Люби меня полностью (СИ)

Вот мелкая!..
«Неужели ты такая храбрая, что задаешь вопросы по теме вслух?»
«Я настолько храбрая, что могу попросить ответы на практике».
— Егор, могу я сделать фото процесса?
Он усмехнулся, убрал руку, чтобы не попасть в кадр, но надавил на шею сабы ногой в кожаном начищенном до блеска ботинке.
Я сделал снимок, фокусируя камеру телефона на грязном вылизывании миски языком, на испачканных щеках и видимых при приближении дорожках слез.
— Спасибо.
— Заводит, скажи?
(тут фото, обнови или зайди на ПК-версию)
Я еще раз посмотрел на сцену докармливания сабы и пожал плечами. Я любил игры, даже с унижением, куда без них, но на собак у меня не стояло ни разу. Видимо, каждому своё.
«Перейди на мессенджер. Каким пользуешься? Будет для тебя первый иллюстрированный урок».
Я дождался запрос на чат с мессенджера и скинул фото, сопроводив описанием, для чего это делается.
Ответа долго не было. Мы успели поужинать и разойтись. Из Клуба я ушел практически сразу, потеряв интерес выискивать и допрашивать молодежь. Ни один Дом не даст своей сабе особенно откровенничать в этом кругу. И я в очередной раз почувствовал себя одиноким.
Окруженный целой толпой приближенных, но таких чужих людей, что даже поговорить откровенно не с кем. А кто вообще снизойдет до понимания моего извращения?
«Ух ты! Я тоже так хочу попробовать!»
Вот она — родственная душа. Я усмехнулся, поглаживая экран с фотографией и таким непосредственным детским восхищением. Она наверное даже слезы девчонки на измазанных паштетом щеках не заметила. Вот козявка!
«Это не только игра, но еще унижение. Тебе бы понравилось унижение?»
«Не знаю. Если бы кто чужой так ботинком мордой в кашу ткнул — я бы обиделась».
«На то и расчет. Унижение, обида».
«Зачем так унижаться? Должно быть что-то еще!»
Ещё секс. Расчет, конечно, на яркий секс после испытанных низменных чувств. Когда хозяин дарит внимание, милость и удовлетворение, а саба переживает эмоции на контрасте. В принципе, весь БДСМ основан на получении ярких острых сексуальных эмоций.
Но не говорить же с Полиной о сексе? Это исключено даже в теоретической части.
«Нет, она терпит унижение, потому что по глупости сунулась в Тему».
«Неправда».
Девчонка не хочет принимать очевидные вещи. Жаль. Я только собрался убрать телефон, когда вдогонку прилетела еще одна строчка в мессенджере:
«Я думаю, она его любит. Из-за любви можно простить обиду и терпеть унижение».
Твою мать! Это хуже, чем я думал. Одно дело лезть в модную тему из любопытства, за компанию, поиграть. Другое, лезть за тем, к кому испытываешь привязанность.
«Следующая тема для разговора: любовь. Начнем сразу, или тебе надо посоветоваться с гуглом?»
«Это неинтересная тема для разговора. Но вот я подумала, что если бы вы устроили мне такую сессию с кормёжкой, то я на вас бы не обиделась».
Пугающая мысль успела сформироваться раньше, чем прилетел её дополняющий ответ:
«Вы же мне не чужой. И унижать меня будете по взаимному согласию».
Такое облегчение! Не успел испугаться, что именно я ответственен за то, что Полина вляпалась в Тему из-за влюбленности, как меня тут же опускают на грешную землю и предлагают Договор. Ну что за коза!
В голове против воли стала формироваться мысль о подходящем наказании, но что бы я не придумывал, упирался в откровенный сексуальный подтекст. А именно его хотелось исключить между нами.
«По Договору я тоже что-то должен получить…»
Тут я задумался, дать ей возможность поторговаться и предложить мне что-то ценное на ее взгляд или сразу оговорить цену?
«Ты готова будешь заплатить?»
Пришло осторожное:
«Смотря что».
«То есть? Я же тебе не чужой, а ты мне не доверяешь, чтобы разрешить просить всё, что захочу?»
«Ну, дядя Саш! Я вас слишком хорошо знаю, чтобы такое разрешить. Вы же сразу запретите мне даже гуглить по Теме. Может еще и родительский контроль на телефон поставите?»
Хор-р-рошая мысль!
«Предлагаю без договора лёгкую сессию. Скажем, введение в Тему».
«А взамен?»
«Умница:) Взамен я хочу узнать к кому и какие чувства ты испытываешь».
«Вы опять про любовь, что ли?»
«Да, Полина, про любовь. Но не к маме-папе. Подготовься, подумай. Лжи я не потерплю».
«Да-да, я буду послушной, дядя Саш. Вам понравится».
Лишь бы тебе не понравилось, козявка.
* * *
На неделе Полина снова появилась во вторник, в тревогах Костяна.
— Как подменили. Вот отметили восемнадцатилетие и как подменили. Ничего, что я гружу тебя своими проблемами?
— Твои проблемы — мои проблемы.
Теперь я не стал добавлять, что сам помогу разрулить. Меня несло в то русло, где эти проблемы для кореша создавал я.
— Тогда поехали, посидим? Я хренею с этих баб. Марина уже неделю сама не своя…
— Марина или Полина?
— Ой, Сань. Обе! Это трындец какой-то.
За ужином я слушал про психующую жену, которая готова полдома перевезти к матери, которой всё нужно.
— Нахрена? Ну нахрена ей бензопила, спрашиваю? У матери дом на газу отапливаемый. Уже года три как провели. Бензопила. Не лобзик, а бензопила! И угадай?
— Не знаю… Логично, чтобы пилить.
У самого пила в голове вертелась только для использования в одной действенной игре по запугиванию.
— Хрен! Сад подпиливать. Сад. Подпиливать.
Я кивнул, но не понял.
— Я не садовод, Кость.
— Походу бабы тоже не садоводы.
Марина глобально подошла к поездке матери. Так глобально, что вымоталась сама и издергала всех.
— А Полина чего? — мне хотелось вернуть друга к той теме, из-за которой я пожертвовал вечером.
Ну как пожертвовал, каждый мой вечер протекал на удивление однообразно. И одиноко. Но слушая приключения Кости, я не завидовал.
— Замкнулась она. Как бешеная кошка фырчит на всех. Нормально на вопросы не отвечает. Огрызается. Вот раньше, скрутил бы и…
— И? Ты порол её? В детстве?
— Не то чтобы порол, так, попадет под горячую руку — шлёпну. Но сейчас выпорол бы козу!
Я усмехнулся, опуская лицо, чтобы друг не поймал меня на смехе. Знал бы Костя, что козявка нарывается на порку — не сдерживался бы.
— Переходный возраст? — подкинул я идею.
— Да он у нее с двенадцати лет. Перебесилась уже. Это скорее желание выбить себе независимость. Но куда? Студентка без заработка, без квартиры… Без башки, нахер!
Тут я был согласен.
— Кость, не отстраняйся от нее, от ее проблем. Понимаю, бесит её самоуправство, но если сейчас упустить момент, кто знает, куда Полину мотнёт?
— Да куда её может мотнуть? На танцульки в клубы?
— Наркотики, криминал, проституция, — я подумал, потому что на языке вертелась Тема, но ставить в ряд с общественно порицаемыми темами казалось неправильным. — Секта.
Это было более щадящее определение истинным увлечениям Полины.
— Ну какая секта? Что ты, — друг поморщился. — Хотя… Ведь могут промыть мозги дурёхе.
Потом подумал и отмахнулся:
— Не пугай. На кой она секте? Они квартиры, деньги отжимают. А она босячка, на родительском содержании. Какая к черту секта…
— Секс-секты отжимают не квартиры. Они практикуют оргии…
— Замолчи! Чёрт… Я каждый раз забываю, что ей уже восемнадцать, и она может попасть под влияние… Су-ука.
Мы расплатились за ужин, оставив по тысяче на столике, и вышли покурить на улицу, в отведенное место под курение.
— Но как?.. Как мне уследить за ней? Понимаю, это мой долг, но она взрослый человек! Официально может послать меня нахер и пойти трахаться с ротой дембелей.
— Ты перегибаешь, — поморщился я. — Просто не отталкивай её, даже если она намеренно грубит.
— Так намеренно же! Понимаешь?
— Понимаю. Так же намеренно она может напрашиваться на неприятности. И если вляпается в них, важно, чтобы она чувствовала, что у нее есть надежный тыл, любящие родители, те, кто примет обратно всегда, в любом виде, после любых наделанных ошибок.