Взаимный интерес

Утром, когда после завтрака Грегори предложил прогуляться по окрестностям, первым побуждением Лив было наотрез отказаться. Девушка никак не могла выбросить из головы вчерашнее его предложение сделать их брак настоящим. Продолжать этот разговор она не хотела, более того — побаивалась.
Всю свою сознательную жизнь она старалась избегать отношений, построенных лишь на физическом влечении, без тени сантиментов и эмоций. Сейчас же искушение было велико. Однако Лив вовсе не улыбалось оказаться втянутой в столь прозаическую связь. Ничего хорошего из этого выйти не могло.
Но ей не удалось подобрать подходящих слов для отказа. Не выкладывать же в конце концов демону-искусителю всю правду. Грегори и так чертовски хорошо видит, что в его присутствии тело ее отказывается подчиняться разуму. Нельзя выказывать перед ним свой страх. Поэтому Лив собрала волю в кулак и согласилась.
К немалому ее удивлению, все первоначальные опасения оказались напрасными. Похоже, ее спутника вполне устраивали чисто дружеские и платонические отношения. Лишь под конец долгого, утомительного, но очень приятного дня что-то изменилось. Произошло это на террасе, когда Грегори снял березовый листок с ее волос.
Казалось бы, такая малость — легкое прикосновение пальцев к ее волосам. Но весь мир вдруг переменился и заиграл новыми красками. С внезапной отчетливостью Лив осознала присутствие Грегори — тепло его тела, источаемый им слабый мускусный аромат, легкий шелест дыхания. Ей почудилось, что по жилам ее бежит электрический ток, тревожа и возбуждая. И бредовая, нелепая мысль о настоящем, полноценном, не фиктивном браке с этим мужчиной вдруг показалась ей соблазном, перед которым почти невозможно было устоять.
И тогда в страхе перед этим неожиданным искушением она бежала. Забрела в кабинет, завела пустую беседу о хозяине дома, приставала к Грегори с неуместными вопросами и заставила его ощутить себя неудачником. Какое досадное, унылое окончание веселого и приятного дня!
Ну и ладно. Все, что угодно, лишь бы не ощущать на себе нежный взгляд, ласкающий ее тело, не слышать низкий, проникновенный голос. Лучше тихонько злиться в своем углу, чем трепетать от мучительного волнения, когда Грегори приближается к ней…
Так откуда же это пронизывающее ощущение потери?
Отчаявшись найти ответ на этот вопрос, Лив решительно направилась в кухню.
  
10
 
Они ужинали на террасе. Однако на сей раз это была просто совместная трапеза, не более того. Молодые люди ели молча, потупив взоры в тарелки.
Лив поджарила отбивные и состряпала салат из зелени. Грегори принес из погреба вино и сухо пояснил, поймав настороженный взгляд девушки:
— Можешь не беспокоиться, перед отъездом мы возместим убытки.
Он все еще злится, сокрушенно подумала Лив. Да, пожалуй, переборщила она с интересом к хозяину-миллионеру. Не очень-то красиво выспрашивать малейшие подробности о жизни абсолютно незнакомого человека, забывая о том, кто рядом. Особенно если у того, кто рядом, ни гроша за душой, а она вышла за него замуж. Что он мог о ней подумать? От сочувствия к обиженному бедняге у нее мучительно сжалось сердце.
Так хотелось утешить Грегори, развеселить, заставить забыть былые обиды. Вернуть ему утраченную уверенность в себе. Но как? Сказать, что богатство не слишком-то много значит в ее глазах, что она привыкла оценивать людей по их поступкам, а не размеру кошелька?
Впрочем, благоразумно ли это? Пожалуй, нет. Не стоит лишний раз сокращать разделяющую их дистанцию. Так что Лив промолчала и на этот раз. Ужин тянулся вяло. Сотрапезники время от времени перебрасывались пустыми фразами. В саду медленно сгущались сумерки, становилась все слышней призывная трель соловья. И Лив неожиданно поняла: как бы ни сложилась в дальнейшем ее судьба, стоит ей когда-нибудь услышать пение этой птицы, и сердце ее сожмется от тоски.
Внезапно Грегори заговорил. Его голос звучал так, словно их окружали ледяные просторы Арктики, а не теплая, нежная летняя ночь.
— А ты всегда так недальновидна? Видишь лишь то, что у тебя под носом, и называешь это правдой? Ты хоть раз в жизни пыталась понять, что скрывается в глубине вещей?
Он и сам не знал, с чего вдруг у него вырвались эти слова. Наверное, искало выхода накопившееся внутреннее напряжение. Ведь Лив прекрасно сознает, что между ними существует мощное сексуальное притяжение, но это ее раздражает. Ее нимало не интересует, что он, Грегори, за человек. Для нее он — лишь средство для достижения цели. Она знать о нем ничего не желает. Если о чем и спрашивает, так только о мифическом хозяине дома, этом проклятом миллионере. И то, что этот миллионер не кто иной, как он сам, дела ничуть не меняет.
Он взял бутылку вина и в очередной раз наполнил бокал Лив. Девушка с неодобрением покосилась на Грегори. Самой ей казалось, что она и так уже выпила лишнего. А вот Грегори в течение ужина почти ничего не ел, а пил еще меньше.
— О чем это ты?
Лив смотрела так пристально, словно пыталась прочесть его самые сокровенные мысли. В полумраке волосы ее отливали бледным лунным золотом, глаза расширились, на полуоткрытых губах блуждала призрачная тень улыбки. Маленькие, но изящно очерченные холмики грудей, неясно вырисовывавшиеся под легкой футболкой, порождали в Грегори поистине танталовы муки.
Он сжал кулаки под столом и глубоко вздохнул. Нет, сейчас никак не возможно признаться ей, кто он на самом деле. Даже если Лив и поверит, что Грегори — тот самый миллионер, чьей жизнью она так интересовалась и к которому чувствовала столь необъяснимую симпатию, легче от этого не станет. Возможно, она и начнет думать о нем лучше — но отчего? Оттого, что он оказался удачливым процветающим дельцом, а не из-за личных его достоинств. Нет, этого было мало. Грегори хотел, чтобы она увидела и полюбила в нем человека. Но не объяснишь же все это ей.
— Ну, ты пробилась, сделала блистательную карьеру. Однако твой путь вряд ли был усеян одними розами. Тебе пришлось преодолеть немало трудностей, так что, казалось бы, должна была научиться разумной осторожности. А с этим замужеством ты просто голову потеряла, забыла про все меры безопасности. Вспомни, не останови я тебя, ты бы так и всучила мне деньги вперед, еще до регистрации брака. Кто же так делает? И о брачном контракте не позаботилась. Насколько мне известно, после развода я смогу наложить лапу на половину совместного имущества.
Конечно, начиная разговор, Грегори имел в виду вовсе не это, но такое объяснение годилось ничуть не хуже любого другого.
Чуткая Лив немедленно уловила в словах собеседника нотку горечи.
— А я думала, ты не хочешь разводиться! — неожиданно выпалила она, и сама изумилась своим словам.
Ну вот опять! Она же твердо решила не возвращаться к утреннему разговору. Должно быть, вино и усталость развязали ей язык. А Грегори только того и надо было. Он наклонился вперед, доверительно заглянул ей в глаза и уже безо всякой горечи мягко произнес:
— Я и не хочу. Поверь мне, милая, совсем не хочу. Я просто хотел обратить твое внимание, что ты забыла об осторожности. А это может когда-нибудь обернуться тебе во вред.
Смущенно рассмеявшись, Лив откровенно призналась:
— Я же все-таки еще не совсем ослепла! Я доверяю тебе, Грегори, поэтому и не стала беспокоиться о брачном контракте.
А ведь это и вправду так, вдруг с удивлением осознала она. С самого начала Лив интуитивно чувствовала: на этого человека можно положиться.
— Правда? Ты доверяешь мне?
Грегори откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Уже стемнело, и Лив не могла разобрать выражения его лица, но во всем его облике ей почудилось какое-то с трудом сдерживаемое напряжение.
Помочь бы ему расслабиться… Подойти, запустить пальцы в густую мягкую шевелюру, расстегнуть рубашку и дотронуться до горячей обнаженной кожи, найти губами плоские мужские соски, скользнуть ладонями по мускулистому животу все ниже и ниже, пока…