Семя и всходы (СИ)
А у вас есть цель! Неважно какая, хотя бы, и найти приемлемый путь к вашей планете. Ведь вы будете его искать! Не успокоитесь, не отступитесь! Это ясно и мне, и братьям. А значит, будет корпорация! У корпорации основанной четырьмя интеллектуалами вашего уровня, по любому большое будущее. Ведь вы не полезете в глупую мясорубку. С вашим уровнем КИПа и вашими мозгами определённо найдёте менее конфликтные, а следовательно, более безопасные пути развития. К тому же, учитывая пси - активность Ирины и очень высокие уровни КИПа у всех остальных, вам придётся уходить из Федерации подальше, ибо среди «сильных» того мира найдутся много желающих «подгорнуть» под себя столь «вкусную» группу. И вы не собираетесь растворяться в тамошних социумах. Скорее, сами можете многих растворить в себе! Братьям будет с вами интереснее и безопаснее.
Их уже тянет к вам. Руду ведь не случайно, с согласия Нефу, открыл вам свои планы на будущее после закрытия контракта с Флотом. А ведь в Содружестве подобная откровенность более чем не принята.
Для вас же братья просто бесценны. Они уйдут в отставку полноценными гражданами Федерации Дживей с высоким рейтингом социальной полезности. Через них можно зарегистрировать любую корпорацию без ограничений на виды деятельности. Их огромный боевой опыт тоже не будет для вас лишним, да и пилоты они высшей квалификации.
- Ну, хватит меня агитировать, - прервал искина Алекс, - я, если ты заметил, ни разу тебе и не возразил. Да, и не собирался я отказываться от братиков. Только как это «оформить» половчее, не подскажешь, Цицерон ты наш?
После зависания на несколько мгновений, в течение которых искин вероятно в очередной раз «перелопачивал» земную инфу, крякнув предварительно, Брату произнёс,
- Ясно... Цицерон, говоришь... Ох, уж мне эти земляне! По поводу возможности обмениваться информацией без докладов с моей стороны в СБ - есть некоторые задумки. Только говорить о них буду с обязательным участием Руду и Нефу, или, хотя бы, одного Руду. Тебе надо решиться на прямой разговор с Руду. Хотя бы частично приоткрыться ему. Иначе будет трудно добиться понимания.
- О чём это ты? В чём приоткрыться?, - встопорщился было Алекс.
- Вот только не надо тут очередной спектакль разыгрывать, - решительно прервал его Брату, - Можно подумать, что нет у тебя камешка за пазухой! Или ты впрямь решил, что не заметили твоих «зависаний - медитаций» в решительные моменты? Последний раз и Руду заметил, как на выходе из аномалии в эту систему ты «сканировал» что то в прострации и успокоился куда раньше, чем я доклад по материалам от сканкомплекса капитану выдал? Да и в других случаях, как какая то проблема, вся ваша компания с тебя глаз не сводит, пока ты, после очередного транса, им не кивнёшь, и только тогда расслабляется и мои доклады слушает уже чуть ли не в пол уха!
- Что то уставать я стал от этого разговора, - спокойно сказал Алекс, - Вроде бы с искином общался, а ощущение будто одновременно с Виком и Лёнькой, да и Ирина рядом стояла и внимательно слушала, готовая в любой момент приступить к воспитательным процедурам. Сейчас все из медкапсул выходят. Поужинаем. Потом немного пообщаемся, и подойдёт моя очередь отправляться в «медлюлю». А вот после моего выхода из «люли» можешь планировать совместный разговор с участием братьев.
- Принято, - привычно уже буркнул искин.
Алекс, совсем уже направившись в кают-компанию на ужин, спохватился и спросил:
- Да, что там у нас с плёнкой?
- Исполнено. Иди уже, насыщайся, - ответствовал Брату, и уже сам себе: - И сдалась ему эта плёнка!
- Чуть не упустил, - добавил из коридора Алекс, - Если захочешь, можешь в разговоре называть меня Сашей, когда это тебе покажется уместным. У нас, землян, такие упрощения допускаются в общении друзей. Да, ты, вероятно, уже это заметил, - и продолживший движение Алекс, услышал сугубо человеческое довольное сопение искина.
- Ну, чудеса! - только и осталось ему подумать про себя!
Собравшиеся в кают-компании друзья были слега ошалелыми после обучения под разгонам и к разговорам не особо склонными. Поужинав, все разошлись по каютам, чтобы слега «отсохнуть» после медкапсул, прийти в себя и постараться хотя бы слегка систематизировать изученный материал перед усвоением новой порции знаний. Гонка с обучением давалась непросто.
Алекс долго возился с настройкой пищевого синтезатора, пока не получил от него желаемое. Пять ровных прямоугольных пластинок из питательной массы, которая шла на изготовление одноразовой посуды. Обычно такую посуду отправляли после обеда в утилизатор, хотя по утверждению Брату, её вполне можно было употреблять в пищу. Но, ведь чай не голод. Потреблять таким образом чашки и тарелки было бы каким то извращением. Затем, он долго возился с отрезком пластикового шланга, изготовляя для него нечто вроде затычек или пробок из той же питательной массы. Потом заполнял получившуюся ёмкость густым соусом красного цвета наподобие томатной пасты. Наконец, удовлетворённый результатом своей «прогрессорской» деятельности, отправился в свою каюту, где его ждала начинавшая уже сердиться Ирина.
Их объединение в семейную пару должно было, по чести, состояться ещё много десятилетий назад. Но, сначала мешали глупые предрассудки и заморочки юности, когда препятствием, как ни странно, стала дружба неразлучной четвёрки детдомовцев. Статус «своего парня» мешал Ирине пойти на решительное сближение с явно влюблённым в неё Сашкой. Тем более, что Виктор и Леонид тоже, поневоле, не обделяли её знаками внимания. Ещё бы им не заглядываться на такую красавицу! Хотя, ребята прекрасно видели, кому та отдаёт явное предпочтение и, конечно, отнеслись бы с полным пониманием, сделай она окончательный выбор. А вот поди же ты! Глупое опасение разбить неразлучную троицу «мушкетёров» и их верную Ирку Крапиву сыграло свою роковую роль.
А потом жизнь стремительно и вдруг разбросала друзей в разные стороны. Армия, служба, учёба, а затем Афганистан и его последствия.
Вторым страшным ударом для Ирины стала потеря возможности иметь своих детей. Именно тогда и произошла спонтанная инициация её, дремавших до тех пор, эмпатических способностей. Шок инициировал эмпата. На её счастье произошло это в больнице под контролем врача - психотерапевта, оказавшегося одним из тех, кого немногочисленные истинные эмпаты называли в своей среде не иначе как Мастером, и это сохранило ей разум. Обычно же стихийная инициация подобных способностей часто заканчивалась завершением жизненного пути за стенами психиатрических лечебниц.
Вот тогда она и возвела сама непреодолимый барьер между ней и Александром, считая, что не имеет права лишать любимого человека возможности заиметь собственное потомство. Чем всё закончилось на Земле, известно. Александр так и остался одиноким, а Ирина растворила себя в детском муравейнике «Баржи».
И вот теперь у них появился шанс исправить хотя бы часть ошибок, совершённых ими в юности. Для этого необходимо было попасть в космос, улететь на немыслимое расстояние от родной планеты, с пока ещё весьма сомнительными шансами на благополучное завершение их необычной эпопеи. Главное, что в их душах медленно, но неотвратимо таяла ледяная глыба застарелого, лютого, многодесятилетнего одиночества.
Прийдя в каюту, Алекс сначала разыскал в ящике стола фонарь, проверил его, потом обратился куда то в потолок:
- Брату, в фонарь случайно какой- нибудь завалящий искин не забили?
- Не придумывай! Зачем в фонаре искин? - немедленно прозвучало в ответ. - Что ты хочешь делать? На кой тебе понадобился фонарь?
Не отвечая на вопросы искина, Алекс принялся тщательно готовить кровать. Ирина, молча, внимательно наблюдала за разыгрывавшимся спектаклем. Она ещё была серьёзна, но в глазах уже прыгали чёртики предвкушения. Уж, Сашку то она знала как облупленного.