Боевой вестник

– Ба! Сам черный лорд решил отужинать с нами! Какая честь! – воскликнул принц, смеясь и обходя стол, чтобы сильно хлопнуть ладонью Нэйроса по спине.
Тот не обратил на это внимания и продолжил неторопливо поедать мясной пирог, запивая легким вином из золотого кубка.
Леон наконец сел на свое место – напротив родителей и слева от Вэйлорда. Принц тут же схватил несколько жареных куриных крылышек и небрежно бросил в серебряное блюдо перед собой. Туда же полетели пирожки с луком и яйцом.
– Сестрица, будь добра, подай вина, – улыбнулся он Элиссе и кивнул на штоф, стоявший перед королем.
Элисса взглянула на отца. Король все это время сидел молча, не притрагиваясь к еде, и буквально сверлил сына суровым взглядом. Теперь он слегка мотнул головой, запрещая Элиссе выполнить просьбу брата.
– Чашник! – громко сказал Хлодвиг. – Подай принцу яблочный сок. Вина его высочеству на сегодня достаточно.
– Сок? – Леон скривился. – А отчего столь осуждающий взгляд, отец?
– Тебе разумения не хватает понять? – строго проговорил король. – Неужто ко всем твоим порокам прибавилась еще и глупость?
– Ко всем моим порокам? Не очень ли громко сказано, всемилостивый государь? – Улыбка сползла с лица принца, хотя подобный упрек был ему не в новинку и уж точно не стал неожиданностью.
– Придержи язык! – Хлодвиг повысил голос. – Церемонию сватовства к твоей сестре ты пропустил! Это неуважение ко мне, к Элиссе, к лорду Хайдамару!
– К чему мне там надо было находиться, отец? – воскликнул принц. – Я ничуть не сомневался, что Элисса откажет ему и вся эта церемония пустая! К чему надо было, чтоб Хайдамар стерпел унижение не только в глазах твоих и матушки, но еще и будущего короля?
– Будущего короля? – Хлодвиг зло рассмеялся. – Однако, каков ты!
– Что смешного тут, отец? Так уж вышло, что мне твой трон из мамонтовой кости наследовать.
Нэйрос бросил на принца мимолетный взгляд. Когда Леону было восемь лет, он как-то спросил, правда ли, что трон сделан из бивней того белого мамонта, на котором ездил Артогно Эвер, прародитель Эверретов. Нэйрос тогда заверил, что это чистая правда, как и было принято считать. Тогда маленький Леон с сомнением заметил, что на трон ушло по меньшей мере четыре десятка бивней, а то и более полусотни. Что же это был за мамонт? Нэйрос еще тогда отметил, что наследник престола вырастет мудрым и прозорливым. Сейчас, глядя на этого полупьяного юношу, он чувствовал лишь разочарование и печаль.
– В том и беда, что ты единственный наследник, – продолжал король.
– Моя ли в том вина? – нагло усмехнулся Леон.
– Придержи язык! – послышался строгий голос королевы.
– Матушка! – С тяжелым вздохом Леон покачал головой. – Сколько лет лорду Хайдамару? Сорок? Отец, он даже старше тебя. Кому из вас, дорогие родители, пришло в голову выдать мою юную сестру за это древнее изваяние?
– Молодые и более знатные лорды уже давно кончились. – Королева Анриетта сурово взглянула на дочь.
– Матушка, ты так говоришь, будто я их всех с утеса сбросила, – тихо отозвалась принцесса, не поднимая глаз.
– Не дерзи мне, Элисса. Я тебе еще два года назад говорила: будешь привередничать, останешься без подходящей партии. А ведь в былые годы короли даже не думали спрашивать своих детей, хотят они вступать в брак или нет.
Последнюю фразу она сопроводила осуждающим взглядом, брошенным на Хлодвига. Ей было за что осуждать мужа. По ее мнению, он разбаловал не только подданных, но и собственных детей. И теперь приходилось расплачиваться.
– Ты мне сейчас упреки станешь высказывать? – Король нахмурился.
– Ну, будет вам, – насмешливо фыркнул Леон. – Есть еще в королевстве неженатые лорды помоложе Хайдамара.
И смеющийся принц взглянул на Вэйлорда.
– Болван, – беззлобно откликнулся Нэйрос.
– Сир Вэйлорд! – Королева резко повернулась в его сторону. – Уместно ли напомнить вам, что вы разговариваете с наследным принцем Гринвельда?
– Ни к чему напоминать, моя королева. Я это прекрасно помню и оттого сказал «болван», а не что-нибудь покрепче.
Леон расхохотался. Хлодвиг лишь покачал головой, ухмыляясь. Элисса посмотрела на Нэйроса: странное дело, говоря с королевой, он даже не взглянул на нее. Казалось, он избегал смотреть на Анриетту.
– Ничего, ничего, дружище, можешь даже всыпать ему для науки. – Король, похоже, шутил, но невесело. – Мне-то негоже бить собственного наследника.
– Берегись, старый волк! – вновь засмеялся Леон, жуя мясо. – Я уже владею мечом лучше тебя.
– Сильно сомневаюсь, ваше высочество.
– Может, проверим? – Принц не на шутку раззадорился.
– Брат, ну что ты такое говоришь? – вмешалась Элисса.
– Не волнуйтесь, моя принцесса, ваш брат шутит, как и я. Мы постоянно так делаем. Верно, принц?
– Это ведомо лишь нам двоим и самому Первобогу, – со смехом продолжал Леон.
– Не кощунствуй, принц! – Анриетта снова повысила голос.
Похоже, она была сердита на весь мир: очередной жених ушел обиженный, принц явился с опозданием и в подпитии, а король своими ухмылками поощряет дерзость Вэйлорда в адрес наследника престола.
– Довольно! – Хлодвиг вдруг хлопнул ладонью по столу. – Пошутили, и хватит. Теперь я буду говорить серьезно, и ты, Леон, будешь очень внимательно меня слушать.
– Я же всегда тебя слушал внимательно, отец…
– Я не велел тебе говорить. Я велел тебе слушать! – повысил голос король. – Твоя матушка тут сказала, что в былые времена короли не спрашивали своих чад, каким образом им желательно выполнять свой долг перед троном и королевством. Быть по сему. Ты достаточно развлекался, и молодость твоя проходит среди всех возможных радостей жизни. Теперь пора тебе вспомнить, что когда-нибудь, надеюсь, не очень скоро, ты займешь мой трон. Это значит, что твоей вольной жизни пришел конец. Через четыре дня тебе надлежит прибыть в Золотую Гавань. Там будет ждать галера, на которой ты пересечешь Срединное море.
– Что? – Беспечное выражение слетело с лица принца, словно осенний лист от сильного ветра.
Все, включая Нэйроса, с удивлением уставились на Хлодвига. Похоже, сие известие для каждого было полнейшей неожиданностью.
– Что это значит, муж? – тихо спросила Анриетта.
– Я еще не договорил! – строго и громко сказал государь. – Итак, Леон, с тобой надлежит отправиться твоему сквайру, Кристану Брекенриджу, а также двум охранителям. Ты поедешь в Тассирию в качестве королевского посланника от Гринвельда. Одним из охранителей пусть будет сир Харольд Нордвуд. Он немного умеет говорить и даже писать по-тассирийски.
– Ты отправляешь меня в ссылку?! – с обидой, горечью и гневом воскликнул Леон.
– В ссылку? – Король скривился. – В своем ли ты уме, сын? Я поручаю тебе дело государственной важности, достойное наследного принца. Возмужаешь, познаешь новый для себя мир. Уму-разуму научишься. Заодно и делам политическим. На пользу будет как тебе, так и королевству, которым тебе предстоит управлять.
– Не хочу я ни в какую Тассирию, – угрюмо проворчал принц, растерянно глядя на отца.
– А я разве спрашиваю, хочешь ты или нет? Когда-то я вместе со своим старшим братом, наследным принцем Гораном, отправился на войну. На Мамонтов остров. Ни я, ни брат даже не думали, хотим ли мы этого. Мы просто понимали: в этом состоит наш долг. И мы свой долг выполнили. Теперь настал твой черед. К тому же ты не едешь на войну, а станешь посланником мира. Будешь жить при дворе императора. Чем плоха такая доля? И уговаривать я тебя не собираюсь. Ты поедешь, и это моя королевская воля. И все двенадцать богов мне не помешают, даже если захотят.
– И как давно ты это решил? – тихо, но строго спросила Анриетта мужа.
– Достаточно давно. В переписке с Тассирией мы обсуждали обмен послами. Сегодня пришла весть, что их посол с дарами и обслугой направился в Артогно. Прочный мир с Тассирией нам нужен не менее, чем со Скифарией. Нужна и торговля, а не контрабанда, которой занимаются нынче наши негоцианты. А большая торговля даст стимул росту флота. И на том флоте будут морскую науку постигать моряки, мы начнем строить боевые корабли для борьбы со Странствующим королевством. Течение изменилось, война не за горами. И уже в следующем году Странствующее королевство может приблизиться к нам настолько, что войны избежать не удастся. Флот мы построить не успеем, морским наукам людей обучить – тоже. Но мы успеем наладить дружбу с двумя державами – на юге и востоке, а это уже немало.