Демон из Стеклянной Башни
Редлифф, окончательно впавший в состояние анабиоза, тут же оживился. Что-то, видимо, начало наклевываться и Дик не хотел пропустить ни единой минуты драгоценного времени. В один прыжок он подскочил к креслу нотариуса и встал у нее за спиной, внимательно вглядываясь в пожелтелую страницу. Действительно, на пыльной страничке выцветшими чернилами казенной шариковой ручки было нацарапано: № 52, Теодор Ф. Милтон, город Вурджвилль, Восточная тридцать первая улица, восемь – завещание на определение дальнейшей судьбы моего имущества, нажитого на момент смерти.
– Так-так, интересно – Редлифф потер руки, предвкушая жареное. – Запись есть, а где же само завещание?
– Не так быстро, молодой человек, не так быстро. Если есть запись, значит должно быть и завещание – с этими словами миссис Хьюстон неспешно встала со своего кресла и так же неспешно отправилась снова в комнатку, расположенную за металлической дверью.
На этот раз она находилась в этой полутемной комнатке не так долго, как в первый раз, и уже через пару минут миссис Хьюстон объявилась в дверях с небольшим листочком бумаги в руках. Это было завещание Теодора Милтона, человека, недавно усопшего, труп которого бесследно исчез этой ночью.
Городской нотариус снова расположился за своим массивным столом, надела очки и, развернув клочок бумаги, принялась читать вслух.
– Я, Теодор Фредерик Милтон, пятидесяти одного года от роду, проживающий по адресу…, находясь в трезвом уме и твердой памяти, – речь миссис Хьюстон была наполнена пафоса, она наслаждалась драматургией ситуации. – Завещаю все свое имущество, которое только будет принадлежать мне на момент моей смерти, своей дочери – Саре Теодор Милтон, проживающей по адресу…
Окончив чтение, миссис Хьюстон вопросительно взглянула на младшего инспектора Редлиффа, который восседал напротив нее и сам не знал, как реагировать на полученную информацию.
– Что скажите, мистер Редлифф?
– Я пока и сам не знаю, как это может сказаться на ходе нашего расследования – честно признался инспектор – Но информация очень важная. Не могли бы вы, миссис Хьюстон, сделать для нас копию этого завещания?
– Конечно, мистер Редлифф – с этими словами нотариус сняла трубку телефона и вызвала к себе помощника, давешнего неуклюжего верзилу.
Верзила тут же объявился в дверном проеме и, получив инструкции, удалился восвояси.
– Есть еще какие-нибудь распоряжения насчет завещания? – спросила миссис Хьюстон.
– Миссис Хьюстон, а кто-нибудь из семьи Милтонов, кроме, разумеется, самого Теодора, знает о существовании этого завещания?
– Пока нет – торжественно проскрипела нотариус. – Но в случае обращения к нам кого-нибудь из родственников или их поверенных мы обязательно уведомим всех членов семьи Милтонов об этом.
Редлифф не знал, что делать, но инстинктивно чувствовал, что содержание завещания не должен знать пока никто, кроме конечно, полиции. Несколько секунд он колебался, нотариус продолжала вопросительно смотреть на него. Наконец, Дик решился.
– И еще, миссис Хьюстон, могли бы вы подержать завещание у себя, не разглашая его содержания никому. Повторяю – НИКОМУ. Кто бы к вам не обратился.
– Даже тем, кого оно напрямую касается?
– Тем более. Никто не должен знать содержания завещания. Хотя бы несколько дней.
– Сколько? – деловито поинтересовалась городской нотариус.
– Так, сегодня суббота… До понедельника надо продержать точно, а там я вам позвоню и сообщу наш план дальнейших действий.
– Хорошо – с пониманием кивнула нотариус, придав себе вид крайне заговорщицкий, будто то, на что она согласилась, было очень опасно для её жизни.
Сразу было видно, что миссис Хьюстон любит подобного рода таинственные истории, а сейчас она была, своего рода, в самом центре событий и это ей весьма льстило.
– Да, миссис Хьюстон, – немного помолчав, добавил Редлифф – Если кто-то в этот самый период времени поинтересуется у вас информацией о завещании и его содержании, прошу вас немедленно сообщить мне лично. Вот номер моего сотового и рабочего телефонов.
Дик протянул городскому нотариусу свою визитную карточку. В это самое время в кабинет миссис Хьюстон вошел верзила и протянул младшему инспектору копию завещания Теодора Милтона. Редлифф поблагодарил верзилу, подшил копию к протоколу допроса нотариуса и вернулся к разговору с миссис Хьюстон.
– Миссис Хьюстон, вы меня поняли?
– Конечно, мистер Редлифф – зачем-то полушёпотом произнесла нотариус и снова таинственно, с пониманием дела, кивнула Дику – Сделаем все от нас зависящее.
Редлиффу не терпелось закончить этот непонятный и неприятный ему разговор. Он быстренько дописал протокол, сунул бумажку на стол нотариусу и пробурчал что-то нечленораздельное о том, мол, что надобно бы расписаться.
Миссис Хьюстон аккуратно взяла протокол ее допроса, тщательнейшим образом изучила его содержимое, потом извлекла из кожаного футляра с тиснением золотое перо и поставила свою подпись.
– Видите ли, это подарок близкого человека – извиняющимся голосом сказала она, указывая на перо, – использую его только в исключительных случаях. Сейчас думаю, именно такой случай.
Редлифф понимающе закивал миссис Хьюстон, дескать, конечно, конечно, именно сейчас и стоит использовать ей свое золотое перо. На самом деле ему, конечно же, было безразлично, чем будет расписываться нотариус в протоколе, лишь бы она поскорее это сделала.
Наконец-то заполучив протокол с автографом миссис Хьюстон, Редлифф живехонько убрал все бумаги в свой портфель, и уже было поднялся, чтобы уйти, как городской нотариус совсем обычно, как в начале беседы остановила его вопросом, скрипуче сказав.
– Как вы думаете, мистер Редлифф, вы сможете найти тело мистера Милтона?
Вопрос, прямо скажем, немного обескуражил Дика. Он встал со стула, неторопливо засунул портфель себе под мышку, поправил очки на переносице, попереминался с ногу на ногу, а потом все же ответил.
– Мы сделаем все возможное и невозможное. До встречи, миссис Хьюстон.
С этими словами младший инспектор Редлифф круто повернулся на каблуках и быстрым шагом вышел из кабинета городского нотариуса. В приемной, мимоходом, он пожелал всего наилучшего верзиле, сидящему за своим столом и что-то набивающему на своем компьютере.
Выйдя на улицу, Дик полной грудью вдохнул свежий весенний воздух. Он буквально всем телом почувствовал его запах, резко контрастировавший с затхлым канцелярским смрадом, царившим в городской нотариальной конторе.
«Как хорошо я здесь сработал – мысленно похвалил себя Дик. – Интересная зацепка, это завещание. Есть над чем подумать. Но рано расслабляться, еще не все версии рассмотрены. И, самое главное, не найдено тело мистера Милтона».
Мысленно взбодрив себя подобным образом, Редлифф живо направился к своему автомобильчику, припаркованному на стоянке для посетителей, не переставая думать над решением этой сложнейшей задачи, записывая поочередно всех известных фигурантов по делу в подозреваемые и предполагая их мотивы и ход их дальнейших действий. Но всякий раз он так и не находил у них никаких мотивов к похищению трупа Милтона. В конце концов, Дик решил посоветоваться с Майком, а там уже выдвигать какую-нибудь стоящую версию и отрабатывать ее по полной программе.
Но сейчас с добытой информацией и вещественными доказательствами необходимо было вернуться в участок, где шеф намеревался провести летучку по этому делу. Редлифф, запустив движок своего «фордика» и включив первую передачу, направил машину в полицейский участок.
…
С места происшествия комиссар юстиции Майк Стэмп направил свою любимую урчащую громадину прямиком к себе домой. Он решил все же побриться, позавтракать, наконец-то, и, может быть, чуток вздремнуть. А то вся эта канитель вконец выбила его из колеи.
К дому Майк добрался, когда уже совсем рассвело и с крыш мелодично закапало. Войдя в квартиру и оглядевшись вокруг, он с ужасом отметил яркий контраст между жилищем четы Милтонов и своей собственной лачугой. Хотя и жил Майк в собственном коттедже, расположенном на самом краешке респектабельного района в центре Вурджвилля, порядка внутри дома, как впрочем, и снаружи не было. Крыша давно потеряла свой первоначальный лоск, а вместе с ним и часть кровельной черепицы. Краска на фасаде дома и окнах потрескалась, а местами и вовсе осыпалась. Петли на дверях ужасно скрипели. Ремонта дом давно уже не видел. Раньше всем этим занималась Розалин. Ворча и причитая, что в доме нет хозяина, она все же следила за внешним состоянием их семейного гнездышка. После развода и отъезда бывшей жены с сыном, Майк окончательно махнул рукой на домашние заботы и налаженный быт, переложив все это сначала на своего напарника Редлиффа, а затем и вовсе пустив на самотек. Внутри дом комиссара ничем не отличался от своего экстерьера. Та же захламленность, та же грязь и ощущение одиночества.