Греческая любовь (ЛП)

Рабочие уже ушли, в доме стояла тишина. София не возражала бы против компании. После четырёх недель в госпитале, где шумно было и днём, и ночью, дом оглушал пугающей тишиной. Раньше её это никогда не беспокоило, но теперь, когда она не могла положиться на зрение, слух, кажется, компенсировал потерю одного из чувств, усиливая всё, даже тишину.
София поднялась и, касаясь рукой стены, нашла путь на кухню. Франческа оставила еду в холодильнике, ей нужно было только поставить тарелку в микроволновку. Завтра медицинский работник будет здесь и возьмёт заботы о таких вещах на себя.
Оказавшись на кухне, София нашарила выключатель и щёлкнула им. Свет помог ей распознать очертания новой обстановки. Как могла осторожнее, чтобы не врезаться в кухонный остров по центру, помогая себе руками, она добралась до промышленных размеров холодильника.
София нашла тарелку и приготовилась её достать, когда звук за спиной заставил резко повернуться кругом. Тарелка в руках врезалась в препятствие, которого не было тут раньше, дыхание перехватило.
— Я говорил, ты нуждаешься в помощи.
Она посмотрела на крупный мужской силуэт перед собой и внутри мгновенно поднялось раздражение.
— Майкл, как ты вошёл? — Неужели кто-то оставил заднюю дверь открытой?
Майкл забрал тарелку из её рук и куда-то направился. Она услышала знакомое пищание микроволновки, он выставлял время.
— Подрядчик дал мне ключи. Пусть будут у меня, учитывая, что ты совсем одна и беспомощна.
— Я не беспомощна, — возразила она, но он едва ли обратил на неё внимание.
— Я здесь, чтобы помочь тебе. Слышал, что босс Франчески сломал ногу, и теперь ей придётся взять на себя его обязанности.
— И как ты это выяснил? — Софии не понравилась его осведомлённость о том, что Франческа больше не сможет ей помогать. Она почувствовала слежку. Где ещё успел побывать Майкл, разнюхивая всё вокруг? Внутри возрастало предчувствие чего-то плохого.
— Ты забыла, что это маленький город? Все знают всё обо всех. Не волнуйся, я здесь, чтобы помочь. — Голос Майкла звучал так легко и непринуждённо, как будто их перепалки в госпитале никогда не было.
— А я уже говорила, что не нуждаюсь в твоей помощи. Ничего не изменилось. — Она не хотела его присутствия здесь, даже сейчас, когда помощь нужна была во всём.
— Не глупи. Как наполовину слепая ты собираешься искать дорогу вне дома?
Его слова жалили. Он что специально каждый раз напоминал, что она стала инвалидом? Как будто она сама не знала. Слёзы наворачивались на глаза, но София сдержалась. Не доставит она ему удовольствия видеть её такой. Она быстро отвернулась и оперлась на столешницу.
— Я наняла помощь. Так что можешь за меня не волноваться. — Как будто он когда-нибудь делал это.
— Наняла? То есть ты хочешь платить неизвестно кому, когда я предлагаю тебе свою помощь бесплатно? Не смеши меня! — Гнев Майкла обрушился на неё.
— Бесплатно? — Она не повышала голоса, не желая начинать очередную ссору, особенно наедине с ним. — Ничего из того, что ты делаешь, не обходится бесплатно. Ты ни единой вещи в жизни не сделал так, чтобы кому-нибудь не пришлось в итоге расплачиваться за это.
— Это не правда.
— Нет? Я устала, Майкл, устала от тебя. Это было решение Элени не отдавать тебе этот дом — не моё. Я уже говорила, что могу тебе предложить, но ты не захотел…
— Не надо бросать мне кость, как собаке. Думаешь, ты поступаешь правильно, впуская чужаков в наш дом? Взимая плату с постояльцев? Это унизительно! Мы выросли здесь, и вот так ты чтишь эту память, превращая наш дом в место, где любой, кто заплатит, может топтаться своими грязными ногами?
Неприязнь в голосе Майкла казалось заполнила собой всю комнату, сделав атмосферу удушающей. София прерывисто вздохнула:
— В чём ты меня обвиняешь? В том, что я пытаюсь сохранить дом? У меня тоже есть воспоминания. Я не отступлюсь. И если это означает, что мне придётся делить дом с постояльцами, чтобы платить налог на недвижимость, я так и сделаю.
Негромкий звон микроволновки прервал её речь. Софи повернулась и открыла дверцу. Майкл, шагнув за спину, потянулся через неё, достал тарелку и поставил перед ней.
— Проклятье, София, я предлагаю свою помощь. Чего ещё ты от меня хочешь?
— Уйди. Я хочу, чтобы ты ушёл. — Она чувствовала себя выжатой досуха.
— Я не могу этого сделать. Мы же семья. В трудные времена семья держится вместе.
— Я всё делаю правильно. — Что ж, пусть ничего не было правильным: ни в физическом, ни в эмоциональном, ни в финансовом плане, но она скорее прикусит себе язык, чем попросит о помощи Майкла. Его цена за такую помощь слишком высока. Она лучше заплатит наёмному работнику.
— Ты только что сказала, что тебе нужно платить налог на недвижимость. Не отрицай. Тебе нужна помощь. Если мы объединим наши ресурсы, тебе не придётся проходить через всё это в одиночку. — Он обвел рукой комнату.
— Объединим ресурсы? В прошлый раз, когда я узнавала, не было у тебя никаких ресурсов. И в прошлый раз я видела тебя перед смертью Элени, ты подделал её подпись, выписал чек на её счёт. Ты обчистил её. Об этих ресурсах ты говоришь, Майкл? Собираешься снова обокрасть кого-нибудь? — Она не хотела бросаться обвинениями, но он не желал понимать намёков.
— Это было недоразумение, и ты это знаешь. — Его оправдания никуда не годились. Не было никакого недоразумения, София поймала его с поличным.
— Тебе повезло, что она не заявила в полицию, хотя должна была. Будь я на её месте, так бы и поступила. Может, тогда ты выучил бы хоть какой-то урок, хотя бы раз. — Софию душили слёзы при воспоминании о том, как разочаровалась Элени, когда узнала, что он сделал. Она часами плакала, обвиняя себя в том, что плохо воспитала его, что потерпела неудачу, заменяя ему мать.
— Я изменился. Сейчас всё по-другому. Я чист. Никаких азартных игр, никаких наркотиков. Поверь мне. Я сожалею о том, что случилось тогда, очень сожалею. Я был не в себе, но…
— Но что, Майкл? У тебя, наконец-то, совесть прорезалась? — усмехнулась она.
— У меня всегда была совесть. Не надо быть такой ханжой. Я не единственный человек с проблемами в этом доме. Или ты забыла, сколько раз я покрывал тебя, когда ты заявляла, что видишь то, чего не было?
София ахнула, прикрыв рот рукой. Нет, она не забыла всех тех странных существ, которых видела ребёнком. Но поднимать эту тему сейчас — это было сродни удару под дых.
— Нет, не забыла, верно? — продолжал он с издёвкой. — Я был тогда здесь, с тобой. Я останавливал тебя, чтобы ты не рассказывала ничего Элени, и она не отправила тебя к врачам на обследование. Как думаешь, что они сделали бы с тобой? Знаешь, не так ли?
— Прекрати, пожалуйста, прекрати, — задыхающимся шёпотом произнесла София. Она не хотела вспоминать, ни сейчас, никогда.
— Они заперли бы тебя в крыле для чокнутых, в госпитале, как планировали сделать это с твоей матерью, если бы она не погибла в том крушении с лодкой. Да если бы я каждый раз не останавливал тебя, когда ты собиралась рассказать Элени о том, что якобы видела, тебя упекли бы туда вместе с повёрнутыми. И вот это твоя благодарность?
Крупный силуэт Майкла, подавляя, маячил перед ней. Она не хотела вспоминать те дни. В снах она видела и говорила с существами из другого мира. Это началось за месяц до того дня, когда на пляже она встретилась с человеком из моря. Она видела и других: фей, гномов, потусторонних существ, из воздуха, воды и даже богов.
Сначала рассказывала Элени, но тётя забеспокоилась о её состоянии, а потом Майкл сказал, что лучше соврать и притвориться, что существа исчезли. И она соврала, потому что боялась, что её отошлют куда-нибудь.
София почувствовала влагу на щеках и поняла, что плачет. Оттолкнув Майкла с дороги она, спотыкаясь, пересекла кухню.
— Мы поговорим об этом завтра, — произнёс он, когда она уже стояла в дверях, ведущих в коридор.
— Нет! — прохрипела она, в горле совсем пересохло.