Любовь и честь
– Уверена, он справится.
Кэмерон не ответила; она не могла рассказать, что происходит, а полуправда только бы ухудшила ситуацию. Оставшаяся часть полета прошла в тишине. Блэр читала, а Кэмерон периодически дремала. Они прислонились друг к другу и, несмотря на молчание, их связь не прерывалась.
Глава 14
Самолет приземлился в аэропорту Тетерборо в Нью-Джерси [23], находившемуся через реку Гудзон от Манхэттена [24]. Команда агентов приготовилась к выходу. Кэмерон прошла в переднюю часть самолета и встала на трап, поданный к открытой двери. Прижав палец к приемнику в ухе, она прослушала отчет агента, который находился в одной из двух подъехавших к терминалу машин сопровождения, и повернулась к агенту, стоявшему позади нее:
– Две минуты. Давайте спускаться.
Старк сошла по трапу первой, затем появилась Блэр.
– Готовы? – спросила Кэмерон.
– Да.
Как только Блэр ступила на асфальт в сопровождении Кэмерон и Старк, из темноты появилась толпа репортеров, скрывавшихся за углом здания, с видеокамерами и микрофонами. Вспыхнули ослепительные галогеновые лампы – и Блэр на мгновение растерялась и даже испугалась.
– Мисс Пауэлл, Вы можете прокомментировать фотографию в «Нью-Йорк Пост» [25]?
– Кто тот человек рядом с Вами?
– Где это снято?
– Вы можете подтвердить, что это Ваш любовник?
– Кто…?
– … имя…
– Мисс Пауэлл… мисс Пауэлл… мисс Пауэлл… – голоса раздавались со всех сторон.
Как только посыпался шквал вопросов, Кэмерон и Старк быстро повели Блэр к одноэтажному терминалу. Другие агенты поспешили за ними. Мак обогнал их и пошел впереди, а Эрнандес с Фелицией прикрыли тыл. Агенты сформировали клин, в центре которого находилась Блэр, и репортеры начали поспешно отступать.
Однако вопросы раздавались даже в VIP-зоне терминала.
– О чем они говорят? – резко прошептала Блэр, обратившись к Кэмерон, как только за ними закрылись двойные двери. Она ненавидела, когда ее лишали свободы действий, даже если это делалось ради ее же блага. Блэр разозлилась, и Кэмерон оказалась ближайшей мишенью для гнева Первой дочери. – Почему Вы ничего о них не знали?
– Видимо, что-то попало в информационные агентства после того, как мы поднялись в воздух, – пробормотала Кэмерон, поднимая запястье и отрывисто задавая вопросы в коммуникатор. – Тот, кто контролирует новостные службы в Вашингтоне, не отследил, или не посчитал нужным нам об этом сообщить.
Кэм была в ярости: информация была крайне необходима, чтобы предвидеть и предотвращать проблемы. Если бы Кэмерон знала, что у терминала их будет ждать стая репортеров, она бы распорядилась, чтобы машины сопровождения подъехали прямо к самолету, на взлетно-посадочную полосу. Тогда Блэр не пришлось бы идти к терминалу.
– Сожалею о случившемся. У меня не было агентов в аэропорту… хотя должны были быть.
– Нет, это не Ваша ошибка. – Блэр покачала головой, постепенно успокаиваясь после неожиданного нападения репортеров. – Давайте просто возьмем багаж и уберемся отсюда, прежде чем они до нас доберутся.
– Не волнуйтесь, – резко сказала Кэмерон, готовая взорваться. Она должна была не только обеспечить физическую защиту Блэр, но и оградить ее от назойливых репортеров. Кэм была бы в ярости, если бы любой человек, находившийся под ее ответственностью, остался беззащитным перед таким навязчивым вниманием. Но тот факт, что именно ее возлюбленная подверглась медиа-атаке, усугублял ситуацию. – Они Вас больше не побеспокоят.
К ним подошел Мак с мрачным выражением лица, держа в руке свернутую газету.
– Что это у Вас? – жестко спросила Кэмерон. К ее удивлению, Мак покраснел.
– Уу… – Он протянул газету и посмотрел на Кэмерон с Блэр, затем быстро отвел взгляд. – Возможно, Вы захотите взглянуть на это в автомобиле.
– Дайте посмотреть, – сказала Блэр, протягивая руку. – Если я ничего не буду знать, лучше не станет.
Мак молча передал ей газету. Агенты Секретной службы, стоявшие вокруг, отвели глаза, но не сдвинулись с места, по-прежнему защищая Блэр от возможного проникновения репортеров.
Кэмерон наблюдала за Блэр, когда та, открыв газету, быстро просматривала первую полосу, и не увидела у нее на лице ни малейших изменений. Блэр молча сложила газету и сунула ее под мышку вместе со своей книгой. Кэмерон резко проговорила:
– Хорошо, нам пора убираться отсюда.
Двое мужчин подошли к багажному транспортеру и быстро погрузили сумки на тележку. Уже через несколько минут агенты ехали в автомобилях сопровождения по направлению к туннелю Линкольна, чтобы попасть на Манхэттен.
Старк и Дэвис сидели впереди, тогда как Блэр и Кэмерон расположились на заднем сиденье. Агенты, свободные от дежурства, остались в аэропорту, чтобы потом разъехаться по домам.
– Ты в порядке? – спросила Кэмерон. С тех пор как они сели в автомобиль, Блэр молча смотрела в окно.
Повернувшись к Кэм, Блэр грустно улыбнулась. На ее лице играл свет от фар проезжающих автомобилей и мерцающих неоновых вывесок.
– Я ждала чего-то подобного. Сейчас я просто пыталась вспомнить, как долго я этого ждала.
Кэмерон молчала, но Блэр ничего больше не говорила. Тогда она просто взяла у нее газету и попыталась рассмотреть ее при тусклом свете, падавшем из окна. На первой полосе в нижней части страницы были фотография и заголовок «Дочь президента и загадочный возлюбленный?»
На мутном ночном снимке очень похожая на Блэр женщина с кем-то целовалась. Личность другого человека было трудно определить из-за ракурса и расстояния, с которого велась съемка.
– Скверно, – прошептала Кэмерон. На фотографии были они, на пляже в Сан-Франциско в ту первую ночь, когда Кэмерон прилетела из Вашингтона. Она подняла глаза на Блэр и спокойно сказала:
– Я сожалею.
– О чем? О поцелуе или о фотографии?
– Разумеется, не о поцелуе.
Блэр резко кивнула.
– Хорошо.
При слабом свете Кэмерон пыталась прочитать заметку под фотографией. Там говорилось не слишком много – обычные непристойные предположения о связях Блэр с кинозвездами, криминальными авторитетами или сенаторами, которых часто связывали с Первой дочерью в подобных публикациях. Частная жизнь Блэр тщательно охранялась, в Белом Доме прикладывали массу усилий, чтобы держать ее подальше от глаз общественности, за исключением официальных мероприятий. В связи с этим пресса обожала строить догадки по поводу ее личной жизни. Только на этот раз они подошли вплотную к истине.
– Вот что интересно, – сказала Кэмерон после минутного размышления, – они не упомянули имен и не сообщили, что ты с женщиной. Тот, кто сделал эту фотографию, должен был об этом знать.
– Я тоже обратила на это внимание, – мрачно сказала Блэр. – Выглядит так, будто кто-то меня дразнит. Что ты об этом думаешь?
– Не имею ни малейшего представления. – Кэмерон покачала головой, чувствуя раздражение Блэр по поводу бесцеремонного вторжения в ее личную жизнь и злясь на себя, на свою небрежность, которая позволила кому-то подобраться так близко и даже сфотографировать их. – Но я хочу знать, где этот репортер, черт подери, находился, и почему мои люди его не заметили.
– У меня предчувствие, что это только начало, – Блэр горько рассмеялась. – Мой отец окажется в неловком положении, но еще больше меня интересует другое. Что будет с твоей карьерой, если кто-нибудь тебя все же узнает?
– Не думаю, что сейчас это так важно, – возразила Кэмерон. – Есть что-то неправильное во всей этой ситуации, потому что, если бы это был обычный репортер, надеющийся вызвать сенсацию, мое имя фигурировало бы в статье. А сам факт, что ты целуешься с женщиной, был бы в заголовке на первой странице.
– Шантаж?
– Если так, то у них вместо мозгов опилки. Никто не сможет шантажировать дочь президента Соединенных Штатов. Не таким способом. Черт подери, пока я руковожу службой безопасности, этого не случится.