«Куколка»

Хористки прослушивались днем раньше. Александра пришла домой полная оптимизма и объявила, что у нее весьма неплохие шансы. Кроме того, слухи подтвердились: Мэтт Джордан действительно был приглашен на главную роль и должен играть в паре с Дайаной Джордж. Одно это обстоятельство говорило о многом: отбор актеров на второстепенные роли обещал быть чрезвычайно строгим.
В уборной позади сцены собрались несколько претенденток на роль Молли Браун. Пиппа кивнула и улыбнулась двум знакомым девушкам, но решила не вступать в общие нервные разговоры, чтобы не поддаться конкурсной лихорадке. Найдя местечко в самом углу, она постаралась расслабиться, взять себя в руки и оставаться спокойной и невозмутимой.
Для Молли Браун были написаны два номера, причем абсолютно разные. По мере того как на сцену одну за другой вызывали ее конкуренток, Пиппа вслушивалась в то, что они пели. Вскоре ей стало ясно, что большинство девушек посчитали за лучшее выбрать для конкурса один и тот же номер — дерзкий блюз, и никто не отдал предпочтения балладе. Все девушки исполняли свой номер очень хорошо. Пиппе оставалось лишь надеяться, что она не потеряла времени зря, разучивая балладу до изнеможения, пока сама не уверилась в высоте тона и тембре голоса. Может, режиссер попросит исполнить второй номер? Безусловно, она сможет спеть и блюз, однако Пиппа не сомневалась, что выгоднее всего ее голос будет звучать в более медленной песне.
Должно быть, все конкурсантки уходили со сцены через какую-то другую дверь, поскольку никто из них не вернулся в маленькую уборную. Наконец, когда в крошечной комнатке остались только Пиппа и еще одна миниатюрная темноволосая девушка, Пиппа услышала, как выкрикнули ее фамилию.
— Чтоб тебе ногу сломать, — напутствовала конкурентка.
Пиппа судорожно сглотнула слюну и мысленно приказала себе успокоиться. Иначе она вообще не сможет запеть.
Со сцены было невозможно разглядеть кого-либо из присутствующих в зале, однако, выйдя к рампе, Пиппа действительно почувствовала себя увереннее. Остановившись в центре сцены, девушка бесстрашно взглянула в темный зал. Она подготовила к просмотру короткий эпизод, который показался ей наиболее выигрышным, и теперь важно было заставить себя не думать о невидимых глазах, критически смотрящих из темной пустоты.
Однако, запев, Пиппа окончательно забыла о своих натянутых до предела нервах, мелодия захватила ее целиком, и Пиппа с радостью погрузилась в живой, трепетный и прекрасный мир баллады. Ее голос как бы вился над залом, выводя каждую ноту, был чистым, сильным и словно парил в высоте, вырвавшись на свободу из тесной грудной клетки. Едва она закончила петь, как в зале раздалось бормотание нескольких голосов. На мгновение Пиппа растерялась, но через несколько секунд вновь обрела душевное равновесие и вспомнила, где находится и что ее сюда привело.
Из зала к свету вышел высокий лысоватый мужчина, его очки забавно съехали на самый кончик носа. Он заглянул в блокнот:
— Благодарю вас, мисс… э-э-э… Брукс. Да. — Посмотрев на девушку, он широко и лучезарно улыбнулся. — А не могли бы вы исполнить нам «Летний день»?
— Да, конечно.
Усилием воли Пиппа отогнала радостную мысль о том, что до сих пор не слышала, чтобы кто-то из конкурсанток исполнял оба номера. В душе затеплилась робкая надежда, однако она поборола смятение и, совершенно успокоившись с первыми звуками музыки, запела.
«Ты мой летний день…» И снова она пела как бы не голосом, а сердцем. Когда растаяли в воздухе последние звуки мелодии, она вопросительно взглянула на режиссера. Тот что-то записывал в блокноте карандашом.
— Благодарю, мисс Брукс, — произнес он, не глядя на нее. — Мы свяжемся с вами. Следующий!
Сердце Пиппы сжалось, и она почувствовала себя так, словно на нее вылили ведро ледяной воды. Неужели она провалилась именно из-за второй песни? Пока ассистент провожал Пиппу к выходу со сцены, ее будто окутала густая темная туча огромного разочарования.
— Мисс Брукс?
Пиппа быстро обернулась и увидела человека, выскользнувшего из той же двери, что и она. Высокий темноволосый мужчина с лицом, которые очень нравятся оформителям афиш, — квадратный подбородок и мужественные, гармоничные черты. Когда он сделал шаг из тени по направлению к ней, Пиппа удивленно встретила взгляд его глаз — чистых, безмятежно голубых с большими четко очерченными зрачками.
— Мистер Джордан… — вырвалось у нее, когда она узнала этого человека.
Он улыбнулся девушке широкой ослепительной улыбкой, которая могла бы навеки покорить Пиппу, если бы та была более восприимчива к подобного рода улыбкам. Однако, почувствовав холодок и пустоту где-то внутри живота, что было вполне естественной реакцией на встречу со знаменитостью, Пиппа постаралась улыбнуться в ответ как можно более вежливо.
— Я и не знала, что вы в театре.
— Мне нравится присутствовать на просмотрах, и сегодня мне не пришлось пожалеть о том, что я здесь, — у вас очень красивый голос.
— Благодарю вас, мистер Джордан, жаль только, что режиссер не разделяет вашего энтузиазма! — Она состроила гримаску, и Мэтт Джордан рассмеялся.
— Не стоит быть пессимисткой, — произнес он таким тоном, будто загадывал загадку.
Теперь Пиппа смотрела на него с изумлением, и ей казалось, что биение ее сердца стало слышно во всем театре. Глаза Мэтта Джордана потемнели, его взгляд медленно скользил по ее лицу и наконец остановился на губах. У девушки перехватило дыхание, когда он неожиданно коснулся кончиками пальцев уголка ее рта. Внезапно Пиппу окутало безудержное, жаркое пламя желания, заставившее ее задрожать.
— Я… мне нужно идти, — в замешательстве пробормотала она, ощутив знакомую отвратительную панику, поднимающуюся из глубин существа.
Стремительно повернувшись, она бросилась прочь от Мэтта и вскоре оказалась на улице.
Вырвавшись из темноты театральных коридоров на яркий дневной свет, она не переставая задавала себе один и тот же вопрос: что это могло значить? Может, ей просто не удалось скрыть разочарование, охватившее ее после слов режиссера и Джордан лишь хотел поддержать, ободрить ее, как актер актера?
Но она тут же цинично усмехнулась. С чего бы голливудская звезда вдруг стала догонять в полутемном коридоре никому не известную конкурсантку вроде нее? Вполне возможно, это тоже было запланировано как часть просмотра — просто чтобы услышать и оценить ее голос вне сцены, так сказать, в естественных условиях.
Однако Пиппа и сама не могла сказать, отчего она так своеобразно отреагировала на встречу с Джорданом? Да, конечно, паника и страх, захлестнувшие ее, были знакомый — возникали всякий раз, когда к ней прикасался мужчина, но сейчас она испытала нечто другое. Странное волнение говорило о чем-то другом, о чем-то новом, прежде несвойственном.
В автобусе ей удалось занять удобное место, и Пиппа попыталась прогнать неприятные мысли о том, что перед знаменитостью она выглядела абсолютной дурочкой. Прижимая к груди экземпляр текста, девушка начала горячо молиться, чтобы влияние Мэтта Джордана на режиссера оказалось достаточным и чтобы — ну ведь может же такое быть — ее пригласили на эту роль.
Мэтт обратился к режиссеру Ли Бродбенту лишь тогда, когда была прослушана последняя из конкурсанток.
— Ну, что скажешь? — спросил он.
Ли обернулся и насмешливо взглянул на него:
— О чем, Мэтт?
— Ты назначишь Пиппу Брукс на роль Молли Браун?
— Извини, Мэтт, но режиссер здесь я, и именно я принимаю решения, — жестко отрезал Ли.
— Да, конечно. Я вовсе не собираюсь давить на тебя, Ли. Просто подумал, что она была намного лучше всех остальных девушек, которых мы сегодня видели и слышали.
— Да. Мне она тоже весьма и весьма понравилась. — Ли холодно посмотрел на Мэтта. — Я поставлю тебя в известность о своем решении.
Мэтту ничего не оставалось, как молча взирать на режиссера. Вот ему и напомнили, кто есть кто на самом деле. Ты обычный голливудский выскочка, а я режиссер, — так что знай свое место и не высовывайся. «Боже, — подумал Мэтт, — уж не напакостил ли я той милой девушке?» Он вполне допускал, что Ли Бродбент может не пригласить на роль Пиппу Брукс только из-за того, чтобы показать Мэтту, кто здесь главный.