Безжалостное предложение (ЛП)

— Не знаю. Я просто сижу здесь и очень стараюсь ничего не трогать, — многозначительно ответила она.
Данте усмехнулся.
— Поскольку ты обычно поступаешь по-своему, мне пришлось сказать это немного резче, чтобы ты поняла, что я не шучу, — ответил он.
Клео охнула и театрально прижала руку к груди.
— О Боже, ты как бы извиняешься передо мной?! — воскликнула она.
Данте закатил глаза. Эту привычку он, возможно, перенял у неё.
— Да, — согласился он. — Вроде того. Почти. Типа того. Я всё ещё пытаюсь разобраться с твоим списком.
Она весело рассмеялась, но тут же пришла в себя.
— Клео, всё нормально, — проворчал он. — Это нормально — быть счастливой. Здесь нет правильного или неправильного способа, чтобы справится с этим.
— Откуда ты знаешь?
«С каких пор он стал опытным консультантом по скорби?»
— Я вернулся в больницу на следующий день и обнаружил, что ты ушла. — На последнем слове его голос слегка дрогнул, а глаза потемнели. — Я сразу же отправился к Люку за тобой. И у нас состоялся длинный разговор…
Это было для Клео новостью. Люк никогда не говорил об этом.
— …он убедил меня дать тебе время. Уйти из дома Люка без тебя — это шло против всех моих инстинктов, но я решил, что так будет лучше. Я уговаривал себя не быть эгоистом, и хотя нуждался в тебе, должен был сделать то, что будет правильно для тебя, а не для меня. Поэтому я ушёл. Но…. Я не мог вернуться в пентхаус один. Не мог столкнуться со всем этим. — Он прочистил горло и продолжил. — В больнице предлагали помощь психолога, и я подумал, что это может помочь, поэтому пошёл поговорить с кем-то. И, когда ты будешь готова… Думаю, ты тоже должна сходить. Мы можем пойти вместе.
— Да, — произнесла Клео так тихо, что сомневалась, что Данте услышал ее из-за шума ветра.
«Как должно быть трудно такому человеку, как он показывать свою уязвимость, и всё же за последние несколько недель он часто это делал».
Данте Дамасо никогда не переставал удивлять её. Однако Клео хотелось, чтобы он перестал это делать, потому что, чем лучше она узнавала его, тем сильнее влюблялась. Клео мечтала подавить свои чувства к нему, но с каждым мгновением, проведённым в его обществе, это становилось всё труднее и труднее.
— Не хочешь попробовать порулить? — предложил Данте, специально меняя тему, что Клео от души приветствовала.
— Не знаю. Мне не хотелось бы потопить твою драгоценную яхту.
— Слабачка, — подначил он Клео.
Она прищурилась в притворном негодовании.
— О, ты заплатишь за это!
Она встала и на дрожащих ногах подошла к штурвалу.
«Ходить на этих качающихся яхтах не так-то и просто».
Данте улыбнулся и отошёл в сторону, чтобы она встала за штурвал. Яхта сразу же накренилась на бок, и Клео завизжала. Данте усмехнулся, встал позади, и опустил свои руки на её поверх руля.
Когда запах Данте окружил Клео, она едва смогла сосредоточиться на его инструкциях.
— Поняла? — спросил он после целой кучи чепухи, на которую она не обратила внимания, и отступил назад.
Лишь по чистой случайности, Клео удалось удержать яхту. И на этот раз она завизжала от возбуждения, а когда рассмеялась, то без чувства вины.
______________________________
Они провели чудесный день на яхте, а потом Данте пригласил её на ужин в мексиканский ресторан. Клео наслаждалась, и вечер прошёл спокойно и беззаботно. Их разговор сосредоточился на отеле в Токио, милых открытках и бумажных цветах, которые сделали ученики её танцевального класса, и ветхом старом доме Люка и Блу. Данте был милым и добрым, и единственным неприятным моментом в тот вечер стал момент, когда он спросил, хочет ли Клео бокал вина, и она отказалась, забыв, что больше не беременна. Воспоминания обрушились на неё, словно тонна кирпичей. Боль была слишком свежей и сильной. Однако то, что в глазах Данте она увидела ту же боль, помогло. Знать, что она не единственная, кто чувствует потерю. Быть с кем-то, кто понимал, через что она проходит, помогало. Очень.
По дороге домой Данте снова заговорил о Заке.
— Что бы ты хотела сделать с прахом Зака? — тихо спросил.
Клео, которая практически засыпала после двух бокалов вина, сразу же проснулась.
— Я не думала об этом.
— Клео, мы должны успокоить его душу. Нельзя оставлять его в подвешенном состоянии.
— Я не готова думать об этом, — упрямо проговорила она.
— Почему ты назвала его Зак? — спросил Данте.
— На нескольких сайтах с детскими именами, я прочла, что это имя означает память или что-то в этом роде. И я просто хочу, чтобы его запомнили. — Она смахнула слезу, катившуюся по её щеке.
— А что заставило тебя добавить к его имени Дамасо? — Его голос был тихим и наполнен эмоциями, которые Клео не смогла распознать.
— Было бы неправильно не сделать этого, — просто ответила она.
Данте не сводил глаз с дороги.
— Спасибо. Это очень много значит для меня.
Когда он въехал на подъездную дорожку Люка, Данте повернулся к Клео лицом, его глаза блестели в темноте.