Несмолкаемая песнь любви

Глаза Джоэла сузились.
— Почему-то мне кажется, что ты все еще сохнешь по мне, — задумчиво произнес он.
Не успела она и рта раскрыть, как на пороге дома показалась Линда. Оливия поспешила ретироваться, но ручку заклинило. Она дергала и дергала ее, пока Джоэл не перегнулся через сиденье, попутно коснувшись ее груди, и не открыл дверцу.
Оливия спрыгнула с высокой ступеньки, едва не повредив ногу в спешке, и, очутившись на земле, гордо распрямила плечи.
— Привет, Линда, — начала она, как ей казалось, бодрым тоном. — Рада тебя видеть.
Сестра покачала головой, Оливия с удивлением увидела слезы на ее глазах.
— О, Ливви, милая, — Линда кинулась обнимать сестру.
Оливия замерла. Она не ожидала столь теплого приветствия. Линда никогда не отличалась особой чувствительностью, и в детстве именно младшая сестра всегда проявляла инициативу к общению.
Видимо, годы смягчили Линду.
— Я счастлива, что ты решила вернуться, — горячо заговорила она, вытирая слезы. — Это же и твой дом тоже.
Линда перевела взгляд на Джоэла, стоящего у «лексуса».
— Спасибо, Джоэл, мы отняли у тебя много времени. — Она запнулась. — Ты же приедешь завтра навестить папу?
— Нет, — ответил он, открывая багажник и доставая чемодан Оливии. — У меня завтра лекция в пять.
Лекция!
Так он преподаватель, не меньше, и Линда вовсе не удивлена.
— Тогда приезжай, когда захочешь. Теперь здесь Ливви, и ты нам не чужой.
— Спасибо за приглашение.
Если Линда и заметила прохладцу в его голосе, то вида не подала. Оливия, смущенная нежным приветствием, смотрела себе под ноги и, когда Джоэл промчался мимо, даже не помахала ему рукой на прощанье.
Едва машина скрылась из виду, Оливия бросилась за сестрой.
— Я понесу. — Она попыталась вырвать из рук Линды чемодан.
— На таких каблуках? — удивилась та. С тех пор как умерла их мать, Линда считала себя обязанной заменить ее в семье. — Нет, я донесу. Я предупредила папу о твоем приезде.
— Ты не сообщила мне, что отец перенес удар, — тихо произнесла Оливия.
Плечи Линды напряглись.
— Ты же знаешь, какой он щепетильный относительно своего здоровья. — Она поставила чемодан около крыльца. — И если бы он заподозрил, что ты приезжаешь из-за его болезни…
— Не объясняй. — Оливия пожала плечами. — Как он сейчас? Джоэл не отличался словоохотливостью.
— Лучше с каждым днем, — просияла Линда. — Сама скоро увидишь. — Она запнулась. — Ты выглядишь такой худой. Ты на диете?
— Я в порядке. — Оливия задержала дыхание. Только бы сестра не начала причитать о ее весе.
— Тебе лучше знать. Пойдем и поздороваемся с отцом. Его кровать в малой гостиной, так ему не нужно взбираться по лестнице. Тебе я отвела мамину комнату. Надеюсь, ты не возражаешь. У Джейн и Эндрю свои спальни, мы с Мартином разместились в бывшей комнате родителей.
Оливия рассеянно кивнула. Какая разница, где спать, если не собираешься задерживаться. Однако она совсем забыла о племянниках. Джейн, наверное, лет восемнадцать, она в том же возрасте, в каком была Оливия, когда выходила замуж за Джоэла, а Эндрю годом младше.
— Дети в школе? — спросила она, следуя за Линдой по коридору.
— Ты шутишь! — от неожиданности сестра остановилась. — Джейн работает в магазине одежды в Чевинхеме. У нее неплохо получается. А Энди с отцом на ферме. Сейчас они поехали выбирать новый мотор для трактора.
— О, ясно. — Оливии не удалось скрыть своего удивления.
— Ты, верно, думала, что мы пошлем их учиться, — в голосе Линды появились нотки раздражения. — Это не так легко. Папа собрал последние деньги, чтобы ты могла поехать в колледж, а ты в восемнадцать выскочила за молодого Армстронга.
Оливия молчала. Она и не знала, что отец был готов стольким пожертвовать ради ее аттестата.
— Мы не можем выбрасывать деньги на ветер, — продолжила Линда. — Падеж скота здорово подкосил наши дела. Мы получили компенсацию от правительства, но небольшую, поэтому Мартин пытается убедить папу вложить капитал…
Они дошли до двери отцовской комнаты, и Линда приложила палец к губам. То ли не хотела, чтобы отец ее услышал, то ли решила, что и так сказала достаточно для первого раза.
— Папа. — Линда распахнула дверь. — Ты проснулся? Ливви приехала.
Старик в кресле у окна издал непонятный, едва различимый звук. Оливия обогнула сестру и застыла. Отец весь поседел, левая сторона тела была полностью парализована, речь давалась ему с трудом.
— Привет, папа, — начала она, чувствуя на себе пристальный взгляд сестры. — Как давно мы не виделись. — Оливия тепло улыбнулась.
— И чья в том вина? — замычал Бен Фоли.
— Моя, по всей видимости. — Когда она потеряла ребенка, отец, как и Джоэл, не поверил ее объяснениям. А услышав о разводе, и вовсе предложил ей найти себе другое жилье.
Оливия с Джоэлом жили на ферме. После их расставания Джоэл съехал, но Бен надеялся, что тот вернется, как только Оливия исчезнет из поля зрения. Пустые надежды.
— Теперь я здесь, папа, — с воодушевлением продолжила Оливия. — Как ты себя чувствуешь?
— А как я выгляжу? — фыркнул старик.
— Ливви старается быть вежливой. — Линда поспешно похлопала Бена по руке. — Хочешь чаю? Я приготовлю тебе чашечку, пока Ливви устроится в спальне.
Фоли нахмурился.
— Я считал, что она приехала проведать меня, — промычал он, бросая на младшую дочь взгляд из-под бровей.
— Так и есть, — вмешалась Оливия, но Линда не дала ей договорить.
— У вас еще будет время для болтовни, — твердо сказала она, поправляя плед на коленях старика. — Пойдем, — обратилась она к сестре, — я покажу тебе твою комнату.
Джоэл спал плохо и проснулся раньше семи, прошлепал в кухню и включил кофеварку.
Дом был огромным, но красивым, и располагался лишь в десяти милях от Бриджфорда. Он купил его сразу после развода с Луизой. Четыре спальни, три ванные комнаты — слишком много пространства для одного человека, но это значило, что Шон может в любое время остаться у него.
Сын приезжал на каникулы и в выходные. Они с Луизой расстались полюбовно, признав свой брак ошибкой. Луиза снова вышла замуж, и, хотя Джоэл недолюбливал ее нового мужа, тот не возражал против встреч Шона со своим отцом.
Джоэл подошел к окну в кухне и взглянул на сад. Хорошо, что он нанял садовника, чтобы присматривать за клумбами и лужайкой, на которой они с Шоном любили погонять мяч. За изгородью начинались поля, где паслись овцы с ягнятами.
Кругом царил мир и покой, но что-то мешало Джоэлу наслаждаться природой. Возможно, виновата Оливия.
Ее приезд всколыхнул его размеренную жизнь. Когда он соглашался встретить ее в аэропорту, то рассчитывал еще раз убедиться в своей правоте. Вот, мол, много лет назад ты оказался прав, что развелся с ней. Но Оливия выглядела так же сексуально, как в дни их юности.
Он нахмурился и потер колючие от щетины щеки. Нужно успеть побриться, принять душ…
Джоэл едва поднялся до половины лестницы, как в дверь позвонили. Он машинально взглянул на запястье, забыв, что снял часы на ночь, и выругался. Он не ждет ни писем, ни посылок.
День начинался с ранних посетителей.
Джоэл распахнул дубовую дверь.
— Шон!
Мальчик стоял на пороге, его зубы клацали от холода. Джоэл отступил в сторону, приглашая сына войти.
— Как, черт возьми, ты здесь оказался? — Джоэл нахмурился.
Шон бросил школьный рюкзак на пол и пожал плечами. Он был слишком высоким для своего возраста, гибким и худым. Глаза сияли той же синевой, что и у матери, а темные волосы достались мальчугану от отца. Ему исполнилось одиннадцать, он достиг того опасного переходного возраста, когда упрямство становится стилем жизни.
— На автобусе, — бросил Шон, направляясь к кухне. — Кола есть?
Джоэл молча наблюдал за тем, как сын достает банку кока-колы из холодильника.
— В такую рань автобусы еще не ходят, — наконец сказал он, не сводя пристального взгляда с жадно пьющего ребенка. — Твоя мама знает, где ты?