Наследница Минелеи (СИ)

- А я вам что говорил! – засмеялся он. – Вот и не удивляйтесь теперь, почему тогда в библиотеке я не сразу поверил. Это же все так считают. И свято в этом уверены, хочу заметить. А можно, я нашему Гавриле, сейчас представлю тебя, Леа, со всеми почестями? Можно, а? Вот он удивится.
- Прекрати, Ар, - наконец не выдержала Миела. – Это не смешно. Это ужасно. Я воспитывала достойного Манжора. И считала, что у меня получается. Но как я могла не знать об этих грязных лживых слухах!
- Да ладно! – тут же отмахнулся парень. - Зато радость какая и облегчение будет у народа, когда они узнают истинное лицо наследницы!
- Господин Гаврила, – перебила Леарна Ара, заметив, что тот удивленно наблюдает за их перепалкой, явно ничего не понимая. - Но я и есть Леарна эль Альтерро, наследная Манжор и будущий истинный правитель Минелеи. И я не полоумная и, кажется, даже «не страшна, как смерть», как вы изволили выразиться. На земле, я действительно, провожу мало времени, но это связано с обучением, а не моей ненавистью к ней. Я люблю свою страну, а женихов, хочу заметить, у меня нет вовсе.
Мужик недоверчиво покосился на девушку, осматрел ее с ног до головы, как будто первый раз увидел и, наконец, произнес:
- Госпожа милочка, да за кого вы меня принимаете? Что, если я не из богачей, да еще и бандит с большой дороги, так значит совсем дурак по-вашему? Манжором вы не можете быть, потому что вы видно же, абсолютно нормальная. Я даже успел заметить, что именно вы поснимали наших стрелков в засаде. Значит смелая и сильная. А та, дворцовая фифа, только и знает, как по балам отплясывать, харчи деликатесные жрать, да спать до полудня. Кроме всего этого, известно, что наследная Манжор глупа и уродлива. Все знают - власть так и останется у этих иноземцев, отца с его сыночком.
- Причем здесь сыночек? – вскинулась Миела.
- Да притом, что Манжор выдаст замуж свою приемную дочь за него и будет дальше сам править с сыном.
- Это не так, господин Гаврила, – спокойно ответила на обвинения наследница. – Я не собираюсь замуж. По крайней мере, в ближайшее время. Верить нашим словам или нет, это ваше дело, но всем было бы легче, если вы поверили. Тогда вы не желали бы нас убить, а мы смогли бы вас развязать и отпустить.
- Дурака нашли, - в очередной раз огрызнулся мужик, но голос его все же неуверенно дрогнул.
Леарна не захотела больше спорить. Она обернулась к Ардонию:
- Что делать с пленными, я решу завтра и сообщу.
- Госпожа, да что тут решать! Кто их нанял, они все равно не знают. Либо сейчас их убить, либо довезти до столицы и там казнить за разбой. В любом случае, исход для них очевиден.
- Ардоний, я сказала, что подумаю, и скажу тебе завтра свое решение, - нетерпеливо повторила девушка, чувствуя, что от всех событий у нее сейчас расколется голова. - У меня сегодня ни на что не осталось сил. Сейчас устраиваемся на ночлег. Завтра в деревне найдем телеги, чтобы отвезти тела и отправимся в путь обратно домой. Прости, Ар, но пока к тебе в провинцию попасть не сможем.
Заняться поисками транспорта вызвался страж. И сейчас от воспоминаний вчерашнего дня Леарну отвлекли его сборы. Уже близился рассвет, и Ардоний торопился в Грустный Ганс, пока люди не ушли на работы в поля. Девушка решила тоже не тратить время зря и заняться делом. Она собрала хворост, которого было много около лагеря, и набрала родниковой воды в опустевшие фляги, развела огонь. Готовить они с Миелой не умела совсем. Поэтому надеялась, что Ар смилостивится и возьмет эту обязанность на себя еще и сегодня. Он, кстати, решил отправиться в столицу с ними, категорически не желая ничего слышать о путешествии в одиночку. Вскоре их небольшой лагерь полностью проснулся. Миела, не обращая ни на кого внимания, угрюмо сидела около пленных и демонстративно точила свое оружие. Раненные стрелки, наконец, пришли в себя и сейчас с изумлением осознавали, где они и что происходит. Так как они были связаны неподалеку от Гаврилы, тот милостиво поведал им о настоящем положении дел. Те ошарашено его выслушали, подглядывая на Леарну, выдающую себя за наследницу. Не меньшее удивление вызвало и то, что эта самая девчонка сначала их подстрелила, а потом вылечила, потратив драгоценную тлень. Они не решались напрямую с расспросами обратиться к своим бывшим жертвам, но наблюдали за двумя женщинами и худеньким рыжим парнем с опаской и интересом. Им не верилось, что они смогли выжить после нападения и перебить практически всю их банду. Напряженную тишину, воцарившуюся в лагере, нарушил Ар:
- Так! Каша готова. Только один вопрос, кто будет кормить этих молодчиков? – он кивнул на хмурых мужиков.
- Не я, - тут же буркнула Миела, она еще никак не могла отойти от вчерашних несправедливых откровений. – Боюсь, что тогда твоя каша, в лучшем случае, окажется у них на голове.
Леарна мысленно содрогнулась, представив, что будет кормить из ложечки этих головорезов, поэтому быстро нашлась с ответом:
- Ар, а мне по статусу не положено, - с этими словами она отошла к лошадям и стала делать вид, что проверяет сбрую. – И так как Ардоний еще не вернулся, остаешься только ты.
- Я? - от удивления у парня ложка выпала из рук, которой он до этого энергично отмахивался от мух. – Да я к ним после вчерашнего и близко не подойду!
Спустя некоторое время пленники сидели с связанными за спиной руками в ряд и злобно зыркали на Ара. Тот же на вытянутой руке каждому по очереди из одной ложки пихал в рот кашу. При этом после каждой ложки он отпрыгивал назад к котелку, зачерпывал новую порцию, собирался с духом и повторял процесс.
- Нет, ну это издевательство! – не выдержал первым Гаврила. – Госпожа Леарна, прикажите нас развязать. И отлить хочется, и поесть нормально. Не сбежим мы, не боитесь.
- Что ж, спасибо, что наконец-то обратились ко мне по имени, - ответила Леарна. - Но нет. Я не могу позволить себе поверить вам, пока вы не верите мне.
- Но этот шут леолаорский больше нам по лицу размазывает, чем в рот попадает,- также не вытерпел один из раненных, кажется Серж. – И прыгает еще зачем-то постоянно.
- Я не прыгаю, а отпрыгиваю, - насупившись, ответил Ар, поправляя потрепанную бабочку на шее. – А что я должен забыть, как вы вчера тут нас убивали?
- Да не тронем мы вас, - покачал головой Гаврила. – С кого деньги требовать я все равно не знаю, это только Лысому было известно.
Так они пререкались еще какое-то время. Между этим Леарна смогла выяснить, что лучники ничего не ведали о яде, так как луки и стрелы принес с собой тот самый погибший Лысый, приказав пользоваться только ими и стрелять по всем подряд, так как с такого расстояния сложно было определить кто где. Обидевшийся же Ар, продолжал запихивать мужикам кашу в рот, кажется, уже специально промазывая мимо рта, при этом мстительно щурясь, когда они давились ею, пытаясь ругаться. Все это безобразие прекратилось с появлением Ардония с двумя телегами и запряженными в них лошадьми. За ним тянулась процессия из деревенских жителей. Здесь были женщины, мужчины и даже дети. Они остановились, подойдя ближе. Ардоний удивленно посмотрел на злых пленных, с размазанной кашей по лицам. Затем, перевел взгляд на довольного Ара и понятливо хмыкнул. Леарна же задалась вопросом, отчего сельчане побросали работу и явились сюда огромной толпой. Она подошла к вновь прибывшим и вопросительно посмотрела на своего стража.
- Я им рассказал правду, - ответил серьезный Ардоний на ее немой вопрос. – Люди должны знать в лицо эль Альтерров.
Девушка перевела взгляд на притихших людей. Те рассматривали ее с любопытством и подозрительностью в глазах, но при этом оставались серьезными и сосредоточенными, как дворцовый страж. Все они были одеты не богато, но видно, что в лучшее. Девушки нарядились в расшитые бисером тифары, с кружевными воротничками и широкими рукавами. Мужчины были в белых рубахах, но сверху одели цветные жилетки и такие же яркие шаровары – синие, зеленые, желтые, черные. Было видно, что они действительно готовились встретить здесь своего наследного Манжора. Леарна стояла напротив, давая возможность рассмотреть себя. Она не знала, какие слова должна подобрать, чтобы убедить этих людей в ее истинности. Молчали все: и разбойники, с размазанной кашей по лицам, и Ар, с ложкой и котелком, и Миела с клинком в одной руке и мечом в другой. Наконец тишину нарушил мальчишка лет семи, который высунул курносую мордашку из-за чьей-то яркой тифары и нахально обратился к застывшей наследнице: