Рутея (СИ)
Радмир вытаращил глаза:
– О чём ты?! Это мы тебе должны, ты нам жизнь спас.
– Ваши деньги мне не нужны. Если я бродяга, то это не значит, что я нищий, у меня приличный заработок. Так сколько?
Лия тоже нахмурилась.
– Об этом не может быть и речи. Радя, может, ты отдашь ему свой сферобайк? Он раскладной, суперлёгкий, правда, двигатель уже старый. Всё равно собирались для сына брать новый, а то он им не пользуется. Сейчас ещё и компенсацию выплатят...
Радмир оживился:
– Это мысль! Пойдём, я покажу.
Машина оказалась старой, но действительно неплохой – югросской сборки, пятьдесят шестого года выпуска, почти мой ровесник. Корпус из титана разбирался на двенадцать секторов, вместе с ними двигатель, сиденье и панель весили всего килограмм двадцать пять, не больше. В длину в сложенном положении аппарат занимал чуть больше метра, а у чехла имелось удобное колесо, позволявшее не тащить запакованный агрегат, а катить.
Перчатку-джойстик перепрошили под мои отпечатки – процесс был недолгим, а вот проверить в действии сферобайк я не успел и понадеялся на честность Радмира. В конце концов, дарёному коню в зубы не глядят, подумал я. Если чего – разберу на запчасти и продам.
Часов в девять утра прилетел курьер и бригада ремонтников. Я заплатил хозяевам за аппарат – тоже символическую сумму, «чтобы хорошо ездил», собрал вещи и распрощался с хозяевами.
В курьерском мобиле откинулся на спинку кресла и впал в полудрёму, довольный и успокоившийся. Наконец-то я снова на нужном пути, и мне почти ничего не угрожает.
Почти.
Глава 3
3. Шимак
Наверное, пора уже сказать пару слов о том, откуда я ушёл и куда собрался идти.
Александрит-пять – закрытый посёлок, каких что у нас, что у амирланцев наберётся по полсотни. В Соединённых Королевствах всё устроено по-другому, но закрытые города с заводами существуют точно также. Дело в том, что производство и изготовление сферодвигателей и всех сопутствующих вещей – государственная монополия и государственная тайна, как некогда это было с ядерным оружием на земле. Банановые республики вроде Ирниатана сделать сферолёты не могут. Во-первых, из-за сложности добычи материалов, во-вторых, из-за большой наукоёмкости производства. Из двух десятков государств Рутеи всего два – Рутенийская Директория и Амирлания – смогли за последний век заново открыть потерянную со времён Колонизации технологию и восстановить производство летающих машин. Теперь их три, считая отколовшуюся Югрось.
В Александрите-пять производили фреон и микрогель. На самом производстве я не работал и в цеха не заходил, но помимо завода в десятитысячном поселении был ещё с десяток мелких контор и служб, которые нуждались в механиках и разнорабочих. Платили хорошо – в обмен на запрет в перемещении за границы поселения. Сбежать оттуда при всём желании было трудно – городок стоял на скалистой горе, а с другой стороны, был огороженный природный парк с горными львами, через который безопасно можно было проехать только на наземной машине. Для гражданских над всем парком была бесполётная зона.
Поезда и сферолёты в посёлок в обычное время ходили только грузовые, и пассажиров не брали. Два или три раза в месяц прилетал сферобус из Средополиса, привозил в буферную зону новых и забирал «освободившихся». Свой рейс после выписки я проворонил, уже освободив место в съёмной квартире, а полторы недели кантоваться в ночлежке для отъезжающих без нормального жилья не захотелось. Вот и пришлось топать пешком по пустынной местности.
Куда я шёл? Собственно, у меня было два плана, два варианта моей следующей жизни. В первом случае я хотел уйти на дальний северо-восток, за перешеек, в Восточную или Сиянь-градскую субдиректорию. К мастодонтам, в самую глушь. Завести семью – может, в третий раз получится? – и прожить остаток жизни, латая старую технику и, возможно, преподавая в каком-нибудь ремесленном училище.
Но была и небольшая надежда. Была идиотская мечта, почти больное желание, не дававшее мне покоя последние два десятка лет и обострившееся после ухода второй жены.
Я хотел отыскать Ирэну, свою первую жену, которая без вести пропала во время моей службы в армии.
История с её исчезновением казалась мне тогда странной, непостижимой. Жена рано стала сиротой, и когда меня забрали стрелять в анархистов, за моей вчерашней невестой осталась присматривать моя мать. Отношения у них сложились хорошие, мать относилась к невестке, как к своей дочери, и волноваться не было причин. Но буквально спустя две недели я получил от матери письмо, в котором она писала, что обнаружила утром её комнату пустой, при этом и окна, и двери были закрыты изнутри. Я, разумеется, не поверил этому и уже хотел готов обвинить свою матушку в безумии, но после того, как она прислала видеосъёмку, сделанную городской охраной во время досмотра, я почти поверил. Охрана зафиксировала также повышенное содержание озона в квартире и другие странные улики – например, на полу около кровати лежала одежда и бельё так, как будто мою жену буквально выдернули из одежды. В тот же день я прочитал истории о десятках подобных исчезновениях, произошедших за последние месяцы. Возникали мысли, что её перенесли, украли или таинственные спецслужбы, или инопланетяне, владеющие телепортацией – или вообще полумифические Собиратели.
Так или иначе, боль утраты, притихшая во время службы в армии, после возвращения на гражданку разгорелась с новой силой. Несколько лет я искал её следы везде, где можно – отправлял запросы по всем иногородним цифровым сетям, вплоть до амирланских, добивался встреч со спецслужбами – всё тщетно.
Через лет десять успокоился. Появились новые знакомства, увлечения, старался выкладываться на работе – для грусти места не оставалось. Всё всплыло полтора года назад, когда отношения со второй супругой окончательно пошли наперекосяк. Я получил письмо от старого приятеля, офицера городской охраны, живущего в Дальноморске – крупнейшем городе перешейка. Он сказал, что ему попал в руки странный документ «для служебного пользования» шестнадцатилетней давности – как раз примерно того времени, когда Ирэна пропала. Там был список из трёх с половиной тысяч человек – разного возраста и национальности. Документ, многозначительно озаглавленный «переселенцы», был адресован пограничной службе Восточной субдиректории.
Ирэна Этоллина, две тысячи пятьсот шестьдесят пятого года рождения, была в этом списке на предпоследнем месте.
Куда, зачем и, главное, кто переселял этих людей, оставалось неясным – ведь обычно списки покидающих страну находятся в открытом доступе. Эмиграцией занимается сама пограничная служба, а не кто-то другой, присылающий ей письма. К тому же пограничники никогда не стали бы тайно красть человека, чтобы переселить его в другую страну – это нонсенс. Я долго пытался выбросить это из головы. Пытался убедить себя в том, что это могла быть фальшивка, что это совсем другой человек, что за столько лет всё могло поменяться, но мысль прочно засела у меня в голове и не давала покоя.
Я пытался искать данные по остальным людям из списка. Оказалось, что они тоже пропали при загадочных обстоятельствах. Когда же узы второго брака перестали меня сдерживать, а контракт закончился, я не выдержал – решил возобновить поиски и поразмыслил логически.
Пограничники, Восточная субдиректория. Если перечисленных людей тайно перемещали куда-то, то из соседних стран это могли быть Кеолра – что маловероятно, это закрытая страна, населённая потомками земных корейцев и шведов, и «Мировой Заповедник», в закрытую территорию аборигенов-мрисса. Этим же можно было объяснить и закрытость проекта. Разумеется, перемещать их могли не только в приграничные страны, но начать поиск хотелось именно с той части света, где оставался последний след.
Если бы мне ничего не удалось найти в Восточной субдиректории, то я бы направился ещё дальше. Осмотрел бы страны Левиафанового моря, Экваториальный Архипелаг, южные Бриззу и Денну. Чёрт, тогда я даже был готов уйти из ареала человеческого обитания в дикие лесные болота цивилизации «лягушкоротых». Это звучит безумно, но мне всё чаще казалось, что именно там я найду Ирэну или её следы, думал я.