Ведьмовская триада (СИ)
Неужели Марк? Но я тут же отбросила эту мысль. Ведь… не мог он так поступить со мной, верно? Скорее всего это Анна и… кто еще?
— Влада? Все нормально? — я повернулась на звук голоса Насти и кивнула, пытаясь улыбнуться. Получилось, но улыбка вышла чересчур жалкой.
***
Портал выплюнул нас на кладбище. Чего оно им так нравится, черт бы их побрал? Снег был нетронут, а кладбище явно было старым, настолько старым, что некоторые памятники превратились в огромные куски. Мысль о том, что тут водится тот, кто может крошить камень, пугала. Я вскинула руку, и снег начал таять, превращаясь в лужи. Пусть выходят, мы готовы к бою.
Идти по грязи гораздо проще, чем идти по снегу. Огонь освещал оградки могил, редкие деревья и слишком узкие для людей дорожки. По телу пробежала дрожь, и я создала вокруг нас купол защиты, который предупреждал о приближении кого бы то ни было.
Огонь на руке полыхал все сильнее, освещая лицо и волосы, собранные в аккуратный пучок. На другом конце кладбища раздался жуткий, промораживающий до костей вой.
Мы сорвались на бег. Что лучше: скрыться или бороться хер знает с чем? Перед глазами мелькали многочисленные ограды, памятники, прогнившие столики со скамейками и засохшие кусты сирени. Забор, окружавший кладбище, виднелся чуть впереди.
Я потушила большую часть огней, и дальше мы добирались по двухметровым сугробам. Слава волшебству, снег сверху превратился в лед. Но все равно, бежать по снегу, который в любую минуту может обвалиться — то еще удовольствие.
За Настей и Баженой я следила краем глаза, стараясь еще и контролировать территорию впереди меня. Настя завизжала и резко бросилась в сторону, словно уходя от удара. Я обернулась и чуть не пропахала носом снег. Огромная, под четыре метра, змея шипела и собиралась разорвать Насте горло. Я разбежалась и резко прислонила к липкой и скользкой от странной слизи чешуе руки, собираясь поджечь ползучую мразь изнутри.
Но та лишь начала извиваться, пытаясь сбросить меня. Я одной рукой зацепилась за ее мерзкое туловище, а другой потянулась к сапогу — там находился серебряный кинжал, приготовленный для русалочки Ариэль. Но рука соскользнула, и я прокатилась по шкуре твари, словно по горке, и в итоге рухнула в снег.
Бажена скинула куртку и перчатки и бросилась на змею. Та начала визжать, пока Савельева работала с внутренними потоками змеи. В итоге, змея последний раз оглушительно зашипела, и ее голова взорвалась, окропив нас и всю округу кровью и мозгами.
Анастасия без чувств лежала метрах в ста от нас. Бажена подобрала рюкзак с петардами и достала из внешнего кармана влажные салфетки. Кровь змейки воняла. Тело лежало без движенья и не подавало признаков жизни. Я обтерла лицо и направилась к Насте с миссией вернуть ей прошлую прыть. Пара пощечин еще никому не помешала.
***
За кладбищем был бескрайний темный лес. Сосны примыкали к калитке, и я сама удивлялась тому, как мы его не заметили.
Огни кружились около нас, подрагивая от каждого мановения ветерка. Я прислушивалась, старалась идти тихо и вообще делала все для того, чтобы оказаться незаметной. Снег становился все рыхлее, так что ходили мы не очень тихо и незаметно. Я отказалась от растапливания снега — слишком энергозатратно, а нам еще придется перебить хрен знает сколько нежити.
Полчаса прошли в полной, с натяжкой, тишине. Мы молчали, смотрели в оба глаза и прислушивались.
Лес молчал, продолжая оставаться таким же темным, каким он и был все время нашего пути. Никаких умертвий, змей и медведей. Тихо, мирно, пугает.
Чистую от снега и деревьев поляну мы увидели издалека. Слишком она выделялась на фоне мрачного леса. Ускорившись, мы настигли ее минут за пять, предварительно потушив весь огонь. Я на стылую землю спрыгнула первой. Создавалось такое ощущение, что именно эту полянку специально убрали, отчистили от снега. В противоположной стороне поляны лежало сено и несколько яиц.
И я насторожилась.
— Бажена, напомни-ка мне, где гаргульи стоят гнезда? — Бажена закусила губу, но ответила быстро.
— Летом живут на деревьях, а зимой переселяются на землю, — я пнула почву и застонала.
— Убираемся.
От гнезда гаргульи мы бежали около получаса. Бодро, стильно, молодежно! Лишь когда Настя чуть не свалилась в снег, мы сделали десятиминутный привал, еще раз обсудив, что будем делать с русалками.
Петард у нас было около двадцати штук. Я собиралась запустить все разом, но это не получалось чисто физически, поэтому мы решили запускать по три штуки каждую минуту. Эту у нас должно получиться. Дальше — выползают русалки, большинство мы просто пристреливаем, одной пускаем кровь и тащим до портала, который находится на кладбище.
Тяжело, да, но осуществимо? Осуществимо.
Потом был бег с препятствиями, который перебивался пешим променадом с препятствиями. Рюкзак, скотина, натирал плечи, но была моя очередь нести его на своем горбу, поэтому у меня просто не было другого выхода. Я лидер, а не босс. Озеро мы заприметили примерно километров за двадцать до него.
Сверкало оно, словно гирлянда на елке. И что самое странное, оно не было покрыто льдом. Лишь подойдя ближе, мы поняли, что лед русалки просто разрушали, выбрасывая огромные льдины на берег. Но искры разных цветов то и дело возносились от воды в воздух, оседая на низко склоняющихся к воде ветках ели.
Когда до озера оставалось меньше двухсот метров, из земли вылезли умертвия.
Заметила это я, когда кто-то схватил меня за ногу и потянул под снег. Они под снегом, что ли, скрываются? Снег пришлось топить. Топить так, чтобы нас не заметили русалки.
Умертвия представляли собой чистые скелеты без мяса. Сжечь их хоть и было довольно проблематично, но справились мы довольно быстро. Час энергичного боя, чтобы тебя не сожрали — это ведь легко? Адреналина в крови было больше, чем крови, но нас это не оправдывало.