Интуиция (ЛП)
— Ты прав, прости… просто то, что ты рассказываешь о том, что мы были в Шотландии, на мгновение это показалось таким реалистичным, — отвечает она. — Ты знаешь Гэльский?
— Думаю да — так как Гэльский — это язык двенадцатого века. Сейчас по крайней мере — где я был…. Ты и твой клан была в Кэмпбелл, прямо в сердце Хайленда. Я жил чуть ниже в Дункане, был третьем сыном из богатой семьи, меня отправили на встречу с людьми от лица моей матери, для воспитания… Они тоже были из Кэмпэбеллы. Ты понимаешь, к чему мы идем? — спрашиваю я, видя, как она начинает улыбаться.
— Что ты имеешь ввиду под воспитанием? — спрашивает Эви.
— О, это когда я шел в другой клан и тренировался как скваер, учился воевать, чтобы в конечном счете стать рыцарем, — объясняю я.
— Ты был рыцарем? — лучезарно улыбаясь, снова спрашивает она. — Как… в сияющих доспехах.
— Нет, у нас была другая броня, не такая блестящая и не с таким количеством металла, — развлекаясь, отвечаю я. — Мы были больше похожи на военнослужащих.
Эви качает головой, пытаясь осмыслить все, что я ей сказал.
— Как мы встретились? — спрашивает она.
— Ну, вроде я научился этому — посмотрим…. Я был отправлен в горы Кэмпбелл, когда мне было шестнадцать, и поверь, я не был от этого в восторге, потому что дома у меня была девушка, и я думал, что любил ее. Она была очень хорошенькой, но не сравнима с тобой. Она выглядела — как я сейчас, только ее волосы более насыщенного огненного цвета, глаза были голубыми, нежели серыми, и у нее было много веснушек, и она не слушала меня, когда я говорил ей, что она должна носить монашеские одежды, потому что она была языческим ребенком. Но она не похожа на тебя. Когда я встретил ее, ей было двенадцать, — объясняю я.
— Рассел! О чем ты думал, когда начал встречаться с двенадцатилетней?! — потрясенно спрашивает Эви.
— Я не бегал за ней! Вы все сами бегали за мной! Я не мог избавиться от нее. Вы все всегда сами ходили за мной и пытались как-то привлечь мое внимание. Меня это просто сводило с ума, — игриво улыбаясь, говорю я, поминая ее в двенадцать лет.
— О, ну… это более понятно… — с облегчением подмечает Эви, а затем, спрашивает: — Что за монашеский наряд?
— Это кусок ткани, который накидывается на твою голову, прикрывая волосы, и закрепляется металлическим обручам, который называется венок, — поясняю я, наблюдая за тем, как она пытается понять незнакомый головной убор.
— Воу, это странно. Ладно, рассказывай дальше, — улыбается она.
— Ну, однажды я имел дело с ней. Я уже говорил, что она должна перестать преследовать меня, что я не приму от нее не один знак внимания. Я был среди своих друзей, и все это меня смущало. Я был очень скромный, но я любил ее. Я имею ввиду, я был шестнадцатилетним мальчишкой, я говорил, что никогда не полюблю ее, но сделал наоборот, — подняв брови признаю я, смотря на Эви, которая смотрит на меня, словно я людоед.
— Нет, ты не мог сказать такое двенадцати летней девочке! Ты бессердечный! — обвиняющие говорит она.
— О, ну я сделал это, и знаешь, что сказала Айп? Ты сказала — «Леандер Дункан» — в то время это было мое имя, «Я не отдам тебя другой, пока ты не скажешь, что любишь меня» И убежала, оставив меня в покое, — нежно говорю я, вспоминая, эту маленькую красивую вспыльчивую девочку.
— Что случилось потом? — спрашивает Эви, когда я не продолжил.
— Ну, я вернулся домой, и прошло несколько лет, пока однажды я снова тебя не встретил, тебе было шестнадцать или около того, и, О Господи, ты была так красива, ты была самой прекрасной из всех тех, кого я когда-либо видел в своей жизни, — печально говорю я Эви, пока она злобно смотрит на меня.
— Ха-ха, поделом тебе Леандер! Ты просто так от меня не отделаешься, рассказывай мне все, — смеется она.
— Хорошо, ну в общем, я вместе с мамой пошел навестить наших родственников из клана Кэмпбелл, в то время мы время от времени собирались вместе. Там я видел тебя с парнем, который кстати был кузнецом, и у него были такие руки, — говорю я, указывая на бицепс размером с бедро. — Должно быть, он один из самых устрашающих людей, которых я видел, — продолжаю я, вспоминая отца Айп. Он был выше чем я сейчас, поэтому я понимаю, что мужчину его роста не так просто чем-то напугать, но он был очень устрашающий, — вижу, как Эви пытается представить все то, о чем я ей рассказываю. — В любом случае, в тот момент, когда ты увидела меня, ты была со своим отцом, и у тебя было такое лицо, словно ты съела плохой хаггис или что-то в этом роде. Ты побледнела и стиснула челюсти, и после этого ты больше не взглянула на меня.
— И так, что же сделал Леандер? — наклоняясь в кресле спрашивает Эви.
— Ну, я некоторое время просто наблюдал за тобой. Каждый молодой человек, находящийся там, тоже наблюдал, так что я был в хорошей компании. Каждый танец ты танцевала с разными партнерами, но у тебя не было к ним никакого интереса, но я чувствовал, что это лучший предлог, чтобы пригласить тебя на танец. Но когда я собирался сделать это, ты просто отвернулась от меня. Ничего не объясняя я просто спросил: «Могу я пригласить вас на танец?» и ты сказала: «Нет». Потом я танцевал танец с партнершей, которая сама меня выбрала, — я наблюдаю за тем, как сверкают глаза Эви по мере того, как я рассказываю ей свои воспоминания. — Когда настало время ужина, я сидел с парнями и наблюдал за тем, как девушки подают подносы с едой. Я сидел за своим столом, а ты раздавала хлеб, когда ты продвинулась ближе ко мне, то прошла мимо, пропуская меня, словно меня и не существовало. Когда я казал что ты меня пропустила, знаешь, что ты ответила? — хихикая спрашиваю я Эви, вспоминая ее ответ.
— Нет, и что я сказала? — поигрывая бровями спрашивает Эви.
— Ты казала: «Я не заметила тебя Леандэр, помнишь, что я сказала тебе ранее? Я сказала, что ты больше никогда, ничего не возьмешь из моих рук, вспомнил? Я больше ничего не дам тебе из моих рук»
— Ура мне! — рассмеялась Эви. — И что ты сделал?
— Ты хочешь знать бросил ли я перчатку? — спрашиваю я, потирая руки и вспоминая о том, как я поступил. — Я должен был узнать насколько ты упряма, так что я начал с цветов. Это могло заставить тебя повернуть назад. Потом я купил венок для твоих волос. Ты его тоже отвергла. Потом я купил какие-то детские кожаные сапоги, но их ты тоже не приняла, и я понял, что тебя не подкупить подарками, — рассказываю я ей, перечисляя список.
— Так, если я не могла быть подкуплена… что тогда? — с любопытной улыбкой спрашивает Эви.
— Ну, я должен был пойти на хитрость. Когда я приехал в соседний город чтобы навестить свою сестру, я следил за тобой. Я вошел в конюшню, подбежал к лошади и стал жать твоего выхода, — пустив голову признаю я, чувствуя стыд за то, как поступил восемьсот лет назад.
— Рассел! — шокировано восклицает Эви.
— Я знаю, но я был в отчаянии и таким упрямым. Так или иначе я вышел и притворился, что видел тебя. Я предложил тебе вернуться, но ты отказалась. Поэтому мне пришлось всю обратную дорогу идти пешком, чувствуя свою вину за то, что следил за тобой. Позже, ты сказала мне, что знала, что я иду за тобой, поэтому специально шла так медленно, чтобы наказать меня, — улыбаясь, говорю я. — Ты была такой упрямой девушкой.
— Я? Ты загнал мою лошадь, — говорит она.
— В любом случае, теперь я был настолько одержим, что просто не знал, что с этим делать. Раньше, я представлял себе любовь, но это и близко не подходило к тому, что я чувствовал к тебе. Может быть, я не должен рассказывать тебе эту часть — имей ввиду, я был в отчаянии, — вставая со своего места и беря свою сумку, говорю я.
— Куда ты идешь? Ты не можешь уйти, не рассказав мне о том, что ты сделал, — говорит Эви, хватая с дивана одну падушку и запуская ее в меня.
Я легко ловлю ее, прижимаю к себе и, вдыхая запах ее духов, возвращаюсь на свое место.
— Ок — только помни — я был в отчаянии. Я был влюблен в тебя и не мог найти способа, чтобы ты снова обратила на меня свое внимания. Так что я проводил тебя до озера. Я хотел очистить твою одежду… когда все ушли, я остался и смотрел, как ты мыла свои волосы. Ты была только в одной тонкой льняной сорочке, и когда она промокла, ну, для воображения не осталось места. Итак, я взял шерстяную верхнюю одежду и положил ее на берегу, а сам спрятался за дерево, и стал ждать, пока ты заметишь, — поигрывая с уголком подушки, говорю я.