Моя мишень (СИ)

— Рита Ожешко имеет успех, — говорит мне Ника, когда мы усаживаемся за стол. Я быстро отвожу глаза, понимая, что жадно пялюсь. И… действительно сглатываю слюну, благо успел, пока по подбородку не потекла. Капец, как хочется. Как хочется эту девушку. В любой позиции. Быстро или медленно. Теперь уже на любых условиях. Красная тряпка перед глазами.
— Да, она впервые за пять лет, считай, приехала в Край. Я так понял, большинство ее просто не узнали. Ну, и незнакомым тоже любопытно, — говорю нейтрально.
— Все роют ее фотографии до и после. Я прошлась по компаниям девушек, в основном ее обсуждают.
— Вот, блин, бабы. А ты как? Тебе весело?
— Вполне. Спасибо, что взял с собой.
— Прекрати, когда я тебя не брал? Мы же по-хорошему расходимся, не врагами, — честно говоря, я не собирался ее сюда тащить, но она уже нарядилась и вышла в коридор готовая, отказать было бы жестоко.
— Враждовать с тобой совсем не хочется. И возможно, мы еще помиримся. У нас есть проблема, уверена, ее можно решить.
— Главное — без помощи экстрасенсов и магов, а то тут две курицы тащили детей «отшептать» к местному бомжу-шаману в пять утра через промзону на окраине.
— Ты о чем?
— Да так. Будешь еще вино? Говори, я принесу все, что хочешь.
— Спасибо, у меня пока есть.
Дальше мы снова молчим, она фотографирует себя, я по привычке наблюдаю за обстановкой. Ленев раскраснелся от водки и удовольствия. Толкает тост о том, как много мама для него значит. Все идет хорошо, по плану. Вечер растягивается на много часов, Ника часто отлучается поболтать с Катей и другими девушками, я тусуюсь в мужских компаниях, большая часть друзей Ленева — полицейские, и разговоры в основном тематические. Поднимают и недавний инцидент, спорят, верно ли поступил снайпер. Не вмешиваюсь, не хочу выдавать себя. У большинства уровень знаний снайперского дела как у того таксиста.
— О, гляди, Анька мужа отчитывает! — кивает один из сослуживцев Ленева на ругающуюся пару. Женщина действительно тащит своего смущенного мужика куда-то на улицу.
— А что случилось?
— Заревновала к дочке Ожешко. Сегодня все бабы будто с ума посходили, только о ней и сплетничают. И ее московском любовнике. Фотографии смотрят.
Я молча слушаю.
— А что там? Интересные фотографии?
— Красивая девка у Славика выросла. С огоньком.
— Это та, которой операции делали? У тебя есть? Покажешь? Ух ты, где мои тридцать лет! — они смеются, дружно наблюдая за Риткой. Я тоже смотрю на нее, и словно почувствовав, она поворачивается, наши глаза встречаются. Она неловко улыбается и пожимает плечами. Выглядит настолько комичной и забавной, что я не удерживаюсь, ставлю стакан с выпивкой на стол, подхожу к ней и предлагаю потанцевать.
— Уверен? — привстает на цыпочки, тянется к моему уху и говорит полушепотом: — Прошлого капитана жена за ухо оттащила от меня и пошла ремня всыпать, — скрещивает руки на груди и капризно притопывает ножкой.
— Он младший лейтенант, ему до капитана еще работать и работать, — протягиваю ей руку.
— Значит, набрехал, паразит. А я уже губу раскатала, — закатывает она глаза, мне становится смешно, но ненадолго. Этот ее чудесный рот. В губы мне не дала себя поцеловать. Вот почему? Хорошие моменты были. А сегодня даст?
— Ну я-то повыше в звании буду, со мной так не получится, — веду ее немного в сторону и обнимаю за талию. — Ты не обиделась? На сцену ревности.
— Шутишь? Я только рада была! Он хорошо поддатый, начал руки сразу распускать. И от него странно пахло… — она морщит лоб, подбирая определение. — Ладно, неважно. Я не хочу расстраивать Нику. Она сегодня была мила со мной.
— Ты так нервничаешь, будто я тебя в кладовку тащу. Подумаешь, танец.
Она колеблется, затем все же целомудренно кладет руки на мои плечи. Времени у нас мало, песня подходит к концу, поэтому я решаю не тратить его зря:
— Так что насчет моего предложения?
— Какого? — невинным голосом.
Мои ладони на ее талии. Изрядно злит, что я не могу позволить себе больше. У меня такое ощущение, что она уже моя, осталась какая-то нелепая формальность, которая никак не решится. Я все обдумал, мне хочется. Пока я подыскиваю ответ поострее, она продолжает со вздохом:
— Ты всегда появляешься вовремя. Когда я в этом городе, конечно. Было ужасно, просто ужасно плохо, когда ты поступил в универ и уехал. А потом началась служба, и я окончательно тебя потеряла.
Мне кажется, она выпила лишнего. Но обнимаю покрепче. Она кладет голову мне на плечо, молчит некоторое время, а я начинаю догадываться, что именно сейчас скажет.
— Ты хочешь обратно в Москву, верно? — произношу спокойно. Да, негатив никто не любит, на моей работе его много. Зря с ней поделился в прошлый раз, женщины должны быть уверены, что все под контролем.
— Мне здесь некомфортно. Среди всех этих людей. В этом городе я мало была счастлива. Да и насчет твоего лестного предложения… Вдруг у нас не получится, а ты расстанешься с девушкой. Я буду чувствовать себя виноватой.
— Мы сейчас живем больше для моего прикрытия по работе, чтобы проблемы в семье не привязали к инциденту. Я попросил ее об одолжении.
— А если я соглашусь?
— То я рискну, — прижимаю ее к себе. Последние пара глотков алкоголя будоражат нервную систему, мне следует остановиться, но вместо этого я обнимаю крепче.
Сутулюсь, наклоняюсь к ней ближе, а она снова дрожит. В прошлый раз я гадал: от страха или возбуждения, — но тут-то бояться нечего.
— Леша, пожалуйста. Мне надо идти. Ты просто… я не могу вот так. Выбрать или/или. Там моя жизнь, мои друзья. Мы разные. Спецназ, полиция — я далека от этого, понимаешь? Меня тянет к тебе, но… не навсегда. Прости, — она легонько отталкивает меня, разворачивается и поспешно уходит в сторону дамской комнаты.
Ну вот и все. Капец мне.
«Не навсегда». На пару раз.
На меня многие смотрят, поэтому с невозмутимым лицом медленно отхожу к стене, затем следую к столу, беру новый стакан с виски, делаю большой глоток.
  
Глава 16
 
Когда сутки ждешь цель, и уже нет сил терпеть статическую позицию — тело ноет, глаза режет — нужно сделать следующее: дать себе еще шесть часов. Что такое шесть часов? Четвертая часть дня, это ни о чем. Как только они истекут, я разрешу себе подняться и проследовать на базу. Не получилось, такое бывает. Обычно на исходе шести часов включается второе дыхание, азарт, чувство долга, патриотизм — иногда все вместе. Берешь еще шесть. Однажды я брал отсрочку пять раз подряд, пока не выполнил задачу. Так же и на гражданке. Иной раз надо просто подождать. Смотрю на Нику. Шесть дней? Недель? Лет? Лажа. Не пойдет.
Мне намекнули на быстрое повышение, как только поставлю штамп в паспорт. Придется перебиться.
Сестра Катька приобнимает меня и заглядывает в лицо, мы перебрасываемся несколькими общими фразами, потом она хлопает меня по животу:
— Дай ей шанс.
Не сразу понимаю, о ком именно речь. Спрашиваю кивком.
— Дай шанс Нике. Напугал ее, девчонке нужно время, чтобы прийти в себя. Она говорит, ты ее совсем замучил.
— Жалуется, значит.
— Нет, она отмолчалась. Но ты же меня знаешь, я сама докопаюсь. Разведка по мне плачет.
— Не мучил я ее особо. Просто не складывается. Мы уже договорились, я ей квартиру сниму на полгода-год, там дальше уже сама. Не мое это.
— Все ждут, что ты вот-вот женишься, а ты даешь от ворот поворот хорошей девчонке! Скажу по секрету, мама надеялась, ты сегодня объявишь о помолвке. Уверен? Думаешь, с другой будет лучше? Вспомни о своем адском характере, не каждая вытерпит. Эй, Леш, — она зовет меня, так как отвлекся. Рита быстро отводит глаза, когда мы случайно пересекаемся взглядами. Словно обжигается.
— Что?
— И ты тоже! Да сколько можно на нее глазеть! Как вас просто поймать на крючок, — она показывает на себе буфера необъятного размера.
— Не делай так, она может заметить.