Если это любовь (СИ)

Но каково же было ее удивление, когда позади себя она услышала частый плеск воды, обернулась и увидела Пашку, который ее уже догонял. Лизка сделала вид, что остановилась у буйка, чтобы перевести дыхание. А он подплыл к ней и, как ни в чем не бывало, начал убалтывать. Болтать он был вообще мастер – на собраниях комитета комсомола натренировался! И Лизка снова поплыла. На этот раз в фигуральном смысле.
Как она оказалась на этой так называемой встрече выпускников, она не очень понимала. Зачем Паша взял ее с собой, если ему одному было бы сподручнее, чем с женой, которая в этой их музыке ничего не понимает, и которой даже рта лучше не раскрывать, она не знала. Но в итоге сидела возле него на диванчике и боролась с дремотой. В последнее время, впрочем, желание поспать ее не покидало вовсе. Просто напасть какая-то! Еще не хватало захрапеть под этот… как его… Пинк Флойд.
- Кстати, еще Высоцкий есть? Или после Пинков уже не пойдет? – вдруг подал голос тот, который то ли Витя, то ли Коля.
- Борюсик! Оставим лучше Высоцкого на следующий раз, - манерно проворковала Вика, одна из девиц у окна. – Что-нибудь в том же духе давай, - подошла она к рыжему посмотреть, что еще есть из пластинок.
Павел проводил ее взглядом. Ему тоже было категорически скучно, и для себя он решил, что через полчаса вежливо откланяется и пойдет с Лизой домой. Партия в шахматы с отцом куда интереснее. А ведь когда-то ему нравилось такое времяпрепровождение. Впрочем, это было очень давно. Почти в прошлой жизни. Или параллельном мире.
«Есть ли жизнь на Марсе?» - усмехнулся Павел и потянулся за журналами, небрежно валявшимися на столике у дивана. Под руку попался «Америка», майский выпуск. Павел лениво листал журнал, думая о том, что Лизе, конечно, и дома будет скучно. А он совершенно не представляет, как это исправить.
- Ну, ты б еще Кобзона приволок! – взвизгнула Вика у проигрывателя.
- А може, что-то повеселее, танцювальне? – вдруг встрепенулась Лизка. Танцевать она любила, в клубе ни одного танца не пропускала во времена, пока замуж не вышла. Соскучилась!
- О, это без меня! – рассмеялась Таня. – Мне хватает театра!
- Ну, мы в театре не танцюем, па балетные не вмієм, а шо-небудь веселенькое – это с радостью!
- Чабби Чекер! – провозгласил Борюсик, выдернув одну из пластинок. – Лиза, вы любите твист?
- Обожаю!
- Тогда лучше Высоцкого, - возмутилась Вика.
- Не нуди, вспомни молодость, Виктория! – отмахнулся Боря, решительно поставив пластинку на блин, повернув тонарм и опуская иголку. – Лизавета Петровна, позвольте вас пригласить!
Лизка растерянно посмотрела на мужа. Танцевать ей очень хотелось.
- Иди, иди, - улыбнулся Павел. – Боря у нас танцовщик со стажем.
Лизка ударила в ладоши, поцеловала Павла в щеку, запоздало подумала о том, что зря она нежничает при посторонних – неловко как-то, но через минуту эта мысль выветрилась из головы.
Пола она почти не ощущала. Во всяком случае, первые четыре живеньких танца.
И Боря действительно оказался танцовщиком со стажем. Коля, кстати, подоспевший к пятому, ему совсем немного уступал. А Витя, который был все-таки лысоват, пригласил ее на шестой, медленный, видя, что Лизка подустала от быстрых. И что-то бормотал про то, что Вика, его жена, всю жизнь идет против течения. А начиналось все, когда та стала увлекаться самиздатом.
- А вы, Лиза, что читать любите? – поинтересовался Витя.
Лиза, слушая его вполуха, наблюдала за собственным мужем, возле которого вполне ожидаемо оказалась Татьяна. Тот то исчезал, закрываемый другими танцующими парочками, которых образовалось уже несколько – разве устоишь под старика Чекера? – то снова появлялся все на том же диванчике. И еще она догадывалась, почему именно Витя оставил свой пост возле хозяйки дома – это он законную жену Горского взял на себя. А она отдала бы свой мизинец на отрубание, чтобы узнать, о чем Паша разговаривает с Таней!
- «Как закалялась сталь», - буркнула Лизка, мечтая, чтобы этот проклятый шестой танец поскорее закончился. Вот правильно она в Гнивани бросила в клуб ходить! Нельзя мужа одного надолго оставлять!
- А потом была еще Жизель! – между тем, смеялась Танечка, сидя возле Горского. – Во втором составе. Уже традиционно. К тому времени я привыкла. И знаешь что? Да я почти радовалась, что случилась эта дурацкая травма. Прямо спасение!
Услышав сказанное, Павел отвлекся от созерцания жены в руках Витьки Ерошкина, редкостного бабника, и удивленно взглянул на Таню.
- И в чем же оказалось спасение?
- Нашлось время подумать, надо ли мне все это. Ты ведь знаешь, Пашка, я всегда мужчинам нравилась. А тогда совсем без мозгов была. И лежу я в больнице. Цветы мне присылали. А я думаю: вот для них я тоже второй состав. Все о ролях мечтала. А толку не было. Ты же знаешь, я думала, балет – моя жизнь. Остальное будто прилагается. Лежу в больнице, лежу… Цветы несут, несут… А я понимаю, что и счастлива-то была давным-давно, совсем недолго и даже не на сцене. Так и решила я жизнь менять. Ты меня слушаешь?
- Ну, конечно, слушаю, Тань, - он снова высматривал Лизу среди танцующих. Даже чуть наклонился к Татьяне, чтобы разглядеть получше, и повторил в доказательство: - Ты всегда мужчинам нравилась.
- А как думаешь, сейчас еще нравлюсь? Тебе нравлюсь?
- Я тут при чем?
- Я проверяю, как ты слушаешь. И никто твою Лизу не уведет. Вообще-то, кроме меня и Верки, тут все женатики!
- И что? Иногда это ничему не мешает, - он снова посмотрел на Татьяну.
Пожалуй, впервые внимательно за весь вечер. Заметил голые плечи и колени. Почувствовал запах духов. Она всегда любила привлекать к себе внимание. Когда-то ему это нравилось, а теперь, оказывается, все равно. Нет, посмотреть на нее было приятно. Красивая женщина в красивой упаковке. Но с таким же успехом можно и в музей сходить, художественный.
- Лиза тебя любит, - легко сказала Таня. – Очень-очень любит. А еще у нас вино заканчивается. На кухне запас есть. Поможешь открыть?
- Ты-то откуда знаешь, - буркнул Павел, - про любовь.
Он легко поднялся с дивана.
- Ну, идем, помогу открыть.
А Лизка каким-то удивительным образом умудрилась пропустить тот момент, когда ее благоверный покинул гостиную в сопровождении бывшей невесты, которую Лизка искренно считала любовью всей его жизни, после того, как Витя обмолвился, что, когда Пашку провожали в армию, все только гадали, приедет он в отпуск срочно расписываться или не приедет. Лизка краснела. И не знала, куда деть глаза. А потом обнаружила, что ни мужа, ни его невесты в гостиной нет.
Когда старина Чекер допел из проигрывателя последнюю песенку со второй стороны пластинки, Лизка уныло вернулась к диванчику, но к ней тут же подсела Вика и торжественно сообщила: