Трегуна (СИ)

— Зачет по материаловедению, — ответила девушка.
— Ох, как вспомню его… — поежилась Мария. — У нас профессор Норрис вел. Я ему с третьего раза только сдала, представляешь?
— Не могу вообразить вас в роли человека, который еще не знает, как лечить зубы! — рассмеялась Амира.
— У меня тоже профессор Норрис вел, — сказал Алекс, поставив свой портфель рядом с креслом. — Мне кажется, наш курс у него последний был перед пенсией.
— Глядишь, и ты когда-нибудь станешь профессором, — улыбнулась Мария, которая начала накрывать на стол.
— Ну, против профессуры я, конечно, возражать не буду, — почесал затылок Алекс, — но уж только не материаловедение. Это я сейчас так просто… Чтобы педагогического опыта набраться. И то лишь зачеты принимаю.
— Так это тебе, что ли, сегодня Амира сдавала? — оторвался от газеты Джозеф.
— Мне, — усмехнулся Алекс, — но я спрашивал с нее строже, чем с остальных! Со своими только так можно.
— И правильно, — поддержала старшего сына мать. — Так, давайте садиться обедать, я уже накрыла. Крис, Алекс, садитесь, — она кивнула в сторону стоящих возле окна стульев. — Амира, проходи, садись. Джозеф! Тебя ждем!
— Миссис Трегуна, я вроде как за Крисом зашла, — осталась стоять в центре гостиной Амира, — мы с ним гулять собирались.
— И в чем удовольствие гулять на пустой желудок? — удивилась Мария. — Пообедаете и пойдете, никуда ваши прогулки не денутся. Садись. И ты, Крис!
— Мам, я не буду, — сказал Крис, — мне еще как минимум час не надо есть.
— Из-за тренировки, что ли? — спросила мать.
— Да. Я протеин выпил, а поем позже, через час.
— Протеин он выпил! — цокнув языком, воскликнула Мария. — Наслушаетесь всяких глупостей от своих тренеров и пичкаете себя химией!
— Это не химия, это белок, — возразил Крис.
— Белок, сын, это яйца и грудка куриная, а не та фигня, которую вам в этот протеин сыплют! — стояла на своем мама.
— Так это же не стероиды какие-то, мам! Обычный безобидный протеин. Натуральный.
— Натуральный! — вскинула голову Мария. — Ты прям, наверное, думаешь, что они берут высушенную куриную грудку и натирают ее на мелкой терке прямо в банку, а вы потом разбавляете водой и пьете. Да?
Крис усмехнулся.
— За стол! Все! — скомандовала мать.
Марии нравилось, когда вся семья собиралась за одним столом. Формально Амира, конечно, не была еще частью их семьи, но Мария приняла как данность то, что совсем скоро девушка станет ее снохой, и в целом не имела на этот счет особых возражений. Еще совсем немного, и они с Джозефом останутся одни. Как же долго она ждала и боялась этого момента… «Ну-ну, котик! — нежно прижимая к себе разревевшегося маленького Алекса, упавшего с качелей, успокаивала его Мария. — Ни на минуту тебя нельзя оставить! А ведь пройдет немного времени, и ты самостоятельно будешь качаться на качелях… А потом пойдешь в школу, а потом… Интересно, курить будешь? Вот я тебе! Выпускной, колледж… И вот однажды ты придешь и скажешь, что уходишь от нас с папой…»
Мария тогда и предположить не могла, что у них с Джозефом появится еще и Крис, и что именно от младшего они с отцом впервые услышат эти волнующие, эти пугающие слова об отдельной жизни.
«Крис, Крис… Когда же ты успел стать таким взрослым? Такое чувство, что ты вырос быстрее Алекса! Надо же, я за всю жизнь столько не заработала, сколько ты за прошлый год… Умница, горжусь тобой. Такой же уверенный в себе, целеустремленный и сильный, как и твой отец. Если бы не Джозеф, не его решимость, тебя бы с нами уже много лет как не было… Господи, как вспомню тот день, так сердце словно рвется на мелкие кусочки!»
Погруженная в мысли, Мария сидела с ножом и вилкой в руках, но не ела, а лишь будто сквозь дымку наблюдала, как ее муж, дети и Амира о чем-то вовсю болтают, хотя и не слышала ни слова.
«Алекс, сынок… Продолжатель нашей зубной династии. Мой первенец… Как же они непохожи с Крисом! Словно от разных родителей. Такой сдержанный, собранный. Крис не был так привязан к нам с отцом, как ты, — он всегда был сам по себе. Неудивительно, что решил свалить при первой же возможности. А ты съезжаешь как будто не потому что хочешь, а потому что надо — не жить же в двадцать три года с родителями. А так бы, наверное, остался… Девушку бы тебе хорошую. Нет, Джозеф не прав — ну какой ты гей? Идиотские стереотипы! Нет девушки — значит, гей. Ага! Можно подумать, что все холостяки вокруг — геи! Да и потом, какая нам с отцом разница? Я не буду любить своего сына меньше только лишь из-за этого. У него своя жизнь. Кто я такая, чтобы лезть? Джозеф рассудительный, он от Алекса точно не отвернулся бы. Это наш сын, и он любит нас независимо от того, что творится в его спальне. И мы его любим. Бесит прям, когда родители начинают предъявлять своим детям претензии на этой почве. Особенно доктор Фрейзер меня поразила, конечно… Казалось бы, такая умная женщина, такая уравновешенная, а какой скандал сыну на людях закатила! «А ты обо мне подумал? Обо мне ты подумал? Без внуков меня оставить хочешь?» Твою мать… Да, без внуков. И что теперь? Он должен себя переделать, только потому что ты, старая ослица, хочешь внуков? Башка есть? Отлично! Конечно, пусть лучше он дойдет до ручки, живя с нелюбимой женщиной, мучая и ее, и семью, зато бабушка будет с внуком! А если он у тебя бесплодный, скажем? Или его гипотетическая жена — убежденная чайлд-фри? Что ты будешь делать? Во ведь дура, а?»
— Мам! — окрикнул ее Крис, и она, вздрогнув, прервала свой внутренний монолог. — Ты чего зависла? Наливать?
— Что наливать? Выпить что-то хотите?
— Мам, — улыбнулся Крис, — чаю налить тебе? На кухню иду.
— А, да, да. Там фруктовый возьми с верхней полки — отец с Кипра привез. Вкусный.
Когда семья сидела и пила чай, Мария уже не решилась снова провалиться в мысли.
— Амира, — обратилась к девушке Мария, — ты уже обсуждала с Лорой ваши с Крисом планы съехаться?
— В принципе, обсуждала, — ответила Амира. — Мама в мою жизнь старается не вмешиваться, поэтому не могу сказать, что знаю ее мнение. Но Крис ей всегда нравился.
— Еще бы! Такие золотые мальчики на дороге не валяются, — ухмыльнулся Алекс, водя пальцем по ободку чашки.
— Прости? — вопросительно посмотрела на него Амира. — Это как понимать?
— Я имею в виду, что любая мама, вы уж меня простите, хочет для дочери только хорошего. И если за дочкой ухаживает такой экземпляр, как наш Крис, то это гарантированно будет ситуация «Крис ей всегда нравился».
— Завидуешь, что ли… — буркнул Крис, привыкший к подобным выпадам брата.
— Просто говорю как есть. Конечно, миссис Мейер для проформы скажет: «Амира, ты еще такая юная, тыры-пыры, подумай, ля-ля-ля, а может, попозже, бла-бла-бла», а сама такая: «Дура, хватай кобеля еще щенком, пока не увели!»
— Алекс! — возмущенно посмотрела на него Мария.
— Я просто говорю! — развел руками Алекс. — Скажете, не так? И я, заметьте, не утверждаю, что это плохо! Крис наш — парень хороший. Сами посудите: он бо-о-о… в смысле, э-э-э, умный. Он бо-о-о… то есть… красивый. Он бо-о-о… А, точно — богатый!
Амира встала из-за стола и демонстративно направилась к выходу.
— Амира, ты чего? — бросила ей вслед Мария.
— Между прочим, — развернувшись уже у двери гостиной, сказала раскрасневшаяся девушка Алексу, — у нас с Крисом все началось, когда у него ни гроша в кармане не было! Так что не надо мне тут!
— Во ты дебил… — покачал головой Крис, бросив на брата презрительный взгляд, потом встал из-за стола и последовал за своей девушкой.
В коридоре их нагнал Джозеф:
— Амира! Амира! Ты забыла шарфик свой на стуле!
Он протянул ей темно-красный легкий шарф и заметил инициалы «А.А.», вышитые белой нитью.
— А почему «А.А.», а не «А.М.»? — нахмурился Джозеф. — У тебя же «Мейер» фамилия?
— Так это не по фамилии, — сказала девушка, забирая шарфик из рук будущего свекра, — а по второму имени. Мое полное имя — Амира Альберта Мейер.