Безжалостное предложение (ЛП)

До работы в компании Данте Дамасо она меняла одну временную должность на другую, но здесь ей предложили безопасность, льготы, другие приятные вещи, к которым стремились взрослые люди. Клео, которая до этого момента чувствовала себя полной неудачницей, ухватилась за представившуюся возможность.
Видит Бог, ей пора перестать полагаться на старшего брата, который помогал каждый раз, когда она терпела неудачи. Люк скоро женится, и хотя его невеста, Блю, была милой, Клео больше не могла останавливаться у них всякий раз, когда лишалась квартиры из-за неуплаты аренды. Правда, Люк не возражал. Он настаивал, что дом, когда-то принадлежащий их бабушке и дедушке, наполовину принадлежит Клео и она имеет на него столько же прав, как и он. Но Люк скоро создаст семью, и Клео знала, что не может постоянно бежать к нему, когда в её жизни появляется препятствие. Она уже чувствовала себя неудачницей, а ночь, проведенная с боссом(ещё одно плохое решение в их длинной череде) только усилило это чувство в несколько раз.
Клео была хороша лишь в одном — танцах. И после долгих лет тяжёлой работы, бесконечных жертв, как в личном, так и в физическом плане, она достигла успеха и доказала, что талантливый танцор. А потом, сразу после её двадцать четвёртого дня рождения, произошел несчастный случай, который лишил её дальнейшей карьеры. Врачи сказали, что она больше никогда не сможет танцевать на профессиональной сцене, и Клео с большим трудом с этим смирилась. Она же чувствовала, что может танцевать! Это было в её сердце и душе! Как они могли сказать, что она не будет делать то, что любит больше всего?! Без танцев в её жизни появилась пустота — она оказалась без руля и ветрил. Сейчас всё, что у неё оставалось, это мозг и острый язык, которые доставляли неприятности в самые неподходящие моменты. Язык нес ответственность за множество неудач на службе, но её ум заставлял её постоянно работать, даже если приходилось часто менять места.
Клео взглянула на Данте, который снова уткнулся в iPad, и едва удержалась, чтобы насмешливо не закатить глаза. Она тайно наблюдала за ним и старалась мыслить объективно. Данте Дамасо был красив до тошноты — золотистая загорелая кожа, волнистые волосы, чёрные как ночь, которые он укладывал на одну сторону. Жаль, что он коротко их стриг. Этой роскошной, густой и шелковистой массы едва хватало, чтобы женщине запустить в неё пальцы. Медово-карие глаза Данте, обрамлённые пышными, длинными ресницами, слегка завитыми на концах, и строгими, прямыми бровями. Нижняя губа, полная и немного изогнутая, и верхняя, тонкая, и всё бы ничего, если бы не циничная усмешка, постоянно кривившая обе его губы всякий раз, когда она, Клео, находилась рядом. И конечно, у него был прямой нос и высокие скулы, довершавшие его идеальную внешность.
Это тошнотворно, нет, правда, кривой нос сделал бы его более доступным, более человечным. Наверное, ужасно быть таким красивым! А сейчас, когда Клео знала, как ее босс выглядит под дорогим, сшитым на заказ тёмно-серым костюмом, стало ещё хуже. В тридцать три года Данте Дамасо находился в расцвете сил. У него был пресс с кубиками, накаченный зад, от которого может запросто отскочить монета, великолепные мускулистые руки, и — её маленькая слабость — убийственные бёдра и икры. И он точно знал, как использовать это тело, чтобы угодить женщине. Неудивительно, что его подруги всегда остаются рядом, даже если он уже с ними расстался — из-за сногсшибательного секса и множественных оргазмов можно стать зависимым. В то же время, Клео сопереживала этим женщинам — ведь одного удивительного секса не достаточно, чтобы начать грезить о мужчине, иначе бы сейчас она была бы в серьёзной опасности. Данте Дамасо олицетворял мужское совершенство, и чертовски обидно, что такая красивая внешность досталась такому мерзкому экземпляру, как он.
Чтобы отвлечься от ситуации с боссом, Клео обратила внимание на город. Она не могла вспомнить, чтобы видела раньше столько пешеходов в одном месте, суетящихся и занятых своей жизнью. Она вытянула шею и не смогла удержаться от смеха, когда увидела парня в костюме панды, переходящего дорогу перед их машиной. Клео схватила телефон и успела сфотографировать его спину. Гигантская голова панды возвышалась над другими, совершенно обычными пешеходами, и никто, похоже, даже не обратил на него внимание.
Клео сделала ещё пару фотографий, затем несколько селфи, стараясь запечатлеть город на заднем плане, чтобы потом пару хороших фотографий выложить в Facebook, Twitter и Instagram. Она села спиной к окну и вытянула губы, когда они остановились на особо оживлённом перекрёстке.
Данте
Данте настолько погрузился в чтение, что только через несколько минут раздражающий, щёлкающий звук проник сквозь туман цифр в его голове. Когда он, наконец, вернулся в реальность, ещё один щелчок заставил его осознать, что он не один. Он посмотрел туда, где сидела Хл… Клео, и, моргнув, увидел, как она втянула щёки, надула губы и опустила подбородок, держа телефон выше лица, и делала снимок. Ну, это объясняло раздражающие щелчки. Она чуть повернула подбородок влево и сделала ещё один снимок. Потом ещё один и ещё.
— Не хотелось бы прерывать самовлюблённый праздник любви, которым вы заняты с вашим телефоном, мисс Найт, но, конечно же, вы можете найти для себя более полезное занятие?
Она подскочила и уронила телефон, который отскочил от сиденья и приземлился прямо между его туфлями. Тихо выругавшись, она наклонилась, чтобы поднять его. Данте разинул рот, когда она протиснулась между передним сиденьем и его коленом, при этом её круглая попка торчала вверх и соблазнительно извивалась прямо возле его рук. Он поднял руки вверх, подальше от её тела, чтобы не сделать что-то глупое, например, погладить шелковистую кожу её бёдер, которая всё больше открывалась, пока она ёрзала.
Данте не был уверен, что делать с вызывающим и извивающимся клубком женственности, наполовину лежащую на его коленях, но вдруг её маленький острый локоть чуть не двинул ему по яйцам. Он выругался, схватил её за этот локоть и затащил обратно на сиденье.
— Что, чёрт возьми, ты делаешь?! — спросил он голосом, который показался яростным даже для него самого.
— Мой телефон…
— Да. Я знаю. И я бы поднял его. Не нужно было накидываться на меня, чтобы его достать.
— Я не знала.
Боже, её щёки покраснели, обычно гладкие волосы растрепались, две пуговицы перламутровой блузки распахнулись, открывая кружевной край лифчика. Она выглядела как женщина, которую только что целовали, и, поскольку Данте это до боли возбуждало, это же и заставило стать подозрительным.
— Ты что ко мне пристаёшь? — прошипел он. — Тебе не хватило одной ночи? Если хочешь еще, тебе нужно лишь сказать. Но не ожидай больше чем просто секс. То, что ты сестра Люка, не даёт тебе право на что-то большее. Как только мы заключим сделку, сможем потрахаться, если ты, конечно, хочешь, но это никогда не станет чем-то большим. Entender? Понятно?