Музыка дождя
Анна повесила трубку и какое-то время стояла около телефона. Она вспомнила, как привела однажды Джо на ужин домой. Она пригласила его как друга и всю дорогу к родителям просила его, во-первых, не говорить, что они живут вместе, и, во-вторых, что он женат.
— О чем из этих двух вещей не стоит говорить ни за что? — спросил Джо, хихикнув.
— Ни о чем, — сказала она так серьезно, что он нагнулся и поцеловал ее в нос, прямо на глазах у всех пассажиров поезда.
Визит тогда удался. Мама с папой осторожно расспрашивали Джо про его актерскую карьеру и про то, знал ли он известных актеров. А на кухне мама спросила Анну, не является ли Джо случайно ее парнем.
— Нет, только другом, — повторила Анна.
По пути домой Анна спросила, что Джо думает о них.
— Они были очень милы, но напряжены, — ответил Джо.
Напряжены? Мама с папой? Она никогда не думала, что о них так можно сказать, но в какой-то степени это было правдой.
И Джо не знал, какими они бывают, когда в доме нет посторонних. Например, когда мама беспокоится, почему Хелен не подходила к телефону дважды на той неделе, когда они звонили ей. Или когда папа ходил по саду, состригая головки цветов и говоря, что сын был такой неугомонный бездельник, что единственное, что ему оставалось, — это найти идиотскую работу на ферме и собирать солому. Что нужно было умудриться вернуться в деревню, чтобы остаться там с человеком, который позорил род Дойлов, а все для того, чтобы получить в наследство ферму.
Джо ничего этого не видел, но он и без того назвал их напряженными. Почему? Как это проявлялось? Но Джо не хотелось вступать в дискуссию.
— Просто, знаешь, — начал он, стараясь не обидеть ее словами, — некоторые люди постоянно думают: это сказать можно, а это нельзя, об этом можно поговорить, а об этом — нет. Это словно игра, постановка… Меня не волнует, если люди хотят жить так, просто это не для меня. Это не для меня, но есть люди, которые придумывают себе правила и живут по ним…
— Но мы не такие! — воскликнула Анна.
— Я не критикую тебя, милая. Я просто говорю тебе то, что вижу… Я вижу танцующих «Хари Кришну», как они бреют головы и звонят в колокола, но я не позволю им обвести себя вокруг пальца. И твоим старикам не позволю тоже. — Он усмехнулся и взглянул на нее.
Она откинулась на сиденье. Внутри была пустота. Анна решила больше не говорить о семье.
День подошел к концу. В магазине был один приятный молодой человек, который пригласил ее выпить.
— Я еду в далекий Пиннер, — сказала Анна. — Думаю, мне лучше выехать сейчас.
— Мне как раз в ту сторону. Почему бы нам не выпить по дороге?
— Никто не едет в сторону Пиннера, — рассмеялась Анна.
— Откуда ты знаешь? Может, у меня там любовница? Или я надеюсь ее там завести?
— Мы о таких вещах не говорим.
— Давай же, машина стоит на парковке, — смеясь, ответил он.
Его звали Кен Грин. Она много общалась с ним в магазине. Они начали работать в один день: он в своей компании, она — в своем магазине. Это связывало их. Он планировал перейти в более крупную компанию, она думала о том же, но никто из них не делал ничего.
— Ты полагаешь, мы просто трусы? — спросила она, пока они стояли в пробке.
— Нет, всегда есть причины. Что тебя, такую пай-девочку, удерживает здесь?
— С чего ты взял, что я пай-девочка? — удивилась Анна.
— Ты только что мне сказала, что про любовниц у тебя дома говорить нельзя, — ответил Кен.
— Да уж, это правда, они очень расстроятся, если узнают, что я сама из их числа.
— Да и я тоже, — сказал Кен серьезно.
— Ой, да ладно тебе, — рассмеялась она. — Расточать комплименты кому-то, у кого уже есть отношения, всегда проще, это безопаснее. Если бы я сказала тебе, что свободна, что нахожусь в поисках, ты бы не пригласил меня выпить, ты бы был уже за сотни километров отсюда.
— А вот и нет. Я пришел в твой магазин в последнюю очередь, потому что весь день думал, как здорово будет увидеть тебя. Ты же не думаешь, что я слишком сентиментален?
Она похлопала его по колену.
— Нет, я ошиблась в тебе. — Анна глубоко вздохнула. С Кеном говорить было очень просто, не надо было следить за каждым словом, как при общении с родителями или с Джо.
— Ты вздохнула от облегчения? — спросил Кен.
Будь она с Джо, мамой или папой, то сказала бы, что да.
— От усталости. Я устала врать, очень устала.
— Но ты же взрослая девочка, тебе не надо врать сейчас про свою жизнь.
Анна грустно кивнула.
— Но я вру.
— Так, может, тебе это только кажется?
— Нет, на самом деле. Вот, например, как с телефоном. Я сказала им, что у меня отключили телефон, чтобы они мне не звонили. А все потому, что на автоответчике запись: «Это номер Джо Эша». Ему нужен телефон, он же актер, он не может быть недоступен.
— Конечно, — сказал Кен.
— Естественно, я не хочу, чтобы мама звонила мне и слышала на автоответчике мужской голос. И я не хочу, чтобы папа спрашивал, что этот мужчина делает в моей квартире.
— Конечно, а еще он может спросить, почему у него нет собственного автоответчика и собственного номера, — сказал Кен.
— Поэтому мне нужно всегда быть внимательной, чтобы случайно не упомянуть такие вещи, как счет за телефон. Мне нужно всегда помнить, что у меня как будто нет телефона. И это только один пример…
— Но если посмотреть на это с другой стороны, то все нормально. Я хочу сказать, что ты же не врешь этому парню, этому актеру? — Казалось, Кену было просто необходимо услышать ответ на свой вопрос.
— Вру? Нет, конечно нет. Да и о чем я должна бы врать ему?
— Не знаю, ты же сказала, что тебе приходится врать повсюду. Я подумал, что он ревнивый парень и тебе не придется врать ему, что ты пошла вечером с другим мужчиной. Это в том случае, если мы найдем где провести вечер — Кен внимательно смотрел на вывески.
— Да нет же, ты не понимаешь. Джо будет рад, если узнает, что я пошла выпить с другом. Просто… — Она запнулась. Просто — что? Просто была эта бесконечная необходимость притворяться. Притворяться, что ей очень весело в том странном клубе, куда они направляются. Притворяться, что она понимает эти свободные отношения с его мамой, детьми и женой. Притворяться, что ей нравится его камерный театр, где он играет маленькие роли. Притворяться, что ей нравится заниматься любовью с ним каждый раз. Притворяться, что ее не волнует эта огромная семейная обуза, которая ждет ее. — Я не вру Джо, — сказала она как будто самой себе. — Я всего лишь немного играю роль.
В машине воцарилась тишина.
— Полагаю, что актер он, — сказал Кен, пытаясь возобновить разговор.
Это было не так. Актер совсем не играл. Он никогда не притворялся, чтобы ублажить кого-то. А вот его подружка играла вовсю. Странно, что она никогда не задумывалась об этом раньше.
Когда они наконец-то нашли бар и уселись там, разговор пошел совсем легко.
— Ты не хочешь позвонить домой и предупредить, что ты опаздываешь? — предложил Кен.
Анна посмотрела на него удивленно. Она не ждала, что он будет таким заботливым.
— Ну, если они купили продукты и все такое… — начал он.
Мама была тронута.
— Это было очень мило, дорогая. Папа уже начал волноваться. Он сказал, что пойдет пешком на вокзал.
— Нет, меня подвезут.
— Джо? Джо Эш, актер?
— Нет, мама, это Кен Грин, друг с работы.
— Не думаю, что у меня достаточно еды…
— Он не останется на ужин, он просто подбросит меня до дому.
— Но ты же пригласишь его, не так ли? Мы с радостью познакомимся с твоими друзьями. Нам хотелось бы, чтобы ты почаще приглашала своих друзей.
Ее голос звучал в стороне, наверное, она смотрела на стену с фотографиями.
— Тогда я попрошу зайти его на минутку, — сказала Анна. — Ты уверен, что выдержишь это? — спросила она Кена.
— С удовольствием. Я могу быть подставным.
— Кем?
— Ох, ты что, не читаешь ваши женские журналы? Там все время пишут про подставного, который должен отвлекать тебя от твоей настоящей любви. Если твои родители увидят такого клевого парня, как я, они не будут беспокоиться, что твой телефон отвечает голосом какого-то актера.