Безжалостное предложение (ЛП)

— Я имею в виду, получила ли ты свои трусики? — извращённо подсказал он, когда она не ответила. — Они милые. Но не мои любимые, заметь. Эта честь принадлежит голубым трусикам с уточкой Дейзи с маленькими белыми сердечками в горошек. Ты знаешь, какие я имею в виду?
Конечно, она знала! Данте стянул их с неё зубами в их последнюю ночь в Токио. Однако он был так поглощён тем, что под нижним бельём, что Клео даже не догадывалась, что он заметит рисунок на её трусиках.
— Я бы хотела, чтобы ты об этом не говорил, — дрожащим голосом сказала она. — Это…
— Неуместно, — закончил он. — Знаю. Проблема в том, что когда я рядом с тобой, все мысли о подобающем поведении полностью улетучиваются из головы. Что это такое, чёрт возьми?
Его голос звучал сердито, и Клео разделяла его разочарование. Он как наркотик, который она не могла выкинуть из головы. Каждый раз, когда она находилась в непосредственной близости от него, то превращалась в желе, а мозг отключался.
Данте встал, обогнул стол и встал позади, достаточно близко, чтобы Клео почувствовала исходящее от него тепло и дыхание в своих волосах.
— Сегодня утром, стоило мне лишь раз взглянуть на тебя за этим столом, всю такую, как бы это правильно сказать, чопорную и правильную? И я захотел этого, — низким голосом сказал он.
Ему не нужно было объяснять, чего именно он хотел. Они с Клео и так знали, и оба ненавидели эту потребность друг в друге.
Данте обнял её одной сильной рукой, второй схватил за подбородок и притянул к себе, и теперь Клео спиной чувствовала, как твёрд его член. На мгновение втянув ее мочку в рот, Данте двинулся вниз и уткнулся в чувствительное местечко прямо под ухом. У Клео подкосились колени. Данте нежно обхватил её затылок и надавил, давая понять, чего хочет. Она подчинилась, оперлась на локти и склонилась над столом.
Руки Данте блуждали по её телу, выдергивая блузку из юбки и зарываясь под шёлковый шифон, пока не нашли и не обхватили её маленькие груди через кружево бюстгальтера. Маленький рывок, и он стянул лифчик с её груди, и его большие пальцы скользнули по её чувствительным соскам. Он чуть поигрался с ними, зная, что для того, чтобы заставить её двигаться, не потребуется много времени, затем его руки скользнули вниз по её плоскому животу, а затем по пояснице, кончики пальцев скользили по нежной коже над поясом юбки. После того, как его большие пальцы встретились в середине её спины, чуть выше небольшой выпуклости зада, он повёл ими вниз, пока не обхватил ладонями её задницу. Клео захныкала, невероятно возбуждённая тем, что её положили на стол в его кабинете среди бела дня.
Схватив юбку, Данте очень медленно тянул её выше и выше, и наконец — после мучительно долгого времени — Клео почувствовала прохладный воздух на своих бёдрах.
До этого момента Данте не проронил ни слова, но теперь, увидев ее трусики простонал:
— Чёрт, да, я хочу немного мёда!
Клео смутно поняла, что тем самым он ответил на вопрос Винни-Пуха на её трусиках: «Мёда?».
Подцепив большими пальцами, он стянул трусы вниз, к коленям, и опустился позади Клео. Она затаила дыхание, надеясь, что его намерения были теми, что она ждала, и точно…
— О Боже, — простонала она, когда его язык принялся за работу.
Клео так привыкла к тому, что Данте делает это для неё, что больше не стеснялась, хотя раньше оральные ласки её смущали. Она вцепилась пальцами в стол, и слепо уставилась на остывающую чашку кофе, стоявшую примерно в футе от неё. Клео опускалась всё ниже и ниже, пока верхняя часть её тела и щека не прижались к прохладной поверхности стола. Раскинув руки по обе стороны от себя, она полностью отдалась Данте.
Клео была уже на грани оргазма, когда он вдруг остановился. Она закричала в отчаянии, но замолчала, когда почувствовала, как Данте встал между её бёдер. Она услышала звук расстёгиваемой молнии, шорох обёртки презерватива, а затем…
«О Боже милостивый!»
Она ощутила полное блаженство, когда он наконец-то проник в неё.
Данте так её возбудил, что едва успел вставить в неё кончик, как она поднялась на цыпочки, и, выгнув спину по-кошачьи, кончила.
Пока она кончала, Данте крепко держал её за бёдра, потом возобновил медленное и тщательное завоевание её желанного тела. Она шла к третьему оргазму, когда зазвонил телефон, добавляя безрассудное чувство эксбиционизма к их возбуждению. Полная и абсолютно неуместная обстановка внесла щекочущее напряжение, которое окунуло Клео с головой в следующий оргазм, настолько интенсивный, что она практически отключилась на пару секунд. Она пришла в себя через несколько мгновений, как раз вовремя, чтобы услышать стон Данте. Это был первый раз, когда она что-то услышала от него в кульминационный момент – обычно он молчал, только прерывистый вдох сопровождался долгим выдохом. Этот тихий стон был таким же новым, как и сказанное шёпотом ругательство.
Данте обмяк, на пару коротких мгновений лёг на Клео сверху, затем отступил и отодвинулся от неё одним плавным движением – как физически, так и эмоционально. Он осторожно поднял её трусики на место и опустил юбки, прикрывая её с такой заботой, что Клео почувствовала себя желанной. Но это чувство исчезло, когда Данте поспешно отошёл, давая ей возможность встать самостоятельно. Ее руки были похожи на желе, тело тряслось, и она опустилась на стул напротив его стола, не зная, как с этим справиться.
Данте, пошатываясь, вернулся на свою сторону стола, опустился в кресло и тут же развернулся на нем лицом к окну. Клео уставилась ему в затылок, чувствуя себя уязвлённой и отвергнутой этим пренебрежительным жестом.
Если он хочет, чтобы она ушла, то ему придётся подождать несколько минут, пока она не восстановит дыхание и двигательные функции.
Пока их дыхание приходило в норму, никто из них не сказал ни слова. Клео, всё ещё чувствуя, что её тело может в любую секунду сгореть в огне, осторожно заёрзала на стуле, гадая, сможет ли она когда-нибудь выйти из комнаты.
— Полагаю, тебе нужно ещё одно соглашение о неразглашении. — Она быстро поняла все ужасные последствия их глупости.
Плечи Данте напряглись, и он покачал головой, всё ещё не оборачиваясь, чтобы посмотреть на неё.