512 килобайт по Фаренгейту (СИ)

- Попробую объяснить, - подчёркнуто неторопливо начал он. – Вот ты пришла из отдела по борьбе с флудом. А как ты отличала флуд от искренних постов?
- Ну это же очевидно! – воскликнула Пурген. – А тут…
- Тут тоже очевидно, - перебил её Солидол. – Просто времени на это уходит гораздо больше, если действовать теми методами, как вы у себя в отделе.
- Ну ладно, умник, расскажи мне, что такое «хорошо» и как с ним бороться! – Пурген снова попыталась задрать ноги на стол. Но Солидол решительным пинком это пресёк.
- Раньше, в старые времена, это решалось методом экспертных оценок. Произведение давали читать экспертам-рецензентам, и они давали свою оценку. Когда текстов было мало, а экспертов – много, такой метод работал. Потом текстов стало больше, нагрузка на экспертов выросла, и вероятность ошибки увеличилась. Поэтому рецензирование было автоматизировано, и процесс выявления графомании существенно ускорился. Это дало возможность эффективно бороться с графоманией в Сети.
- То есть бездушная железяка определяет уровень талантливости текста? – в её вопросе прозвучали какие-то новые интонации. Солидол удивлённо уставился на неё. Пурген перехватила его взгляд, на мгновение смутилась, и на её мордочке опять появилось обычное нагловато-туповатое выражение. Она смачно чавкнула жвачкой и спросила:
- Типа нажал на кнопку, и сразу видно – шедевр или нет?
- Если есть генераторы контента, то должны быть и детекторы контента, - мгновенного проблеска её интеллекта оказалось достаточно, чтобы Солидол отбросил снисходительность и стал говорить с ней как с равной. – И в нашем отделе такой детектор контента разработан. Если смогли создать программу, которая играет в шахматы лучше чемпиона мира, то смогли создать и программу, выполняющую работу литературного критика. А чтобы уменьшить вероятность ошибочной оценки, текст оценивают сразу несколько параллельно запущенных программ, каждая с разными параметрами. Одни параметры имитируют точку зрения искусствоведа, другие – домохозяйки, третьи – инженера, и так далее. Понятно?
- А мы тут тогда зачем нужны? – Пурген вытащила жвачку изо рта и прилепила её к столу.
- Зачем? – переспросил Солидол, отодрал жвачку от стола и не спеша размазал её по комбинезону Пургена. – Переигрываешь, детка. Давай без этого, нам ещё работать вместе.
Пурген оторопело смотрела на него.
- Зачем мы тут нужны? – снова переспросил Солидол. – Много для чего – контролировать работу техники, совершенствовать алгоритмы… Кроме того, бывают чрезвычайные ситуации.
- Например? – Пурген попыталась соскоблить жвачку со своей одежды. Солидол отметил, что в её голосе уже не было придурковатых подростковых интонаций.
- Может быть, помнишь, как только вышел перевод первой книги про Гарри Поттера, тут же появилась масса подражаний, продолжений и имитаций. И это всё прошло через редакции и даже появилось на бумажном носителе.
- Да, было такое – Таня Глоттер и прочее, - Пурген отчаялась соскрести жвачку и теперь внимательно слушала Солидола.
- Это и есть третий, наивысший уровень опасности – когда графомания бесконтрольно размножилась. Ситуация выходит из-под контроля, и сделать уже ничего нельзя. Начальство, конечно же, объявляет чрезвычайную ситуацию, но поздно пить боржоми, когда почки отказали. Тогда мы только отрабатывали софт. Но за тот случай многие получили выговора. Сейчас такая графомания блокируется в зародыше.
- И как же?
- Поработаешь тут – узнаешь. Ещё вопросы есть?
- Что это значит? – Пурген показала на самодельный плакат, оставшийся с новогоднего корпоратива. – Почему «512 килобайт по Фаренгейту»?
- Официально наша контора называется ООО «512 килобайт». А «по Фаренгейту» - это пародия на Рея Бредбери, у него там тоже с книгами боролись. Читала хоть?
Солидол внимательно смотрел на неё – неужели он ошибся?
- Только там было «451 градус», - возразила Пурген, осеклась и испуганно поглядела на него.
«Прокололась!» - довольно подумал Солидол. Можно сколько угодно изображать из себя тупую птушницу, но вот такие проговорки и выдают. И он подмигнул ей – мол, не беспокойся, не выдам!
Глава 5.
Экскурсия по отделу.
- Ладно! – сказал Солидол. – Давай проведём обзорную экскурсию по отделу. Вот это Макрон, он занимается профилактикой распространения графомании.
- Привет, дедуля! – Пурген с придурковатым видом помахала ему ручкой. Макрон скорчил недовольную рожу и промолчал, предоставив Солидолу возможность проявить красноречие.
- Ну и в чём заключается профилактика? – продолжала стебаться Пурген. – Каждому укол в жопу от графомании?
- Моё направление самое эффективное, - не выдержал Макрон. – Как известно, проще болезнь предотвратить, чем потом лечить. Вот я и предотвращаю расползание графомании, а также контролирую популяцию графоманов. Для того, чтобы они не распространяли бесконтрольно свой бред по сети, существуют специальные ловушки. Но в первую очередь графоманы шлют свой бред в издательства. Там порядок обращения с графоманией отработан давным-давно. Во-первых, издательства отгородились от графоманов глухой стеной – общеизвестные телефоны не отвечают, на входе в издательства строгий пропускной режим. Так что, дорогие графоманы, пишите письма! Что они и делают. В издательствах это называется «самотёк». На сайте издательства указан адрес электронной почты, на который каждый желающий может выслать свою бредятину. Страшного в этом ничего нет – всё равно эту почту никто не читает. Для важных контактов есть почта, которая не афишируется. Таким образом, литературное сообщество спонтанно создало простейшую систему защиты от графомании.
Он остановился, чтобы перевести дух. Пурген задумчиво ковыряла в носу. Макрон продолжил:
- Мы переняли эту систему, но усилили её. Я называю это «ловушки для графомании». Это бесплатные ресурсы в сети, где каждый желающий может разместить свой бред как в текстовом, так и в аудиовиде. Видеобредятиной занимается Youtube, но там у них другие принципы. Впрочем, видео – это не наша компетенция. Так вот, продолжу про ловушки. Графоманы туда сползаются, и начинают там тусоваться. Но, как известно, графоманы – существа не стадные, поэтому между ними возникает конкуренция.
Пурген вытащила палец из носа, критически оглядела его, вытерла о свой комбинезон и спросила:
- А чё они конкурируют? Ресурсы-то бесплатные, то есть бабло им с самого начала не обещали. В чём фишка?
- О, это очень интересный феномен! – Макрон обрадовался, что его всё же слушали. – Они конкурируют за лайки, за количество просмотров, за количество комментариев. Но дело в том, что нормальные люди на такие ресурсы почти не ходят, там тусуются в основном графоманы. Поэтому комментарии к одной графомании пишут авторы другой графомании. Таким образом, очень быстро они начинают спорить друг с другом, чья графомания графоманистей, и на новую графоманию у них уже не остаётся ни времени, ни сил. А чтобы ловушки работали эффективнее, мы кладём туда приманку. Это всякие конкурсы и соревнования. Часто это даже эффективнее, чем мифические обещания гонораров со стороны издательств. Ну как?
Он сиял, как певец, ожидающий оваций.
- Круто, - сонным голосом прокомментировала Пурген и показала на генерала Пурпоза. – А этот чем занимается?
- Он занимается блокировкой нежелательного контента, - пояснил Солидол. – У него на все проблемы только один ответ: «Доступ к запрошенному Вами сайту запрещён Федеральным Законом».
- Так у тебя погоняло «Федеральный Закон»? – Пурген вытерла ладошку о штанину и протянула Пурпозу. – А я Грёзка! То есть эта, как её?
- Пурген, - подсказал Пурпоз.
- Это мои слова, - возразила Пурген. – А ты должен свои говорить. Ладно, хрен с ним. А ты чем занимаешься?
Она обернулась к Солидолу.
- О, он у нас большой учёный! – Пурпоз обиделся, что ему уделили мало внимания.
- Молчи, салага! – отмахнулся от него Солидол. – Я занят самым важным – разработкой софта для детектирования графомании. Софт состоит из двух частей – анализатор контента и генератор контента. На базе анализатора сделан детектор графомании – там чуть упрощён алгоритм, но зато существенно увеличено быстродействие. За счёт этого мы можем определять графоманию в режиме реального времени. Сам анализатор – это усложнённая программа семантического анализа текста. Вся фишка в том, что перед началом анализа загружается профиль эксперта, и анализ идёт уже в соответствии с этим профилем. Профиль моделирует систему оценок соответствующей целевой группы. У меня уже подготовлено двенадцать профилей. Усложнённый анализ текста – это когда он анализируется несколько раз, каждый раз с разным профилем. В результате получается интегральная оценка по 10-балльной шкале. Если оценка ниже 4 – значит, текст полный отстой. Если в интервале от 5 до 8 – в принципе приемлемо. Если больше 8 – шедевр. Сейчас у нас глобальный детектор настроен на отсечение по оценке 8. То есть тексты с оценкой ниже 8 считаются графоманией с вытекающими последствиями. Оценку отсечения можно оперативно менять, но для этого нужен приказ начальника отдела.