Я – Кирпич (СИ)

И опять меня звездануло от асфальта неведомым током по башке, по сердцу, по позвоночнику, по… одним словом, очень, ну очень удачно, что в тот момент я не испытывал нужды в отправлении естественных надобностей… Тем не менее, как ни странно, второго удара я испугался куда как меньше, да и опомнился быстрее, почти мгновенно… Гораздо сильнее меня заботила судьба уже прокушенного пальца и целость оставшихся.
– Только не вздумай кусаться, шушера эльфийская, а то сам тебя раздавлю, на фиг, мне Гэндальф не указ!
Но существо уже и не пыталось меня цапнуть, оно обвисло у меня в ладонях и тихо, без слов, верещало, словно стонало… Фыр-рь – справа по самой границе бокового зрения вспорхнула неведомая птица!.. Оглядываюсь – нетопырь, что ли?.. Впрочем, в зоологии я примерно так же силен, как в орнитологии Палеогена. Вспорхнул – и тоже ведь норовит уйти в незримость, аж глаза от усилий заслезились!.. За первым нетопырем, второй, третий, потом еще… Словно небольшая стая громадных комаров. Мелькают вокруг на краю восприятия, но в контакт не вступают. А вполне возможно, что я брежу.
– И куда мне теперь податься, с черт знает кем на руках? К мусорной урне или в ветлечебницу?
– Ы… ы… в воду брось. Или сам сожри, мурина поперешная, а тем не отдавай.
– Чи-и-во-о-о??? – Честно говоря, я задавал вопрос о последующем порядке действий сугубо риторически, ответа ни от кого не ждал, даже от себя, а тут… По-прежнему бессильно лежит в моих ладонях невесомая тушка непонятно какого роду-племени, но издает – на этот раз я точно слышал! – осмысленные звуки вполне даже человеческой речи. Говор, правда, странноватый, как бы диалектный, типа, народов крайнего севера, с нажимом на букву «о»…
– В проточную меня, слышь, хоть на луду, только в протоку, не в лужу! В луже пропаду.
Ладно, рассуждения на потом, удивления на потом, надо воспользоваться вдруг восстановленным информационным каналом:
– Почему именно в воду? А утонешь? Тебя как звать – Дюймовочка?
– Бросай, пустого не шлапачи. Днем они воды боятся, по реке уйду невредима.
– Да не вопрос, если настаиваешь, брошу с размаху, как Муму, согласно пожеланиям заказчика! Могу даже камень к шее привязать.
Насчет шеи я соврал, потому что не рассмотрел ее и не нащупал, да и вообще… Главное не сойти с ума, сохранять критичность восприятия: предположим, я брежу, но я осознаю, что я брежу, стало быть, небезнадежен. Вода как таковая – вон она, в пяти-шести метрах от меня, но это не протока, это нечто вроде звенышка в цепочке внутренних прудов Елагина острова. Чтобы просьбу исполнить, в реку бросить – это нужно метров двести пятьдесят или триста прокатиться, туда или сюда: вперед или назад. Решил вернуться… с этим… на вытянутых руках. Согласиться-то со странною просьбой я согласился, но в роликовых коньках не слишком козырно спускаться для ее выполнения, к воде по травяному откосу. Хорошо бы переобуться, или, хотя бы ролики снять, роллерные носки снять, босиком намного удобнее… Но обе ладони у меня были заняты, выпускать же из рук это существо я побоялся. Ей-ей, всё развивается словно в неведомой сказке, в которую я внезапно проник! И нетопыри тут, и неведомый электроток, и говорящая теребень полушерстистая… И народу, само собой, вокруг ни души. Нет, люди-то есть, но они все не в теме, они далеко, поэтому не видят, не вмешиваются.
Доковылял я кое-как, не снимая коньков, до водяной кромки, обутой вдоль всего берега в невысокий гранит, оглянулся: слева мост, справа мост, оба достаточно далеко, людей по-прежнему немного, и все на порядочном расстоянии, заподозрить меня в сумасшествии некому, что уже приятно, обнадеживает.
Крохотная заводь за гранитным бордюром гладко лежит, вся в полукольце из мусора и пены поверх отодвинутой мелкой волны, словно брандмауэр с облупившейся штукатуркой по краям. Неглубокое мутно-желтое дно, по нему реденькие водоросли зловеще колышутся, словно хищные щупальца, но вода относительно чистая.
– Ну, что, бросаю?
– Бросай, бросай, сволочь, не томи, не декуйся!
Вот те раз! Спасителя своего – сволочью! Да если я еще когда-нибудь, кому-нибудь, по любому поводу, протяну, как последний болван, руку помощи – то пусть у меня на лице и на спине вместо конопушек…
– Н-на!.. – подкинул я сдвоенные ладони вперед и вверх, и проморгнуть не успел – исчезло существо, даже и не булькнуло нигде. Оборачиваюсь – гигантские полупрозрачные комары-нетопыри тоже словно растворились в солнечном свете. Фук – нет нигде ничего никакого сказочного! И если бы не мой надкушенный пальчик… Осматриваю левый указательный палец – есть след, но мелкий, вроде бы и не укус, а короткая царапинка – пунктирная, в две точки, похожая на глазки от смайлика… И кровь не течет. Содрал с ладоней перчатки, осматриваю внимательно – на левой есть следы крови, на правой нет. То есть, укус был, а значит – и всё остальное было. Две маленькие крохотные точечки. Чешутся, но чесать не буду, потерплю, быстрее пройдет. Вдруг это был переодетый вампир? Типа, вампира спас, а тот меня, в знак вампирской благодарности, одним предательским укусом в «свои» офоршмачил! – фильм «Сумерки»! Бу-э-э! Сразу захотелось блевать. Нет, не буду этого делать, потому что утреннюю овсянку жалко, овсянка – она полезная, пусть усваивается, а укус, быть может, вовсе и не вампирский.
Вода в Средней Невке покорно течет в заданном направлении, солнце обыденно светит, на противоположном берегу коттеджи нерушимо стоят, всем своим внушительным видом доказывая городу и миру, что никаких чудес, кроме рукотворных, немалыми деньгами оплаченных, не бывает… Рыбак слева от меня в метрах семидесяти, с двумя удочками, наверняка ничего не видел и не слышал, и – тонна шестьсот – не поверил бы в мои сбивчивые рассказы о спасенной гадости, умеющей разговаривать человеческим русским языком. А сам, небось, о золотой рыбке мечтает. Но я парень вменяемый, разумный, я четко понимаю, что не далее как несколько минут назад стал свидетелем и участником подлинного чуда, не меньшего, чем говорящая золотая щука, сказочного, мистического, ирреального… Но если оно случилось – при чем здесь ирреальность? Это уже реальность среди обыденности, обычная сказочная мистика. Проверяем по пунктам. Палец чешется до сих пор? – Чешется! Я за каким-то хреном изгваздал ходовую часть роликов в мягком травяном грунте? – Э-э – нет, вроде бы, не изгваздал! Ура! Но все равно, с травы прочь!
Очнулась-пробудилась моя привычка разбивать проблемы и задачи на отдельные последовательные кусочки, поэтому план дальнейших действий рождается почти что сам собой: а) бегом к тетке за моими «айглами», кедами на рифленой подошве, б) переобуваюсь, в) возвращаюсь на ту дорожку к той странной линии, дабы все внимательно осмотреть, г) и, вполне возможно, разыскать вразумительный ответ по происшедшему.
Так я и сделал. Но, подобно тому, как шустро затягивалась ранка на укушенном пальце, столь же быстро тускнели и мои впечатления от только что испытанного чуда… Вроде бы уже и возвращаться на то место неохота… да и зачем… Шалишь, госпожа трусливая лень! Чувство любопытства – оно будет посильнее тебя! Не настолько же я осёл, чтобы отказываться от исследования самого настоящего чуда! Где оно случилось – в реале, или в моих воспаленных мозгах, это уже второй вопрос, а первый… Ага, неподалеку от трансформаторной будки это было… вижу. Возвращаюсь к асфальтовому шраму на дорожке – а куда пропало голубоватое свечение??? Простой асфальт передо мною, двух видов: один узенькою полосой и потемнее, другой широкий и серый. Всё. Но мне очень уж не хотелось лишать себя ощущений человека, прикоснувшегося к волшебной тайне, поэтому я попытался использовать только что приобретенный опыт настройки дополнительного зрения – и у меня вновь получилось! Милосердные боги! Если бы кто-нибудь видел в этот момент, как я сжимаю кулаки, вытаращиваю глаза, кажилюсь, словно бы пытаюсь преодолеть запор, не снимая штанов… Потеха, должно быть… В Третьем «Дьяболо» варвар примерно таким же способом распознает свойства редких вещей, ну очень похоже… Есть! Слабенькое такое свеченьице, на самом краешке зрения – но я его углядел! Дерзать – так дерзать: правую ладонь сую в полуперчатку и осторожно, памятуя о двух встрясках, кладу на асфальтовый «шрам»… – ноль эффекта. Вроде бы и ощущаю слабенькое покалывание в кончиках пальцев, а вроде бы и не ощущаю… Никаких летающих и трепещущих существ, тарелок, демонов не вижу, не чую, не обоняю… Но свечение – точно есть! Вот она, полоска – идет поперек трассы, сквозь ближайшие деревья и кустарники… дальше не рассмотреть. Времени сейчас… четверть четвертого. Ого, как время быстро идет: субъективно я ощущал себя в районе половины третьего, никак не позже! Пора домой, пить-кушать. Поеду в гнездо, в резиденцию, на Серебристый… как и собирался, потому что стиральную машину задействовать пора, еда в холодильнике уже почти готова, достать и сварить, фумигатор против комаров не нужен, комары только на Васильевской «даче» донимают… Решил, и тут же поймал себя на мысли: это я потому так перед собою оправдываюсь, чтобы сегодня на Васильевский не возвращаться, мимо того самого кошмарного места не проезжать… Подумал-то с горечью – но тут же подловил себя на следующей мыслишке: о, дескать, как оно бывает! Вспомнил о странной барышне перед Тучковым мостом, и словно ветром выдуло мысли о трансцендентных переживаниях недавних минут… Одно вытесняет и замещает другое, вместе не уживаются. Да, похоже, что с мультизадачностью у меня в башке от дебильных лет и по нынешний день сохранились траблы: иначе говоря, не способен одновременно думать о разном… Кстати о мостах: после катаний переобуваюсь я обычно перед Третьим Елагиным мостом, памятуя о том, как едва не расшибся о металлическую створку ворот, разогнавшись на сходе с него. Но в этот раз я переобулся заранее, потому что… потому что…