя отпрянуть, иначе коснулась бы его грудью.
— И мелкую моторику, — добавил, многозначительно кивнув на мою одежду. — Верхняя пуговица. Вид, конечно, захватывающий, но хочу, чтобы таким он остался лишь для меня.
Вновь покраснев, придя в замешательство, я опустила взгляд вниз, судорожно застегнула жемчужину пуговки, постоянно выскальзывающую из петли. Боже, как же не заметила?.. И как долго он нырял взглядом в образовавшийся вырез? Весьма пикантный, к моему неудовольствию и, вероятно, к его счастью.
Поджав губы, чтобы не спросить напрямик и не спровоцировать Мишу на еще больший «подвиг», спрятав от него лицо, я дернулась вперед. Мужчина и не думал освобождать мне проход, пришлось протиснуться между ним и столешницей. Места было мало, невольно коснулась Воронова бедром, выругалась про себя.
— Пойду-ка сделаю нам чай. Ты не против? — спокойным и бодрым тоном спросил он, когда уселась. О да! Ему-то зачем волноваться и чувствовать себя не в своей тарелке? Это я в беде, а он — на коне.
— Не против.
Благословенная передышка, чтобы унялись растерянность и злость и пропала краска со щек.
Он ведь знает, что делает! Пятой точкой чувствую, что Воронов выработал целую тактику для того, чтобы… Что? Вернуть меня в свою постель? Вывести на чистую воду мой блеф?
Цель не ясна. Ясно одно: негодяй играет со мной, дразнит, даже соблазняет. И это доставляет ему огромное удовольствие.
… Его кабинет покинула через час, когда мы обсудили все вопросы и пункты плана. Уставшая, злая, расстроенная, взвинченная и обиженная.
Рано или поздно мне придется поговорить с ним, сказать правду, почему нет, почему ушла тогда… А делать этого очень и очень не хочется!
  
4. Согреться и растаять
 
— И где ты? — невозмутимо поинтересовался Воронов, едва я ответила на телефонный звонок с неизвестного номера.
— Скоро буду, — сообщила коротко. Глубоко вздохнув и скривившись, принялась закрывать окна, чтобы выключить компьютер.
— Я тебе пятнадцать минут назад прислал СМС, предупредил, чтобы собиралась, — продолжил Миша уже с долей недовольства. — Ты его получила?
— Что-то приходило, — ответила неопределенно, поднимаясь с кресла и задвигая его под стол.
Надо же, три месяца прошло, мы уже больше и не пара, а Воронов, будто и не было разрыва, намерен предъявлять претензии и попрекать.
— Что-то? — он фыркнул. — Леся, я ведь не ошибусь, если скажу, что мой номер ты давно удалила из контактов?
— Не ошибешься, — парировала я, чувствуя, как поднимается боевой настрой. Пусть такова будет месть за все его далеко не невинные планы в отношении меня.
— Ты поторопилась с этим. Впрочем, ты склонна спешить с решениями, — процедил сквозь зубы.
— А ты тянешь до последнего, — с нажимом констатировала я, проглотив застывшую в горле горечь.
— Может, нам лучше по телефону общаться? Глянь, какой продуктивный разговор получается. Взаимные претензии — в нашем с тобой случае добрый знак, — язвительно протянул собеседник.
— Я выхожу, — отрезала со злостью и сбросила вызов.
«Может, я и склонна спешить с решениями, но не в твоем случае», — со злостью подумала, в спешке натягивая пальто, накидывая на голову шарф-снуд. Бросила взгляд на часы — и зачем звонить? Чтобы лишний раз напомнить о себе, смутить? До условленного времени еще три минуты!
Мы договорились с Мишей, что встретимся на парковке офиса в пять и отправимся смотреть этот странный ресторан на Заводском шоссе. Я намеревалась быть даже раньше, но задержалась из-за клиента. Мелькнула мысль вовсе сослаться на тотальную занятость, отменить поездку и застрять на рабочем месте до половины седьмого в качестве алиби… Так бы и сделала, но проклятый Воронов будто мысли прочел — позвонил.
Подхватив сумочку и бросив Алине «пока», я ринулась к выходу из офиса. Даже пуговицы застегивать не стала. Не люблю опозданий, к тому же Миша наверняка удачно сострит на эту тему.
…Однажды задержалась на нашу с ним встречу на шесть минут, так он не поленился перечислить, что за этот отрезок времени человек сделает 96 вдохов, 360 раз посмотрит фильм «Smallest» и пройдет 294 метра. Мне хотелось тогда и убить его, и крепко обнять за эту интеллектуальную выволочку.
Миша ждал меня на парковке, привалившись боком к своему Mitsubishi Pajero со стороны пассажирского места.
— Ты задержалась на три минуты, — посверлил меня взглядом, едва я приблизилась. — Еще и не застегнулась. Достаточно было просто обратить внимание на сообщение, тогда и бежать бы не пришлось.
Я стиснула челюсти, промолчала. Протянула руку, намереваясь открыть дверь, но Воронов опередил меня: сам открыл, запуская в салон.
Злилась на него, не хотела никуда ехать да вообще видеть его. И в то же время понимала, как глупо беситься от этого, пуская прошлое в свое настоящее, рискуя совсем утратить контроль над ситуацией. Но не могла остановить нарастающее недовольство и от этого нервничала еще больше.
Общее дело, небольшое поручение — это все, что между нами есть. Что должно быть.
А еще очень хотелось развить тему «взаимных претензий» и «нашего с ним случая» — что он хотел этим сказать? На что намекал? Но заводить такой разговор ни в коем случае нельзя! И я, помимо того, что давила в себе раздражение, еще и душила готовые вырваться вопросы.
Я устроилась на сиденье, пристегнулась, глубоко вздохнула… И будто не было всех этих месяцев, разлуки, моих сожалений и проклятий. Будто мы все еще вместе, готовимся отправиться куда-нибудь в свет или, может, домой после рабочего дня, где приготовим ужин, съедим его, подтрунивая друг над другом, обсуждая дела, новый фильм, старую книгу или какое-нибудь интересное происшествие, а после займемся любовью, вместе примем душ…