Последний фей

- Ну, хорошо, конечно…
И юноша, от всей души недоумевая, какие такие секреты могут быть у крестного фея Агафониуса Великого, которые лесоруб Лесли бы мог у него невзначай перенять, послушно повернулся лицом к коню.
Великий подозрительно покосился на неподвижно застывшую, словно сложенную из кирпича, спину крестника, вытянул из кармана волшебную палочку и присел на корточки перед скособоченным колесом, подметая дворовую пыль подолом моментально порозовевшего и обросшего пайетками балахона.
Потом выругался, вздохнул, прилег, опираясь на локти, и засунул голову за раненное колесо.
За спиной его, поднимая небольшой, но приятный в жару ветерок, сами по себе работали полупрозрачные крылья.
Кабуча…
Хорошо, хоть кроме мерина никто не видит…
Что теперь?
Ремонт телег они точно не изучали – ни с приемным отцом на мельнице, ни, тем более, в ВыШиМыШи…
Интересно, если эта дурацкая ось треснула очень близко к колесу, или внутри него, ее можно как-то починить, или только заменить?..
Еще бы еще увидеть, где это… Должно быть где-то… где-то… где-то…
Ага, вон там!
Есть.
Н-да… вот кабуча… на самом стыке… как специально… Кузнеца бы сейчас сюда, конечно… Или кого-нибудь с факультета целителей: им со всякими переломами возиться привычней… чем нам… великим феям…
Хотя, если подумать головой, то и без них можно справиться. В принципе-то, нет тут ничего сложного. Место слома видно, хоть и плохо. Ткнуть туда палочкой – и затянется… поди… как-нибудь… Лишь бы до Монплезира хватило, а там – хоть дрова не расти… как говорит Шарлемань Семнадцатый…
Агафон переложил палочку в левую руку, перенес вес тела на локоть правой, извернулся, прищурился, прицелился, сосредоточился, аккуратно приложил кончик палочки к едва видному излому, прошептал заклинание, которое, по его мнению, могло бы подойти к этому случаю…
И всё покрылось облаком серебристой пыли под аккомпанемент надтреснутых колокольчиков.
Когда спецэффекты рассеялись, чародей медленно протянул руку и недоверчиво потрогал пальцем то место, где только что зловредная ось распадалась на две половинки.
Разлом исчез, как его и не бывало.
Абсолютно целый хрусталь…
Хрусталь?!?!?!..
Кабуча!!!
Еще раз – прицелиться, прищуриться, представить себе абсолютно целую и – самое главное – металлическую тележную ось, проговорить заклинание, которое, вроде бы, подходит… Отчихаться от серебряной пыли…
Угу.
Гораздо лучше.
Золото… пропади оно пропадом… презренный металл…
Но хоть не ртуть.
Агафон рыкнул вполголоса, скрежетнул зубами, прицелился, прищурился, тщательно, по буквам, прошептал заклинание – немножко другое, но которое точно должно сработать… Отер со вспотевшего от жары, неудобной позы и нервного напряжения лица серебряную пыль… Потрогал ось…
Есть!!!
Получилось!!!
Не золото и не хрусталь!
А что тогда?..
Его премудрие – эксперт по драгметаллам аховый – задумчиво потер указательным пальцем получившуюся деталь – хоть одним куском, и на том спасибо – и задумался.
Если ему очень повезло, то это железо.
Если не слишком – то платина.
Если совсем опростоволосился – серебро.
Больше никаких металлов, не говоря уже о сплавах, подходящего цвета на ум ему не приходило.
Н-да… Будем надеяться, что я сегодня везунчик.
Но, однако, как всё, оказывается, легко и просто с этой палочкой!
Десять минут возни и конфуза – и бесконечное счастье обеспечено!
Ну и жизнь у фей – не жизнь, а это… малина в нафталине… апельсины в керосине… бананы в шоколаде, во!
Как новая ведь получилась оська-то!
Если выгонят из Школы, открою мастерскую по ремонту телег, и буду процветать…
- Вот это да!.. - раздался справа приглушенный, но не потерявший от этого своего потрясенного восхищения голос Лесли, и между задними колесами просунулась загорелая физиономия крестника.
- А ты что думал… - снисходительно фыркнул его премудрие, чихнул от облачка поднявшейся пыли[21], чувствительно шмякнувшись о край телеги затылком и, аккуратно-осторожно полез назад. – Настоящая магия даже из рыдвана может сделать конфетку!
- А… надежно ли получилось, крестный? – осторожно полюбопытствовал Лес, выползая таким же манером на Свет Белый.
- Запрягай, поехали, - сурово сдвинув брови, посоветовал Агафон в ответ на неслыханное сомнение в его возможностях, и святотатец, устыдившись собственного маловерия, сконфуженно втянул голову в плечи. – До Монплезира хватит.
Новой оси хватило ровно до околицы.
Там, напротив крайнего дома, отремонтированная запчасть ценой в четыре коня вдруг хрупнула звонко, передок телеги резко просел, оставшееся не у дел колесо, не удерживаемое больше ничем, с облегчением повалилось в пыль, а за ним последовали и путешественники.
Единственное, о чем жалел сейчас Агафон, так это о том, что в курс молодой феи не входил такой предмет, как сохранение вида «всё-идет-по-плану-и-так-и-должно-быть» при внезапном и публичном позоре на магическом поприще[22].
- К-кабуча!!!.. – выбило из него жесткое приземление в пыльную колею.
И словно вылетела пробка из бутылки: поток самых черных проклятий, на какие только был способен третьекурсник, обрушился горным водопадом на все оси телеги вместе взятые и по отдельности, а также на ее колеса, дышло, борта, днище и прочие подробности незамысловатой конструкции.
Зато шмякнувшийся рядышком Лесли был похож на человека, внезапно лишившегося дара речи. Он то беззвучно открывал рот, то губы его начинали складывать какие-то слова, но, стоило глазам остановиться на багровой, как закат перед бурей, физиономии фея, а ушам прислушаться к его исступленной филиппике, как невысказанные вопросы и предложения малодушно ретировались с языка лесоруба обратно в глубины подсознания.
Закончив высказывать злосчастному транспортному средству всё, что он думает про него, его комплектующие, его создателя, конструктора и предков – включая самую последнюю тачку и волокушу, его премудрие в сердцах плюнул в пыль и решительно поднялся. Озираясь по сторонам – палочка наперевес, крылья расправлены, как у стрекозиного ангела возмездия – готовый то ли к срочному ремонту злополучного транспорта, то ли к устранению свидетелей, объявись таковые в жаркий рабочий полдень на окраине деревни, он отошел на полметра и плотоядно сощурился на подбитый передок.
Подопечный его немедля вскочил и, на всякий случай, перешел на другую сторону улицы.
- А, может, крестный, ну ее, эту телегу? – отойдя на безопасное с его точки зрения расстояние, решил высказать умиротворяющее рацпредложение он. – Некоторые у нас и пешком в столицу ходят. Не так уж тут и далеко. Подумаешь, чуть-чуть опоздаем…
- Опоздаем?!.. – буквально взвился Агафон, и солнечные лучи брызнули, преломившись на яростно затрепыхавшихся крыльях. – Чуть-чуть?! Да ты соображаешь, что говоришь? Как мы можем опоздать…
И тут ворота за спиной Лесли глухо стукнули, раздраженно утробно скрипнули давно не мазаными петлями, и между массивными створками неохотно образовалась узкая щель.
В появившемся пространстве показалось плечо и каштановые волосы: невысокий человек отчаянно и не слишком плодотворно упирался обеими руками и даже головой в край тяжелой створки – словно сражался со встречным ураганным ветром.
Дровосек обернулся на скрип и кряхтение, обрадованно заулыбался соседу и, позабыв и про телегу, и про крестного, кинулся на подмогу:
- Отойди, я сам открою!
- Кого там еще несет нелегкая?.. – хмуро процедил студиозус и торопливо спрятал палочку в карман, пока вылезший абсолютно не ко времени и не к месту соседушка не увидел и не утопил их в расспросах и комментариях.
Тем временем Лесли взялся одной рукой за край правой створки и легко отвел ее к забору. Когда створка вторая стронулась с места и так же просто вместе с лесорубом направилась к калитке, Агафон кинул ищущий взгляд на открывшийся перед ним двор и насторожился подобно самонаводящейся стреле при виде цели.