И с безумием приходит свет (ЛП)

Мы даже не покинули парк, а фраза уже кружилась в моей голове: «В твоем свете я теряю безумие».
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
И хотя Дин подал мне идею с татуировкой, я решил взять Ребекку с собой на эту процедуру. Забавно, что у меня уже были две татуировки, а эта будет просто курсивом за моим плечом, но иголки все равно меня пугали. Мне не нравилось это признавать, но блин, становление новым человеком заставило меня открыть много того, что я обычно держал при себе. А мир как раз хотел увидеть Декса Форея открытым.
Я не знал, был ли это неудачный день. Я только перестал курить, но нервничал из-за того, что со мной сделает мастер татуировок.
Ребекка заметила.
— Больно? — спросила она, когда первые несколько слов были закончены.
Я покачал головой. Больно не было. Но было неприятно, и мне не нравилось это. Боли не было.
Она поджала губы и окинула меня взглядом.
— Ты можешь дать мне адрес Перри?
Я вздрогнул. Хорошо, что татуировщик это ощутил вовремя и успел убрать иголку.
— Что? — спросил я.
— Все хорошо? — спросил татуировщик.
Я быстро кивнул ему, его машинка продолжила гудеть.
Я понизил голос.
— Зачем тебе?
— Не в том смысле, — сказала она, вытащила помаду из сумочки, что когда-то могла быть хомяком, и нанесла на губы. — Мы с Эм скоро будем в Портлэнде, и я думала…
— Не смей, — предупредил я. — Не смей ее проведывать.
Она нахмурилась и громко закрыла сумочку.
— Декс, прошу. Она и мой друг.
— Я твой друг.
— Ты ее проведывать не будешь.
— Конечно, она меня ненавидит.
— Но ты делаешь татуировку в ее честь.
— Я не поведу же к ней татуировщика, чтобы написать ей это на лбу?
— Я просто хочу увидеть, как она. Я переживаю за нее.
Я хотел, чтобы она этого не говорила, потому что я тоже жутко переживал за нее. Я снова и снова за последнюю неделю думал о словах Пиппы, пытался разгадать значение. Это было предупреждение? Как Перри? То, что я не видел призраков, хоть и не принимал лекарства, не означало, что и у Перри так. Я не мог представить, как она справляется одна. Хотя, если подумать, я не сильно помогал ей из-за лекарств и страха, но я знал, что со мной она ощущала себя спокойнее. Потому что я всегда верил ей и понимал. Кто знал, что было теперь? Я сомневался в ее младшей сестре Аде и вообще не верил в ее родителей.
— Ладно, — сказал я. — Но я тебя не отправлял.
— Знаю. И я знаю, что ты хочешь узнать, как она. Я просто хочу убедиться, что она в порядке, посмотреть, нужна ли ей помощь.
Я кивнул и строго посмотрел на нее.
— Остерегайся ее мамы. Она кусается.
Через полчаса татуировка был готова. И мне было немного легче.
* * *
Через пару дней я связался с Ребеккой. Она побывала у Перри, и все пошло не так, как планировалось. Я разрывался между желанием получить как можно больше информации и попыткой защитить сердце. И в результате я, разрушая себя, потребовал от нее все подробности. Я уже проиграл. Не собирался следить за ней? Казалось, я как раз следил за ней, пока просил Ребекку описать, как она выглядела. Звучала она красиво, сплетенные свет и тьма. Сердце сжималось в узел.
— Она выглядела уставшей, — сказала Ребекка по телефону, пока я собирался в магазин. Мы с Дином и Себом хотели пойти с напитками в бар, я давно этого не делал.
— В каком плане? — спросил я. Светлая кожа Перри обычно бунтовала, когда она мало спала. Да, да, жутко, но я замечал такое. Но она была прекрасной даже в уставшем виде. От этого она выглядела уязвимее, а это, вместе с ее прекрасной грудью, готовой для сжимания руками, было убийственным сочетанием.
— Не знаю, — сказала Ребекка. — Я встретила ее после пробежки, наверное, от этого она и устала. Или от того, что хотела отбросить меня. Сложно сказать.
Я заставлял ее повторять все, каждое слово. Если Ребекка повторит много раз, будет казаться, что я говорю с Перри.
Так не было, но было близко. От этих слов я ощутил близость, какой не было до этого, радость, что она, хоть и уставшая, в порядке. Она была жива, работала. Она двигалась дальше, хоть это жалило больнее любой осы, и я был даже рад за нее.
Конечно, это означало, что я выглядел еще хуже. Зовите меня эгоистом, но было сложно радоваться за кого-то, когда не мог разделить это счастье. Я хотел быть с ней, пока она жила своей жизнью, видеть ее редкие улыбки.
Я ворчал об этом под нос, пока надевал пальто и боролся с холодом по пути в магазин. Я привязал Жирного кролика снаружи и прошел в магазин, нашел самое дешевое вино. Я был без работы, не собирался тратиться на Дина и Себа, ведь их все равно потом стошнит.
Магазин был небольшим, и пока странный парень за стойкой — вроде, Пол — разбирался с покупателем, наполняя бутылки пива (кто знал, что это будет так популярно?), я ждал у кассы, следя с интересом за дамой.
Я видел ее пару раз раньше… А потом я понял, что она была в магазине каждый раз, когда я там был. Она была вся в черном, мохнатая шапка напоминала русский стиль. Я никогда не видел ее лицо, она уходила от стойки по ряду, словно была зомби. Знаете, как ходят старики, когда они слишком упрямы для трости или каталки? Вот так она шла. Медленно, покачиваясь. Я не видел, чтобы она смотрела на что-нибудь на полках или что-то покупала. Она просто медленно шла.
— Готов? — сказал продавец-идиот. Я выпрямился и придвинул к нему бутылку вина.
— Да.
— Все еще не куришь? — спросил он, пробивая по кассе товар.
— Да, — сказал я и повернулся к женщине. Я кивнул в ее сторону. — Чего она там постоянно ходит?
Он нахмурился и посмотрел за меня.
— О чем ты?
— Я о том, — сказал я, следя за ее ходьбой, — что с ней? Я все время ее тут вижу, и она… как зомби.
Пол удивленно посмотрел на меня и опустил вино в бумажный пакет.
— Не знаю, о чем ты, Декс.
Я посмотрел на даму, а потом на него.
— Ты не видишь там женщину?
Он покачал головой.
— Похоже, без курения ты тронулся умом.
Не из-за курения. Ох, блин. Так там не было дамы?
Я быстро отдал ему пять долларов и забрал вино. Я смотрел на ее теперь по-другому, она двигалась дергано, я всегда видел ее в одном месте, она вела себя одинаково. Она не была зомби, но она была мертва.
Я вышел из магазина, ощущая, как мурашки бегут по коже, мы с Жирным кроликом почти бежали домой. Хотя дама не была угрозой (пока что), я испугался. Я не привык видеть их один, и мне срочно требовались объятия Перри и ее успокоение.
К счастью, Дин и Себ скоро пришли ко мне. Но я уже выпил всю бутылку вина. Они не успели.
— Хорошее начало у тебя, да? — сказал Дин, пряча пачку с шестью банками пива в холодильник. Он понял, видимо, что придется нести свою выпивку.
— Я увидел призрака, потому немного… кхм, перенервничал.
Себ и Дин переглянулись. Дин нахмурился, с опаской глядя из-за очков. Себ рассмеялся и заправил длинные волосы за уши.
— Круто, — сказал он, открывая пиво. — Ты увидел призрака.
Себ всегда был не в себе. Серьезно. Мне казалось, что он был актером сериала 70-х, но его уволили, и он застрял в этом мире. Это была странная теория, но я видел призраков, так что кто удивился бы?
— Да, Себ. Призрака. И это не круто. Это страшно.
— Точно.
Я покачал головой и пожалел, что вина не было больше.
— Пива мне, — сказал я, протягивая руку. Дин вздохнул и отцепил банку, а потом отдал мне.
Они придвинули стулья к стойке, и мы пытались обсуждать Клариссу, которую Себ пытался соблазнить, но разговор возвращался к призракам. Словно призраки были интереснее секса. Ничего не было интереснее секса.
— Я думал, Перри говорила с призраками, — сказал Себ, раскачиваясь на стуле, — а ты был оператором. Я не знал, что и ты видишь призраков.
Я крутил металлическое кольцо, пока оно не оторвалось от банки.
— Обычно я их не вижу. Я… — я посмотрел на них. Они пристально глядели на меня. — Я перестал принимать лекарства. Я был в психушке во время колледжа, потому что видел призраков. Они думали, что я безумен. Посадили меня на таблетки, лишили при этом жизни, и я перестал их видеть. Я не принимал таблетки с декабря.