Монгол (СИ)

— Что вам нужно от меня? — незаметно (по её мнению) девчонка полезла в карман брюк.
— А ты не догадываешься? — направился к ней, медленно ступая по бетонному полу.
— Я же сказала вам, что не стану…
***
— Мне плевать, что ты там сказала, — больно схватил меня за шею своими длинными пальцами, притянул к себе. Близко, кошмарно близко. — Ты же знаешь, почему ты здесь?
Я знала. Вернее, догадывалась. Но как же мне хотелось ошибаться!
— Ты меня узнал.
— Умная девочка. Мне нравится твоя смекалка. В таком случае, представляться не имеет смысла. Расскажи мне, Алина, почему мы встретились?
Будь моя воля, ты никогда бы меня не нашёл, подонок.
— Потому что ты так захотел.
Монгол улыбнулся, но глаза остались такими же злыми, и не было в них ничего больше.
— Вот именно. Что ещё я хочу, ты знаешь?
— Догадываюсь. Но почему я? Я не такая, как моя сестра.
При упоминании сестры его челюсти плотно сомкнулись, а глаза потемнели. Очень надеюсь, что она является ему в самых жутких кошмарах, и он расплачивался за свой ужасный поступок каждую ночь.
— Нет. Ты не такая, как твоя сестра. Она была шлюхой. А в тебе есть внутренний стержень. Ты не станешь продавать своё тело. Именно поэтому я забрал тебя себе.
Что он сказал? Забрал меня себе? Себе?! Ярость раскалённым железом полоснула по артериям, и кровь в венах закипела.
— Я не вещь! Вы не можете меня забрать!
Его пальцы отпустили моё горло и притворно ласково прошлись по волосам, распустили их, вытащив последние шпильки. Улыбаясь, Монгол наматывал на кулак пряди, и кожу на затылке понемногу стягивало.
— Ты не вещь. Ты моя кошка. Будешь мне прислуживать, — голос его стал более низким, в нём оттенок какой-то пугающий появился и я, облизнув пересохшие губы, замотала головой.
— Не буду.
— Будешь. Иначе скормлю тебя псам, — говорил так спокойно, что если бы не слышать его слов, не чувствовать, как сжимает мои волосы, можно было бы подумать, что он болтает о погоде. — Сегодня же ночью и начнём.
— Нет.
Он хмыкнул, натянул волосы сильнее.
— Повтори.
— Нет! Ты всё равно меня убьёшь! Так сделай это сразу! Я не стану ложиться под тебя, как сестра! Не буду бандитской подстилкой! Ты не сломаешь меня, Монгол! — каждое слово выплёвывала ему в лицо, понимая, что это, скорее всего, конец. Он не оставит меня в живых. Убил мою сестрёнку и меня не пожалеет.
— Дерзко. Мне нравится, — одобрительно кивнул, а в следующую секунду просто отпустил меня. — Умница. Ты можешь идти, — отошёл в сторону, освобождая дорогу на свободу.
Не веря ни единому слову этого гада, сощурилась.
— В чём подвох?
С невинным выражением лица громила пожал плечами.
— И что, я просто могу уйти? И всё? Ты больше не станешь меня преследовать?
Да ну? Вот так вот возьмёт и отпустит? Зачем тогда нужно было похищать? Он с вежливой улыбкой указал мне на дверь и, облокотившись о стену, скрестил мощные руки на своей широченной груди. Здоровый какой… Если стукнет меня своей лапищей, не поднимусь больше.
Сделала шаг, ещё один и ещё. Осторожно прошла мимо него, а когда оказалась у двери, рванула со всех ног. Взбежала по лестнице вверх и, выскочив на улицу, ринулась к массивным воротам.
Только рано я возликовала. Ворота были заперты. Бросилась в сторону, ища хоть какую-нибудь лазейку, но участок был огорожен полностью, и нигде ни одной дырки не наблюдалось.
Монгол подкрался, как хищник. Бесшумно, быстро. Настиг, как ястреб, несчастную мышку. Резко развернул, впечатал в своё тело, и я явственно ощутила его огромный стояк, что вжимался мне в живот. Склонился к моей шее, щекоча кожу своей грубой бородой.
— Не надо! — слёзы брызнули из глаз, потому что в этот момент поняла — я в ловушке. В западне. И мне не выбраться отсюда. Инстинкт самосохранения твердил бежать, да некуда бежать. — Не смей! Не трогай! — память услужливо предоставила мне жуткие, душераздирающие картинки, где мою мёртвую сестру с навеки потухшими глазами и огромной раной на шее укладывают в черный мешок.
— Какая ты красивая девочка. Мне нравится твой взгляд, маленькая кошка, — он ласкал мои губы большим пальцем и пожирал их своим пугающим взглядом. Вторая рука соскользнула с талии и сжала ягодицу.
— Отпусти! — заорала, впиваясь изломанными ногтями в грубую кожу его запястья, раздирая её до крови.
Монгол криво усмехнулся, а карие глаза опасно блеснули.
— Я похитил тебя не за тем, чтобы отпустить, — казалось, он не ощущает боли. А может, ему просто нравилось моё сопротивление.
Вырвалась (подозреваю, что с его позволения), попятилась назад. Упёрлась в забор и, осознав, что бежать некуда, всхлипнула от накатывающей истерики.
— Тш-ш-ш, — шагнул ко мне, изучающе склонил голову набок. — Ты что такая пугливая? Не надо бояться. Надо просто быть послушной. Я люблю покорных девочек.
Понимая, что иного выхода нет, сжала в руке вилку и с диким визгом бросилась на Монгола.
ГЛАВА 3
Забавно наблюдать за этой дикой кошкой. Хоть и не похожа она на свою сестру.
Прижав девчонку лицом к земле, ощутил, как по телу пробежал ток. Давно забытое возбуждение. Такое сильное, как тогда… Когда он ещё мог любить и что-то чувствовать, а не просто трахать и спускать на автомате в любую бабу.
Она дрожала под ним и изо всех сил пыталась вырваться, лягнуть, скинуть его с себя. Монголу же оставалось лишь приспустить её штаны и взять девчонку. Но не рвать же ей целку прямо на земле.
— Ты знаешь, что такое покорность? — прошептал ей на ухо, вжимаясь пахом в упругую, но тощую задницу девчонки.
— Да пошёл ты! — прошипела гадюкой, извиваясь и рыча, как зверёныш.
— Похоже, не знаешь. Ничего. Это не проблема. Я тебя научу, — оторвав её от земли за майку, что тут же затрещала и поползла по швам, потащил за собой. — Всего несколько дней, и ты будешь очень послушной. Для начала кое с кем тебя познакомлю.
Девчонка извивалась, дралась и даже пыталась кусать его за руку, что в общем-то лишь забавляло. Даже интересней стало с ней. Пожалуй, ебать её будет вдвойне приятно. Давно он строптивую тёлку не имел. Это, надо заметить, зверски заводит. Особенно, если брыкаться эта будет. Девочку-то специально для него растили. Правда, что-то он затянул… Надо было сразу после детского дома звереныша забрать. Сейчас бы уже шелковая ходила. С вилкой на него точно не кидалась бы.