Беременность на сдачу (СИ)

— Ты совсем не знаешь эту семью, — приглушенного говорит он.
Я с ужасом понимаю, что он вдыхает мой запах и целует мою шею. Проводит влажным поцелуем по коже и заставляет мое тело трепетать и требовать ласки. Еще, больше.
Я же хочу его.
Несмотря на все, что знаю, несмотря на преграды, стоящие между нами и то, что он, возможно, самый жестокий человек, я хочу его. Он волнует меня настолько, что я готова поддаться, закинуть руки на его шею и впиться поцелуем в его пухлые губы.
— Эй, Мэтти, — слышу голос подруги. — Ну-ка отойди от моей подружки, — голос Ирки приближается.
Я распахиваю глаза как раз тогда, когда Матвей отходит на пару шагов, отпуская меня из плена своих рук и дурманящего запаха.
— Ну вот что ты тут устроил, ммм? — Ирка тычет кулачком в его плечо. — Напугал Вероничку, — Ирка хватает меня под руку и тянет к себе. — Тебе что, девчонок из клуба мало?
— Вероника моя пациентка, Ира, — он говорит так, что не остается сомнений в его правоте, при этом он не оправдывается. Просто констатирует голые факты, от чего я просто отвожу взгляд и стараюсь смотреть куда-то в сторону, но только не на мужчину, который с каждым удобным случаем смотрит на меня.
— Да-да, наверное поэтому ты прижал ее к углу, как загнанную лань, — Ира отмахивается от мужчины и берет меня под руку. — Идем, я покажу тебе твою спальню.
— Ира, — его голос разрезает тишину, прозвучав, как мне показалось, слишком угрожающе. — Оставь Веронику и дай мне с ней поговорить.
— Послушай…
— Нет, это ты послушай, — прерывает подругу. — Она моя пациентка и мне необходимо сказать ей несколько слов.
— В другой раз, — Ира пожимает плечами и подталкивает меня к лестнице, где меня ждет Глория — постоянная домработница. — Покажи Веронике ее комнату, — говорит подруга, после чего меня как куклу передают в руки другой женщины. — Прости, Никусь, но тебе реально лучше уйти, я быстро выпровожу его и приду.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍
Я киваю и иду за Глорией, но почему-то мне кажется, что стоило остаться и послушать Матвея. Не то, чтобы я не доверяла подруге, но его слова о том, что я не знаю эту семью и еще его взгляд, злой, нервный и убийственно страшный, направленный на подругу, заставляет ежится и испытывать гамму не самых положительных эмоций. Я начинала бояться своего доктора и надеялась, что Ира поможет мне перейти на постоянный осмотр к кому-то другому.
Глория проводит меня в светлую спальню, учтиво открывает передо мной дверь и просит располагаться. Говорит, что принесет все необходимое в течение часа и удаляется. Я осматриваюсь в комнате, выполненный в светлых голубых тонах и понимаю, что здесь удобно, но жутковато. Олег любитель антикварной мебели и все его комнаты обставлены не современными дизайнерскими шкафами, а старинными комодами, не кроватями с мягкой периной, а ложами с балдахином. А еще эти картины…
Я уже не уверена, что сделала правильный выбор, потому что вряд ли смогу уснуть здесь, но мои раздумья прерывает Ирка, ворвавшаяся в комнату.
— Прости, что заставила тебя ждать, но Матвей, кажется, начал подозревать. Я еле тебя спасла от его лап, — она смеется, а когда замечается мой растерянный взгляд, произносит: — Странно здесь, да? Я и сама до сих пор не привыкну, Никусь, но Олег очень любит такую обстановку, строгий стиль, все дела. Но если хочешь, я попрошу его на время вышвырнуть все это и обставить комнату по-нормальному.
— Нет, что ты, — я поспешно отказываюсь. — Не нужно, я привыкну, — выдаю ободряющую улыбку и в подтверждение своим словам сажусь на кровать и тяну подругу за собой.
— Слушай, — тут же говорит Ира, — тебе нужно срочно менять доктора и у меня, кажется, есть кое-кто на примете.

  
Глава 20
 
Ира действительно находит мне другого врача и сейчас я стою у него под кабинетом. Не знаю как, но подруга даже карточку со всеми результатами раздобыла, так что мне не придется все сдавать заново.
— Проходите, — из кабинета выходит молоденькая девушка лет двадцати пяти и просит меня зайти.
— Здравствуйте, — здороваюсь с доктором и улыбаюсь ему самой миловидной улыбкой, на которую только способна.
— Здравствуйте, — на меня смотрит приятная женщина лет пятидесяти с высокой прической и густой челкой. — Проходите, садитесь, давайте карточку, — улыбка покидает ее лицо, едва я протягиваю ей свою карту.
Она листает ее, пересматривает, а после удивленно вскидывает брови и смотрит на меня.
— У вас два плода с разными сроками? — задает она вопрос, после которого я энергично киваю. — И что же вас не устроило в предыдущей клинике? — она оценивающе смотрит на меня и ждет ответа.
— Не сошлись с врачом, — спокойно отвечаю я.
— Правда? Там ведь отличные врачи, — возражает женщина.
— Да, но… — договорить мне не дает звук открывающейся двери, на который мы дружно разворачиваем головы.
Я не могу поверить: на пороге стоит Матвей Левицкий собственной персоной. В темных джинсах и светлом свитере он смотрится так, что я на мгновения задерживаю дыхание. Смотрю на неумолимо приближающуюся к нашему столу фигуру и ожидаю его действий. Они просты: он просит моего доктора и ее ассистентку, или кто она там, выйти.
— Нет, погодите, — вставляю я, но женщина мило улыбается мне и разводит руками.
— Что все это значит? — спрашиваю у Левицкого, едва за женщинами закрывается дверь и мы остаемся в кабинете одни. — Вы как… вы что? Почему они ушли? — от ярости я сжимаю кулаки и дико смотрю в глаза своему доктору, а он… да он же улыбается! — Да говорите же вы наконец! — кричу и толкаю его в грудь, но он стоит на месте, не делая и шага, правда, больше не улыбается.
— Умерьте свой пыл, Вероника, — с этими словами он подходит к двери, проворачивает ключ в замке и закидывает его в свой карман.
— Откройте сейчас же!
— Прекратите истерику — это раз. И два: мы выйдем отсюда сразу, как поговорим, — он подходит ко мне, усаживает на кушетку, а сам располагается на стуле, где несколько минут назад сидела, кажется, Галина Ивановна.
Странно, но его легкий тон и уверенность вселяют в меня спокойствие. Что он, в конце концов может сделать? Закрыть меня здесь? Вытащить из поликлиники насильно? Я усмехаюсь и откидываюсь назад, упираясь спиной в стенку.
— Я устал бегать за тобой, устал просить тебя переехать ко мне, поэтому у меня к тебе только одна просьба: давай прекратим.
— Прекратим что? — интересуюсь у него, ожидая совсем не тех слов, которые он говорит следом.
— Не делай вид, что не понимаешь, Ника, — называет меня так, как тогда в баре. — Я знаю, что ты носишь моего ребенка, и да, я сразу узнал тебя.
Я молча смотрю на него и пытаюсь совладать с обуревающими меня чувствами. Узнал. Ну конечно, Вероника, он не мог не узнать ту, с кем переспал. Я выдавливаю из себя улыбку и встаю.
— Это не ваш ребенок, — пытаюсь уйти, но Матвей опережает меня, хватает за руку и усаживает обратно.
— Собирай свои вещи. Прямо сейчас ты переезжаешь ко мне.
— Спасибо, но в этом нет необходимости, — со злобным взглядом высвобождаю свою руку из его цепких пальцев, однако мне вновь преграждают путь.
— Я заберу своего ребенка, как только он родится, — угрожающе начал он. — И это случится независимо от твоих желаний.
— А что если нет? — я усмехаюсь и с вызовом смотрю ему в глаза. Ни на минуту не собираюсь отступать. Этот ребёнок мой, и ничто не заставит от него отказаться.
— Нет? — он приподнимает одну бровь в удивлении, а выражение его глаз дает понять, что удивлен моим выпадом.
— Нет, — киваю я. — Или вы думали я упаду вам в ноги и начну умолять не делать этого? За своего ребенка я пойду на все, — я делаю шаг к нему и с яростью всматриваюсь в его глаза. — Я ни за что его не отдам!
— Это, конечно, похвально, такая материнская привязанность, вот только я не собираюсь оставлять своего ребенка непонятно кому, — от него веет ледяным спокойствием и уверенностью, но я не собираюсь сдаваться.