Волшебное лекарство Джорджа

Бабушка проорала: «Уииииии!» и — вжжж! — взмыла в воздух. Как если бы кто-то протянул через сиденье её кресла электрический провод и пустил ток. Она взвилась, как чёртик из табакерки… но не упала… а зависла в воздухе… в двух футах над полом… сидя… застыв… слегка покачиваясь… глазки выпучены… волосы дыбом…
— Что-то не так, бабушка? — участливо спросил Джордж. — Как ты себя чувствуешь?
Висящая в воздухе старая карга явно утратила дар речи.
Должно быть, чудесное Джорджево снадобье стало для неё слишком большим потрясением.
Если б видели, как она взвилась над креслом, вы бы решили, что она проглотила раскалённую кочергу.
Наконец она рухнула обратно — плюх — и завопила:
— Вызови пожарных! У меня в животе пожар!
— Это всего-навсего лекарство, бабушка, — сказал Джордж. — Хорошее, полезное лекарство.
— Пожар! — орала бабушка. — Горю! Тащи ведро! Шланги! Да делай же что-нибудь!
— Успокойся, бабушка, — сказал Джордж, но осёкся, потому что из бабушкиного рта и ноздрей повалил дым — огромные клубы чёрного дыма. — Ой, ты и правда горишь!
— Конечно, горю! — вопила бабушка. — Вот-вот обуглюсь! Сгорю, как печенье! Как сухарик! Как свёкла!
Джордж метнулся в кухню и притащил кувшин воды.
— Открывай рот, бабуля! — закричал он.
Он почти не видел её из-за дыма, но ухитрился влить ей в глотку полкувшина. Откуда-то из глубин старухиного живота донеслось шипение, какое бывает, если сунуть под холодный кран раскалённую сковородку. Старая кошёлка взбрыкнула, шарахнулась, всхрапнула и стала хватать ртом воздух. Внутри у неё что-то забулькало, и изо рта фонтаном хлынули струи воды. А дым рассеялся.
— Пожар потушен, — гордо возвестил Джордж. — Теперь, бабушка, с тобой всё будет в порядке.
В порядке? — заорала она. — Это ты называешь порядком? Да у меня в пузе краковяк и полька! Шимми и фокстрот! А в заду дерби и водное поло! — И она принялась подпрыгивать в кресле. Похоже, ей было не слишком уютно.
— Лекарство тебе поможет, бабушка, вот увидишь, — сказал Джордж.
— Поможет? — взревела бабушка. — Поможет? Оно меня сейчас доконает!
И тут она начала расширяться.
Она вспухала!
Она раздувалась!
Как будто кто-то накачивал её насосом! Неужели она лопнет?
Лицо её из багрового сделалось зелёным!
Но постойте! В бабушке где-то явно был прокол. Джордж слышал шипение — это из неё выходил воздух. Вот она уже перестала раздуваться. Она уменьшалась. Она медленно сплющивалась, ссыхалась, пока не приняла свой собственный сморщенный облик.
— Как дела, бабуля? — спросил Джордж.
Ответа не было.
И тут случилось странное. Бабушка скрючилась, потом распрямилась, как пружина, вылетела из кресла и аккуратно приземлилась обеими ногами на ковёр.
— Обалдеть, бабушка! — крикнул Джордж. — Ты столько лет не вставала с кресла! Гляди, ты стоишь на своих двоих, и даже без палочки!
Но бабушка его не слышала. Глаза её снова выпучились, взгляд остекленел. Она была за много миль отсюда, в другом мире.
Чудесное, волшебное лекарство, сказал себе Джордж, не сводя со старой карги зачарованного взгляда. Что же дальше?
Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать.
Бабушка начала расти.
Поначалу медленно… почти незаметно… всего лишь на пару дюймов… потом ещё и ещё… дюйм за дюймом… всё выше и выше… по дюйму в две секунды…
Когда она преодолела отметку в пять футов шесть дюймов и неуклонно приближалась к шести футам, Джордж подпрыгнул и завопил:
— Эй, бабушка! Ты растёшь! Ты растёшь вверх! Бабушка, стой! Скорей остановись, а то пробьёшь потолок!
Но бабушка не остановилась.
Это было взаправду волшебное зрелище: древняя скрюченная старуха распрямляется и растёт, делаясь все выше и выше, длиннее и длиннее, тоньше и тоньше, точно эспандер, который тянут вверх невидимые руки.
Когда её голова коснулась потолка, Джордж подумал, что она сейчас перестанет вытягиваться.
Но она не перестала.
Раздался треск, посыпались куски штукатурки и цемента.
— Бабушка, может, хватит? — сказал Джордж. — Тут ведь свежий ремонт. Папа совсем недавно вызывал мастеров.
Но бабушку было уже не удержать.
Вскоре её голова и плечи полностью скрылись над потолком, но при этом она продолжала расти.
Джордж бросился по лестнице в свою спальню. Бабушка торчала из дыры в полу, точно гриб.
— Э-ге-гей! — кричала она, обретя дар речи. — Аллилуйя! Вот и я!
— Спокойно, бабуля, — уговаривал Джордж.
— Хей-хоп, тру-ту-ту! Погляди, как я расту!
— Это моя комната, — сказал Джордж. — Смотри, что ты тут устроила.
— Шикарное лекарство! — вопила бабушка. — Хочу ещё!
Совсем с катушек съехала, подумал Джордж.
— Давай, парень! Не стесняйся! Гони добавку! — орала она. — Полную ложку! А то я уже начинаю уменьшаться!
Джордж по-прежнему сжимал в одной руке пузырёк с лекарством, а в другой ложку. Ладно, подумал он, почему бы и нет, в конце концов?
Он до краёв наполнил ложку и влил микстуру в бабушкин рот.
— Уииии! — завизжала она и снова взмыла вверх. Ноги её по-прежнему стояли на ковре в гостиной, но голова уже стремительно приближалась к потолку спальни.
— Вот теперь всё отлично! — крикнула она вниз Джорджу. — Полюбуйся на меня!
— Бабушка, над тобой чердак! — крикнул в ответ Джордж. — Подумай! Там тараканы и привидения!
Хррясь! Старушечья башка прошла сквозь потолок, как сквозь масло!
Джордж стоял в своей комнате среди руин. В полу зияла огромная дыра, в потолке тоже, а между этими двумя дырами, точно колонна, торчала срединная часть бабушки. Ноги её были внизу, в гостиной, голова — на чердаке.
— А я растууу! — послышался сверху скрипучий голос. — Дай-ка мне третью порцию, дитя моё, и мы пробьём эту крышу!
— Нет, бабушка, нет! — закричал Джордж. — Ты развалишь дом!
— Туда его растуда, этот дом! — орала она. — Хочу на свежий воздух! Я двадцать лет сидела взаперти!
«Она точно пробьёт крышу», — подумал Джордж.
Он помчался вниз и через заднюю дверь выскочил во двор. Будет ужасно, если она ещё и крышу продырявит. Папа придёт в ярость. А винить во всём будут его, Джорджа. Это же он приготовил лекарство.
И дал ей слишком большую дозу.
— Не пробивай крышу, бабушка! — взмолился он. — Пожалуйста!
  
Коричневая курица
 
Джордж стоял посреди двора и смотрел на крышу. Крыша у старого дома была красивая, с розовой черепицей и высокими трубами.
Никаких признаков бабушки он не усмотрел. Только на колпаке одной из труб сидел дрозд и распевал песенку. Должно быть, старая фурия всё же застряла на чердаке, подумал Джордж. Уфф, слава небесам.
Внезапно одна черепица подпрыгнула, со стуком проехала по крыше и упала во двор. Певчего дрозда с трубы как ветром сдуло.
За первой черепицей полетела вторая.
Потом ещё полдюжины.
Наконец очень медленно, точно чудовище из глубин, из дыры в крыше стала подниматься бабушкина голова…
Потом костлявая шея…
И плечи…
— Ну как, малыш? — крикнула старуха. — Неплохо для начала?
— Бабушка! Как ты думаешь, тебе не пора остановиться?