Хрустальная сказка

Неужели?
Бет было стыдно вспоминать, как вчера она впустила в номер официанта, совершенно не думая о своих неуложенных волосах и бледном, заспанном лице.
– Я подумал, что мы сможем обсудить наши планы за завтраком, – весело произнес Алекс, с видом заправского слуги пододвигая ей стул.
– В моих планах тебя сегодня нет, – прямолинейно заявила она. – Разве ты не получил мое сообщение?
– Ты не едешь сегодня на фабрику, я знаю, – согласился молодой человек, – но Прага, да и вся Чехия, состоит не только из фабрик.
– Я в этом и не сомневалась, поэтому хочу на все посмотреть сама. – Бет сделала особое ударение на последнем слове.
– Вот я и подумал, что нам следует начать с прогулки по городу, – продолжал он как ни в чем не бывало, одновременно предлагая ей тосты к кофе.
– У тебя нет права находиться здесь, – разозлившись, бросила Бет. – Я пожалуюсь управляющему...
Могла бы, но понимала, что не сделает этого. Ведь кто-то позволил Алексу принести ей завтрак в номер – настоящий официант, другой служащий гостиницы. Пожаловаться – значит подвести их. А у Бет было слишком доброе сердце. Зачем подставлять людей? Похоже, Алекс пользовался именно этим.
– Почему ты не хочешь съездить на оставшиеся в твоем списке фабрики? – спросил он, игнорируя ее глупую угрозу.
– Потому что больше не нужно, – сказала девушка, – и вообще это тебя не касается.
Казалось, Алекса ее слова не задели, его взгляд по-прежнему оставался добрым.
– Бет, ты ведь не собираешься связываться с той цыганкой, правда? Ведь тогда...
– Тогда я сама разберусь во всем, – отрезала Бет. Ей надоело его упорство. Как он смеет пугать ее, говорить ей, что делать? Почему он относится к ней как к какой-то доверчивой дурочке, не способной принимать собственные решения? – Что бы ты ни думал, я лучше знаю свои дела и своих клиентов, – горячилась девушка, – мне виднее, что будет продаваться в моем магазине и по какой цене, а если ты думаешь...
– Прости! – извинился Алекс. – Я не хотел сказать, что ты не знаешь свое дело. Просто искать приличный товар в Чехии не то же самое, что делать это дома. Сами чехи очень порядочные и честные люди, но нельзя же не замечать того, что есть, увы, и отрицательные персонажи. Однако, если ты уверена в той торговке, разреши мне хотя бы поехать с тобой на переговоры.
– Зачем? Чтобы по пути ты снова надоедал мне своими советами? – Бет уже не скрывала раздражения. – Знаешь, Алекс, я не так наивна, как тебе кажется. Я очень хорошо вижу, что тебе от меня надо. Ты пришел сюда сейчас для того, чтобы уговорить меня съездить на фабрику твоей драгоценной кузины...
По его виду она поняла, что угадала, но от этого ей почему-то сделалось еще неприятнее.
– Я действительно хотел предложить поехать туда, тебе это было бы полезно во всех отношениях, – согласился Алекс необычно резким голосом, – но совершенно не потому, что преследую собственную выгоду. Если хочешь знать, та фабрика... – Он остановился. – Что происходит, Бет? Разве я давал повод не доверять мне?
Бет отставила нетронутую еду.
– Ты мужчина, – зло ответила она, – а мое мнение о мужчинах...
Воцарилась напряженная тишина.
– Ну что же ты? Продолжай! Твое мнение о нас... какое?
Бет отвернулась. Ей вдруг сделалось плохо от этого разговора. Как у нее сорвались с языка такие слова? Почему она вытащила наружу свои переживания?
– Странно. Я осужден, не зная, в чем меня обвиняют? Меня казнят за преступление, которого я не совершал? Просто потому, что я мужчина? Расскажи мне, кем он был? – мрачно попросил он. – Другом? Любовником?
У Бет пересохло в горле, глаза стали мокрыми от слез.
– Ни тем, ни другим, – процедила она, а затем, не в состоянии остановиться, добавила: – Он был предателем...
Разволновавшись, девушка вскочила, опрокинув стул. Ей было стыдно плакать в присутствии Алекса, показывать свою слабость, которую она так старалась скрыть. Она хотела спрятаться в ванной, но Алекс остановил ее, повернул к себе, и Бет увидела его сочувственный взгляд.
– О, Бет, пожалуйста, не плачь! – простонал он, прижимая девушку к своей груди. – Прости, я не хотел тебя расстраивать... я никогда...
– Я не расстроилась, все равно я не любила его, – призналась она, а потом, менее искренне, добавила: – Мужчины не заслуживают любви...
– Нет? – прохрипел он в отчаянии.
– Нет, – подтвердила Бет, но уже не так уверенно.
Алекс не выдержал – бережно обхватил руками голову девушки и нежно поцеловал ее в губы. Бет тихо простонала, хотела остановить его ласки, но не смогла.
Поцелуй вызвал у Бет сладкое головокружение. Она чувствовала всепоглощающее желание прижаться к мужчине, растаять в его объятиях, как романтичная дева из рыцарских легенд. Закрыв глаза, она представила себе, как идет под венец в белоснежном платье. В ушах все громче и громче звучал «Свадебный марш». Бет мечтательно улыбнулась и несмело ответила на ласки Алекса.
Касаясь пальцами его мягкой рубашки, девушка чувствовала под ней соблазнительно крепкое мужское тело. Как же хотелось до него дотронуться!
Алекс довольно и одобрительно выдохнул, когда рука Бет, расстегнув одну из пуговиц его рубашки, плавно скользнула в образовавшуюся щелку. В тот же момент ее гостиничный халат, в котором она просто утопала, начал медленно сползать у нее с плеч, руки Алекса изучали ее тело. Прикосновения мужчины заставляли дрожать от страсти, вызывали бурю эмоций и еще большее желание. Бет просто не ожидала от себя такой невероятной реакции на мужские ласки. Они заставляли забыть обо всем на свете и, затаив дыхание, в ответ впиваться в губы молодого человека.
Энергия страсти, исходившая от них в этот момент, казалось, уничтожила все страхи, подозрения и комплексы Бет, раскрепощая ее, помогая ей искренне воспринимать нежность Алекса.
В любовной круговерти халат девушки распахнулся, но она, конечно, не замечала этого. Случилось то, что случилось. Чувствуя сквозь бюстгальтер поглаживания теплой руки Алекса, Бет поняла, какой слабой она была перед ним. Девушку охватило безумное наслаждение, ее грудь вздымалась и лучше всех вздохов говорила Алексу об ответной страсти.
В зеркале Бет увидела сплетение их фигур. Мускулистая мужская рука умело ласкала молодую женщину, такую податливую и расслабленную. Мужчина и женщина, сила и слабость пытались слиться воедино.
Продолжая целовать девушку, поглаживая ее нежную, гладкую, как шелк, кожу, Алекс плавно опустил руку на талию Бет, отчего она прижалась к нему, дрожа всем телом, еще теснее. Его ласки были весьма искусны. Сжимая женскую грудь, словно играя с нею. Алекс разжигал в девушке невероятное желание, великую страсть, захлестывающую все ее существо.
Зеркало теперь отражало двух прекрасных любовников, наслаждающихся чувственностью своих тел, пронизывающей дрожью от поцелуев и прикосновений друг к другу. Простонав, Бет дала понять Алексу, что нужно снять с нее бюстгальтер – единственное оставшееся препятствие на пути к удовольствию. Она действовала инстинктивно, управляемая женской природой, эротическими фантазиями, и, опираясь на них, чувствовала себя как голодная львица, настигшая добычу. Руки Алекса сопротивлялись ее желанию избавиться от лифчика, но он вдруг услышал ее жалобный и глубокий стон.
– Я не могу, – хрипло прошептал он, не отрывая руки от ее горящей груди. – Если я увижу тебя всю... дотронусь... – В глазах мужчины появилась похотливая дымка. Сладостно покусывая ее губы, он мечтал и в то же время боялся бросить взгляд на обнаженную и соблазнительно возбужденную девушку.
А Бет уже не пугали никакие преграды. Что-то – она сама не понимала, да и не хотела понимать, что именно, – разорвало цепь, сковывавшую ее чувства, реакцию на нежность, право наслаждаться любовью и близостью. Ей казалось, что вся душевная боль, которую она вынесла, все обиды, разочарования и унизительные страхи сгорели в этом мощном пламени вожделения, которое превратило робкую, закомплексованную девочку по имени Бет в сексуальную женщину. Женщину, тело которой просто требовало, настойчиво требовало полного удовлетворения всех интимных желаний и фантазий. К собственному удивлению и даже радости, она поняла, что Бет, мечтающая о нежном и внимательном принце, который будет относиться к ней как к хрупкой хрустальной вазе, вдруг умерла, а вместо нее появилась Бет, стремящаяся к обычной, земной любви и к вполне реальному, здоровому сексу.