Большие города (СИ)

Белкин благословлял каждую минуту, что проходила в тихом одиночестве, вот только его купили на сутки, значит, вытрахать его времени еще вагон и маленькая тележка.
В конце концов, Нику надоело трястись. Он нашел пульт и, устроившись на диване, включил телевизор. Потом лег, закрыл глаза всего на секундочку…
Его разбудило не солнце, хотя оно светило уже довольно давно, а аромат свежезаваренного кофе и еще каких-то печеностей, так что первым проснулся желудок и тихонько заурчал.
Ник сел, как в бреду вспоминая события прошлого вечера. Сейчас они казались какой-то фантасмагорией, ведь его же не тронули, не изнасиловали во сне, не приковали наручниками, чтоб не сбежал, а еще эти вкуснейшие запахи. Не понятно.
- Долбанная Золушка…
Белкин сомневался, что нарвался на доброго принца, решившего спасти смазливую проститутку. Однако страхи улеглись, потому что яркий день – это вам не темная ночь.
Он бы лег дожидаться, пока клиент сам обнаружит, что красавица открыла ясны очи, но желудок объединился с мочевым пузырем и требовал внимания к своим потребностям. Хорошо хоть утренний стояк быстро сошел на нет.
Тут Белкин понял, что телевизор выключили, пульт из руки вынули, а значит, нет необходимости прятаться и пора познакомиться с мудаком, который не брезгует запрещенными законом услугами.
Ник внутренне собрался и пошел на кухню. Очень хотелось осмотреть на богатенького буратино, который готовит завтрак для еще неиспользованной шлюхи.
- Доброе утро, - женщина за плитой обернулась на звук его шагов, дежурно улыбнулась и вернулась к жарке мяса.
- Доброе… - Белкин не понял прикола: а где мужик? Не знал, что дальше сказать, только залип на тарелку с бифштексами, слюна заполнила рот.
Женщина перехватила его жадный взгляд.
- Да ты садись, сынок, сейчас еще яичницу подам. С беконом, любишь? И йогурт. Сок или кофе?
- Я… Мне бы в туалет. Где у вас туалет?
Женщина покосилась на него, изучая, как занятную экзотическую птичку.
- Вон там. И ванная рядом. Там чистые полотенца. Потом приходи.
Ник кивнул, развернулся и пошел искать. В принципе, это было несложно.
Он уселся на унитаз, еще прибывая в легком шоке. Что за фигня? Его купили для тетки? Это, конечно, понятно и возможно, но кухарка находилась не в том возрасте, чтоб в постели с мальчиками кувыркаться. Или ей захотелось внуков? У мужика детей нет, и он приобрел маме внука в агентстве досуга? А что, вдруг это новая услуга: «Внук или сын на час»? Есть же «муж на час»: гвозди забивает, сантехнику чинит. А внук? Пирожки ест и бифштексы? Хрень какая-то.
Но из туалета в ванную Белкин вышел уже успокоенным: налопается котлет и вечером с целехонькой задницей уйдет домой, то есть в ночлежку при вокзале.
На раковине в ванной обнаружилась упакованная зубная щетка.
- Зубы почисть, - в унисон его находке покричала женщина, - щетка – для тебя.
Николай не стал протестовать, почистил зубы, позволил себе вольность и побрился лежавшей тут же электробритвой, обмылся. Стал как огурчик, залюбовался своим отражением в зеркале. Одежда была не очень удобной для домашних посиделок и белье б не мешало поменять, но… Но хорошо, что не убили.
Белкин робко показался в дверях кухни.
- Садись, - приказала женщина.
На изящном столе уже стояли тарелки, чашки, баночки с йогуртом. По-семейному, но с долей аристократической сервировки. Ароматы пленяли не хуже, чем сырный дух лисицу из басни.
- Спасибо, - Белкин не думал артачиться и прошел за стол, взял вилку и начал с яичницы. Простое блюдо с голодухи показалось божественным. Может, к ней навсегда во внуки напроситься?
«Бабушка» осталась у плиты, смотрела на него. Чуть утолив голод, Ник тоже осмелился поднять глаза на нее. Обычная такая женщина: лет шестидесяти-шестидесяти пяти, короткая стрижка, крашеные в рыжеватый волосы, платье в горошек, фартук. Доброе лицо.
- Вот молодец, - она сразу похвалила его аппетит. – Как тебя зовут, хлопец?
- Николай.
- Хорошее имя. А меня Марья Витальевна. Можешь тетей Маней звать. Правда, я сейчас ухожу. Мне в другой дом прибираться пора. Сегодня весь день загружен. Завтра приду еще. На весь день наготовила тебе.
- Как… прибираться? – Ник перестал выскребать йогурт: речь тети Мани опять сбила с толку, не знал, что сначала спросить, кажется, он догадался, кто она…
- Ну, ты смешной, хлопец. Как убираются? Тряпкой, веником, пылесосом.
- Так вы домработница? – настроение снова упало до нельзя: ну, правда, какие еще «внуки на час», не будь долбоёбом, и так облажался.
- А ты что думал? - Витальевна рассмеялась.
- А кто… владелец квартиры?
Белкин приготовился услышать всё, что угодно. Бифштексы просились наружу, голова кружилась, в груди образовалась тяжесть.
- Ты разве не знаешь? – удивилась кухарка. - Как же ты здесь оказался?
- Долгая история. Так кто?
- Не знаю, бизнесмен какой-то при деньгах. Я от агентства работаю, нам имен не говорят, только адреса.
- Плохо, - Ник расстроился. Ситуация была вообще какая-то абсурдная.
- В этой квартире почти не живут, - сжалилась над его убитым видом Марья Витальевна, - наверно, купили, чтоб средства вложить. Я хожу, прибираюсь, раз в месяц, а сегодня утром перезвонили, сказали банных принадлежностей купить и еды наготовить. На месяц пока такой заказ: ежедневная уборка и готовка.
- На месяц?! – у Белкина яйца поджались от ужаса: в какое дерьмо он провалился по уши?
- А мне не трудно, лишь бы платили, - продолжала, не обратив на него внимания, домработница. - Думала, хозяева пожаловали, а ты вона как, даже где уборная не знаешь.
- Всё как-то случайно вышло, теть Мань, напились вчера в компании. День рожденья отмечали. А потом там еще люди пришли. И еще. Уже и не упомнишь, кто. Знакомые. Знакомые знакомых. Просто на огонёк.
- Понятно всё с вами, молодежь, - понимающе хмыкнула женщина.
Ник улыбнулся ей, типа, ну да, такие мы оболтусы, и, порадовавшись, что она заглотила наживку, продолжил сочинять.
- Проснулся, и не пойму, где. Ничего не помню. Помню, что кто-то предлагал отвезти домой, а кто – не помню. Пьяные ж как? – все побратались. Брат, друг, сват.
- Но, видно, правда, хороший человек раз обед заказал? - прониклась рассказом тетя Маша.
- Ага, жаль, вы не знаете, кто это. Может, в своей фирме фамилию спросите? А то встречу и не поблагодарю. Не айс это – про доброту забыть.
- Так подожди, наверно, скоро сам придет.
- Ага, если вспомнит, что меня к себе отвез. Сами говорите, квартира нежилая. Нет, я пойду. Мать, наверно, уже волнуется. И в универе у меня вторая смена. Кстати, сколько времени-то?
- Да двенадцатый час.
- Ух ты, - Белкин изобразил ахуй, - нифига я дрых. Ладно, теть Мань, спасибо, что не дали умереть студенту с голоду и с похмелья. Всё было вкусно, но мне пора. Какой хоть это район?
- Остоженка.
- Понятно. Спасибо еще раз. До свидания.
- Ну, тогда вместе пойдем, - улыбнулась домработница. – Я тоже ухожу.
Ник не возражал, главным было смыться. Сидеть взаперти месяц, как царевна в башне, не прельщало никоим образом. Месяц! Подумать только! Личного раба себе захотел, козёл? Просчитался, мудак.
***
Тетя Маня закрыла квартиру своим ключом, на лифте они спустились вниз, прошли мимо охраны, и Ник распрощался, чтобы слинять в неизвестном направлении. Денег у него не было даже на общественный транспорт. Слава богу, на улице палило солнце, дул теплый апрельский ветер, потому как куртка осталась в микроавтобусе и безвозвратно потеряна.
Чёрт!
Кольцо!
Он носил его в кармане, боясь потерять.
Теперь и кольцо потерял и сам сейчас потеряется. Даже телефона нет.
- Блять, - зашипел Белкин, осознавая, что топать ему придется километров пятнадцать, но ничего, день только начинается.