До и После: Исход (СИ)

В этот раз девочка просто кивнула.
– Что это такое было там с тобой на улице, а? Почему ты назвала его Страшилой?
Милада стала мотать головой из стороны в сторону, давая понять, что говорить об этом у нее нет никакого желания. Она, конечно, уже поняла, что Санни никакой не Страшила, он такой же человек, как и Джереми, как и она сама, но все равно, какой-то другой при этом. Что-то с ним было не так.
Джереми положил ладонь ей на голову и слегка взъерошил волосы. Он всегда с интересом слушал рассказы Арчи о своей сестре и Страшиле, но считал их преувеличенными, хоть никогда и не говорил об этом вслух. Да и зачем? Рассказы были интересными, а Арчи был первоклассным рассказчиком. Джереми даже предложил Арчи написать сборничек под каким-нибудь интригующим названием, но тот только пожал плечами и, возведя глаза к небу, сказал многозначительное: «Может быть, когда-нибудь».
– Джереми, – тихонько позвала Милада.
– Да, малыш?
– Как ты думаешь, Арчи в бункере? – словно обухом по голове ударил вопрос. Они никогда не говорили об Арчи или о родителях. Джереми считал, что Милада сама все понимает, поэтому не задает вопросов. Но он совсем забыл, что она всего лишь ребенок, как бы по-взрослому себя ни вела.
– Джереми, как ты думаешь, он жив? – прогремел второй вопрос равнозначный по силе удару в промежность.
– Э... я... – он не знал, что сказать, – давай об этом завтра поговорим, малыш, ладно? Тебе нужно поспать.
– Ладно, – чуть слышно согласилась девочка, – приглядывай за этим, – она кивнула в сторону двери, давая понять, что их новый знакомый не внушает ей доверия. – Мне не страшно, это меня По попросил сказать тебе. Это он зайчишка-трусишка.
– Конечно, я так и подумал, – он улыбнулся, поправил ей одеяло и встал. – Все у нас будет хорошо, малыш. Все будет на десяточку, – Джереми подмигнул, пытаясь изобразить на лице уверенность и безмятежность, хотя вопрос, заданный минутой раньше, навис над ним как секира.
Завтра он будет должен дать ей ответ. Но как поступить правильно? Сказать ей все как есть? Сказать ей, что она больше никогда не увидит брата, потому что он, Джереми, размозжил ему голову в его же собственной комнате? А может, соврать и подарить ложную надежду?
Когда Джереми растерянный, весь в крови, услышал ее голос в своей голове, у него не осталось сомнений в том, что она особенная. Когда он нашел ее в шкафу в доме тети Сессиль, в котором раньше никогда не был, он стал думать, что она жуткая. Если Милада смогла привести его к себе, то на что еще эта девочка могла быть способна? Но даже после всего пережитого, его не покидала мысль, что все это очень странно и неправдоподобно. Пусть по городу ходят мертвые, но телепатия или что-то подобное... Это уж как-то совсем дико.
Но все, что творилось кругом, происходило на самом деле, и мысль о том, что Милада не знает, что Арчи мертв, не укладывалась у Джереми в голове. Подсознательно он был уверен, что девочка почувствовала смерть брата, и поэтому не стала задавать вопросов насчет него. Теперь же оказалось, что Милада не знает, а ему придется сыграть горькую роль гонца с сумкой плохих новостей.
Выходя из комнаты, Джереми прикрыл за собой дверь, но не полностью, оставляя небольшую щелочку.
– Джереми, – донесся тоненький голосок.
– Да, малыш?
– Закрой ее полностью. Не люблю приоткрытые двери. Никогда не знаешь, кто может за ней стоять и смотреть на тебя, пока ты спишь.
Джереми поежился. Он вспомнил себя в детстве, как он всегда просил маму не закрывать плотно дверь, как просыпался иногда среди ночи и гадал, приоткрылась ли дверь чуть шире или это плод его воображения? Ему вдруг подумалось, что будь он на месте Милады, давно спятил бы. Быть необычным ребенком с обычными свойственными всем страхами, куда паршивей, чем может показаться на первый взгляд. Закрыв плотно дверь, он стал спускаться по лестнице и, возможно, его мысли потекли бы дальше в этом направлении, если бы его глаза не наткнулись на улыбающуюся физиономию странного хозяина дома.
– Убаюкал? – будто с вызовом спросил Санни.
– Угу.
– Ну что, приятель, нет желания выйти на улицу, перекинуться парой важных фраз подальше от ранимых детских ушек?
Не дав ответа, Джереми вышел на веранду. Хозяин дома, насвистывая, вышел вслед за ним. Этот вечер был неплохим. Большая яркая луна освещала округу, желудок не сводило от голода, а Милада спала в теплой постели, а не в подвернутом спальнике. Что еще нужно? Все было очень неплохо, если не считать смрада, периодически доносимого легким ветерком.
Хозяин дома хлопнул Джереми по плечу и сделал глубокий вдох. Ноздри его раздулись, губы искривились в полуулыбке. Он напомнил Джереми бродячего пса, почуявшего запах мяса.
– Чуешь, приятель, этот мир провонял насквозь, – теперь его улыбка стала полноценной, – он и до этого был прогнившим, а теперь еще и пахнет соответственно, – Санни сплюнул на траву, а затем уселся на перилах веранды.
– О чем ты хотел поговорить?
– Что будет дальше? Какие у вас планы, у тебя и твоей компании?
– Компании? – удивился Джереми.
– Ну да, у тебя, девчонки и зайца.
Джереми невольно пожал плечами.
– Утром мы уйдем.
– И куда же, позволь спросить?
– Не думаю, что это твоя забота.
– Приятель, – опять растекшись в улыбке, произнес Санни, – ну ты же понимаешь, что вы должны мне за мое гостеприимство.
– У гостеприимства нынче есть цена?
– Нынче у всего есть цена, да и раньше была. Думал, ты это понимаешь.
Стрекот цикад создавал успокаивающе обманчивый фон, словно ничего не изменилось. Словно жизнь продолжала течь своим чередом.
– Не буду юлить, – вновь заговорил Санни, – я знаю, что вы куда-то целенаправленно идете, и я думаю, что там будет вполне надежно. И не отрицай это. Я слышал, как вы шептались.
Джереми попытался скрыть нарастающую злость, но ему это не особенно удавалось. Санни это приметил и, все также широко улыбаясь, сказал:
– Брось, приятель, неужели вашей чудной компании помешает такой славный парень, как я?
Джереми вздохнул. Он уже понял, что отделаться от него не получится. Хозяин дома не выглядел человеком, который откажется от своих планов просто так. Если Джереми откажет ему, тот может выкинуть что-нибудь эдакое, что им с Миладой совсем не понравится. Да и малышка его боится, и это, скорее всего, не безосновательно. Повисла неловкая тишина, хотя по Санни нельзя было сказать, что тот испытывает неловкость. Лицо не покидала ухмылка, а поза была развязной, чего нельзя было сказать о Джереми. Он понимал, они попали в ловушку в тот же момент, как впервые увидели его. Как можно было быть таким глупцом? Им следовало избегать людей, как они делали это раньше. Избегать всех, кто попадался на пути, живых и мертвых.
– Ну что ж, – Санни нарушил тишину, – думаю, мы договорились, – он вопросительно посмотрел на Джереми, но тот даже не повернул головы в его сторону. Он всматривался в шумящие ветви деревьев.
– Почему здесь так воняет? – вдруг спросил он.
Санни пожал плечами.
– Везде воняет.
– Нет, не везде. – Джереми понимал, что в городах смрад должен быть ужасающим, но здесь, посреди леса… Что-то было не так. Может, поблизости большой город? Или какая-нибудь огороженная территория, на которой обитает множество этих полусгнивших ребят. Но он почему-то чувствовал, что причина в другом. Вот только в чем?
– Там есть яма, в которую я скидывал «незваных гостей». Может, ветер доносит их запах.
– Мы тоже незваные гости?
Лицо Санни еще больше скривилось в ухмылке.
– Да. Но вам я пока рад.
Джереми поежился от сочетания ледяных глаз и улыбающихся губ. Такое лицо, должно быть, бывает у маньяков, когда они видят своих жертв. Но нагнетать ситуацию дальше было некуда. Джереми потер руками глаза и лоб, словно умываясь, что помогло ему взять себя в руки.
– Расскажи мне, – голос Санни был пропитан ехидным любопытством, – что с тобой произошло, когда люди начали жрать друг друга живьем?