Король терний

Макин чуть не налетел на меня сзади.
— Проблемы?
Я стряхнул наваждение и пошел дальше.
— Никаких проблем.
Сейджес любил незаметно тянуть за нити, и человек даже не замечал, как становился марионеткой в невидимых руках. Чтобы разозлить Сейджеса и вызвать у него ненависть, достаточно было оборвать эти тонкие нити. Моя первая победа в этот день. И если Сейджесу необходимо дразнить и говорить колкости, значит, я заставил его беспокоиться. Пусть думает, что у меня есть шансы, и у него прибавится оптимизма, в отличие от меня.
— Никаких проблем. День только начинается!
Пятьдесят ярдов, и ступени вывели нас на горные склоны у подножия огромного утеса, который называли Старый Билл.
Покинув Логово, ты сразу оказываешься среди гор. Они превращают тебя в карлика — и делают это с легкостью, недоступной высоким стенам и башням. Среди крутых подъемов и таких же крутых обрывов Маттеракса все мы — и замок, и даже принц Стрелы со своими двадцатью тысячами — ничтожно малы. Муравьи, сражающиеся на теле гигантского слона.
Высокие молчаливые горы обступали со всех сторон, порывами налетал холодный ветер, и я чувствовал всю прелесть жизни, но в то же время мелькнула мысль: если суждено умереть, то это хороший день, чтобы покинуть мир.
— Пусть Мартен со своими людьми возьмет и удерживает Ранъярд, — приказал я.
— Ранъярд? — переспросил Макин, заворачиваясь от ветра в плащ. — Ты хочешь, чтобы наш лучший капитан сгинул в этой долине?
— Йорг, мы не можем так рисковать этими людьми, — поддакнул Коддин, выпрямляясь (он только что выбрался из лаза). — Мы должны беречь каждого солдата, а нашу лучшую сотню особенно. — Споря со мной, он кивком подозвал солдата, который должен был передавать мои приказы.
— Ты думаешь, он не сможет удержать долину? — спросил я.
И тут Макин повернул разговор в другую сторону.
— Удержать? Да этот парень удержит для тебя врата и рая, и ада. Одному Богу известно, почему.
Я пожал плечами. Мартен сделает это потому, что я, как он говорит, дал ему спасение. Дал второй шанс встать на ноги и защищать свою семью. Четыре года с того момента, как они с Сарой прибыли в замок, он изучал военное дело с самых азов. В конце концов, Мартен сделает это еще и потому, что на пепелище его дома я дал его маленькой дочери заводного клоуна и мешочек с гвоздикой. Игрушка Зодчих забавляла ее и вызывала на лице улыбку, а гвоздика сняла боль и остановила течение жизни быстрее, чем разъедавшая изнутри инфекция. И девочка умерла с улыбкой на лице, а не в изнуряющих муках.
— А почему Ранъярд? — поинтересовался Коддин. В отличие от Макина он так быстро не сдавался.
— В моем замке, Коддин, нет убийц принца Стрелы, зато есть его шпионы. И я говорю только то, что тебе нужно знать, что определит твои дальнейшие действия. Об остальных деталях этого рискованного предприятия лучше умолчать.
Я потер висок. На мгновение ощутил, как медная шкатулка жжет бедро, а обвивающая ее терновая ветка стоит перед глазами, застилая картину мира.
— Я бы чувствовал себя счастливее верхом на коне, — сказал Макин.
— А я — верхом на горном козле, — подхватил я. — Том самом, который копытом выбивает алмазы. Пока не встретим такого, будем передвигаться на своих двоих.
Три сотни человек следовали за нами. Для любой армии марш-броски — привычное дело, но только не по горным склонам, здесь ногу сломать — раз плюнуть.
Триста дозорных под серой завесой утреннего тумана покинули подземный лаз, который вывел их из Логова к подножию утеса. Никаких малиновых камзолов, золотых галунов, грозных львов или драконов, или того хуже — коронованных лягушек на штандартах; простая одежда, неприметная среди горных склонов. Я вышел в горы не для демонстрации униформы своей армии, мне нужна победа.
У нас за спиной серое утреннее небо над замком озарили блестки фейерверков, они взлетали и быстро гасли, оставляя после себя зеленовато-желтые пятна дыма. Фейерверки запускались, чтобы в день моей свадьбы повеселить народ Высокогорья, но самое главное — заставить наших непрошеных гостей обратить свои взоры на север, в противоположную сторону.
Армия принца Стрелы пришла в движение, толпы выстраивались в боевой порядок. В первых рядах шли пикинеры, затем лучники из Белпана, их луки по длине практически не уступали их росту, затем арбалетчики из Кена с заплетенными в косички бородами, коричневого цвета флажки трепетали над их барабанами, у каждого был свой мальчишка со щитом. Лучники стояли, готовые рассредоточиться на горных хребтах с восточной от нас стороны. Где-то сзади топталась бесполезная кавалерия Орланта. Их час наступит значительно позже, когда они встанут на зимовку среди руин моего замка, после того, как перевалы будут очищены, а принц двинется дальше покорять королевства. И следующим, без сомнения, будут Тертаны, а за ними Германия, поделенная на десяток вотчин Тевтонского ордена.
Серой волной мы спускались по западному от Логова склону — мечи, кинжалы, короткие луки. Добрую половину запаса золота своего дяди я потратил на эти луки. Лесной Дозор ловко с ними обращался, и рекруты из местного населения быстро осваивали искусство метко стрелять из лука. Три сотни изогнутых луков, сделанных скифскими мастерами. По десять золотых за штуку. За эти деньги я бы мог посадить на вполне приличную лошадь всех своих дееспособных мужчин.
Разведчики принца нас видели. В этом даже сомневаться не приходилось. Вероятно, их остроглазый авангард заметил нас за полмили.
Горы как ничто другое тренируют в тебе отменного бегуна. Поначалу это невыносимо тяжело. Даже дышать разреженным воздухом невозможно. Но с годами мышцы делаются каменными, особенно если ты непрестанно взбираешься по склонам вверх, а потом спускаешься вниз.
Мы двигались быстро. Быстро бегать по горным склонам — настоящее искусство. Принц Стрелы был предусмотрительным. Его полководцы назначили военачальников низших рангов, а те в свою очередь отобрали разведчиков, хорошо ориентирующихся в горах. Они двигались быстро, и те, которые падали, больше не поднимались, пока мы их не настигали.
Всегда приятно кого-нибудь удивить. Принц Стрелы не ожидал, что я со своими тремя сотнями осмелюсь атаковать его десятки тысяч. Вероятно, поэтому мы сумели появиться на несколько секунд раньше, чем ему успели сообщить о нашем прибытии, и значительно раньше, чем они сумели предпринять какие-либо действия. Три сотни — магическое число. Царь Леонид с тремя сотнями спартанцев сдержал океан персов у Теплых ворот. Я бы хотел повидаться с теми спартанцами. Их подвиг пережил не одну империю. Король Леонид сдержал океан, а Кнуд не смог этого сделать.
Мышцы ног горели, легкие с шумом втягивали холодный воздух и выдыхали горячий. Под латами пот катился градом, озеро образовалось под нагрудником из плотной проваренной в масле кожи, подбитом толстым льняным холстом. Сегодня никаких кольчато-пластинчатых доспехов. Сегодня мы должны двигаться быстро.
Я издал боевой клич на небольшом каменистом поле, одном из многих, рассеянных по склону, в двух сотнях ярдов от их лагеря, так близко, что мы чувствовали их запах. На этом фланге, далеко от лучников, которые отправились к горному кряжу, сконцентрировались основные силы принца Стрелы: копьеносцы в легких кольчугах, мечники в тяжелых доспехах, рыцари-землевладельцы, которые набрали рекрутов из своих деревень или всех военноспособных мужчин замка, чтобы послужить своему принцу. И сейчас все они, или, по крайней мере, те, которых мы увидели прежде, чем спустились с гор, которые скрывали эту безмерно огромную толпу, шли не торопясь, не прячась, кто-то шутил, глядя на фейерверки над Логовом. Многочисленные мулы тащили огромные, скрипящие колесами осадные орудия. Мне не нужно было отдавать приказ Лесному Дозору. Стрелы полетели. Первые крики раненых оповестили о нашей атаке лучше разведчиков, которые еще не успели перевести дух, чтобы сообщить о нашей отчаянной наглости.
Целиться в толпу легко, обязательно попадешь в кого-нибудь. Прежде чем враг пришел в себя и обрел способность ответить, мы успели сделать еще один залп. Лучники принца, сконцентрированные в конце колонны, за четверть мили от нас, ответить нам не могли.