Генератор Кошмаров (СИ)

В тот злополучный вечер она узнала «любимого» ещё с одной стороны. И она возненавидела его приятную улыбку. 
Бобби давно намекал, что одних разговоров и невинных поцелуйчиков (даже не в засос, Шелли!) ему маловато. Ему не хватает ИНОЙ ласки. Он вполне себе взрослый и здоровый парень. И ему требуется, как он говорил, «иногда облегчать шарики». Она догадывалась, о ЧЁМ он. Но почему он так спешит с этим? Что, у него то же на уме, что и у других ребят? Нет. ЕЁ Бобби не такой! Она в таких случаях ласково улыбалась и говорила, что очень сильно любит его, но… Бобби, нам рано ЭТИМ заниматься. Ты же понимаешь меня, зайка?
В тот вечер он не понял её. Да и не любил он её никогда. Когда любят, ТАК не поступают. Не причиняют боль.
Бобби настаивал. Он потягивал из жестянки пиво, обнимая свободной рукой девочку, и улыбался. Но Шейле уже начала не нравиться его улыбка. Он периодически лез целоваться, обдавая её дыханием спиртного, и норовил засунуть ладонь за отворот тонкой маечки к маленьким нежным грудкам. Поначалу она смущённо хихикала, думая, что Бобби шутит… Но он не шутил. Он не шутил, когда как бы нечаянно прижал её руку к своему паху, где к вящему ужасу Шелли ЧТО-ТО шевелилось, он не шутил, когда расстегнул ширинку джинсов, и не шутил, когда сунул ТУДА её ладошку. Шелли испуганно взвизгнула и отпрянула в сторону. Бобби отшвырнул банку, расплёскивая остатки пива, и как пиявка вцепился в задрожавшую от страха девочку. Он быстро сломил её сопротивление и повалил на сиденье. Шелли дралась, как лев, отчаянно кусаясь и царапаясь. Она поняла, что её сдавленных писков из закрытой машины никто не услышит. А за тонированными стёклами тёмным вечером никто не увидит её отчаянных потуг. Но она не сдавалась. Она была упрямой и упёртой. Она выиграла драгоценные секунды. И именно её упорство и нежелание сдаваться сохранили ей невинность.
Салон «Пежо» наполнился руганью, хрипением, полузадушенными стонами и всхлипами. «Маленькая шлюшка…», «признайся, ты же этого хотела?!» Шелли как могла, отворачивала от себя его гнусную физиономию, изо всех сил брыкалась и не давала развести себе ноги. Но долго сражаться против тяжёлого и здорового парня, который был выше её на голову, она не могла. И Шелли заплакала. Заревела во всю глотку, давясь горючими обидными слезами. Тогда она больше ненавидела собственную тупость, нежели скотство Бобби. Господи, ну она и дура!..
Бобби разорвал на ней маечку, лифчик, слюнявя мерзкими губами её девственную маленькую грудь… Шелли обессилено рыдала, давясь слезами. Она проиграла.
Дверь «Пежо» с водительской стороны тихо открылась, и какая-то невидимая сила буквально вышвырнула Бобби вон. Шелли заревела с удвоенной силой…. Дверь так же тихо захлопнулась, а Шелли, спохватившись, закрыла центральный замок салона. Внезапно машина содрогнулась от ощутимого удара. В «Пежо» что-то врезалось. Зарёванная перепуганная девочка осторожно прильнула к боковому окну, наблюдая удивительную картину. 
На улице, купаясь во мраке сумерек, дрались Алан и Бобби. У Шейлы округлились глаза. Дрались? Да нет, в общем то. Скорее, это было избиение.
Худощавый, сутулящийся из-за роста Алан не казался сильным и ловким. Бобби, напротив, был крепким юношей. Уступая Алану в росте всего два-три сантиметра, он компенсировал этот недостаток большей массой и широкими плечами. Шире, чем у её брата. И Бобби был нападающим футбольной команды! Исход боя по идее должен был быть предрешён задолго до начала. Но девочка ошибалась. Много позже она поймёт, что они все ошибались…
Набычившись, Бобби бросился на Алана, низко опустив голову, словно надеялся протаранить младшего Блейза. Шелли непроизвольно вскрикнула, пряча зарёванное лицо в ладошках… Алан не сдвинулся с места. Он резко взмахнул ногой, попав носком ботинка в челюсть Бобби. Схватка происходила для Шелли в абсолютной тишине. А то немногое, что доносилось в салон автомобиля, заглушалось громоподобным перестуком её несчастного разбитого сердечка…
Бобби как маятник откинулся назад. Словно в замедленной съёмке. За его разбитым лицом потянулся длинный шлейф кровавых капель. Он грузно упал на заасфальтированную подъездную дорожку. Сделав шаг вперёд, Алан ухватил сомлевшего юнца за грудки и играючи швырнул к машине. Бобби тяжёлым снарядом врезался в «крутую тачку». «Пежо» всколыхнуло ещё раз. ТЕПЕРЬ Шейла поняла, что за удар обрушился на машину в первый раз.
Алан вновь подхватил дезориентированного, ничего не соображающего Бобби, крепко взяв за загривок, и впечатал лицом в капот. На лобовое стекло брызнули тёмно-рубиновые капли, крышка капота смялась, как фольга. Шейла вжалась в кресло. Она была в шоке. Наконец, Алан отпустил противника. Безвольной тушей неудавшийся насильник повалился наземь. На его разбитое вдребезги лицо было страшно смотреть. Бобби уже никогда не будет симпатичным мальчиком.
Шейла не могла пошевелиться. Она не отрывала взгляда от брата. Она не могла поверить, что это Алан. Что это быстрое как вихрь и сильное как торнадо существо с длинными чёрными волосами, падающими на лихорадочно блестевшие хищным огнём глаза, её брат. Её любимый старший братишка. Оказывается, Алан очень сильный. А после армии он вернётся ещё сильнее. Настолько, что это тоже пугало её…
Алан взялся за ручку и открыл дверь. На него уставилась Шелли. Заплаканная, исцарапанная, стыдливо прикрывающая руками обнажённую грудь, с глазами маленького обиженного котёнка. Алан протянул ей руку. Он молчал. Шелли на миг ощутила себя той, кем называл её Роберт. Маленькой грязной шлюшкой. Это было так унизительно и больно. И так обидно! Не удержавшись, она заревела опять, отбив руку Алана в сторону. Алан откинул с глаз волосы и улыбнулся. Просто улыбнулся, по-прежнему не говоря ни слова. Он ласково провёл раскрытой ладонью по её лицу. И этого было вполне достаточно, чтобы Шелли судорожно бросилась ему на грудь, изо всех сил обхватив руками и безудержно рыдая. Алан осторожно вытянул сестрёнку из салона «Пежо» и поставил на землю. Он с трудом отцепил от себя сведённые судорогой руки, успокаивающе шепча какую-то околесицу. Затем снял рубашку и накинул на девочку. Словно опомнившись, Шейла попыталась застегнуть пуговицы, но у неё плохо получалось. За неё это сделал Алан. А она стояла, безвольно опустив руки, прикрыв глаза, с водопадом бегущих по щекам слёз, сгорая от стыда…
Алан взял начавшего подавать признаки жизни Бобби за шкирку и запихнул за руль машины, напутствовав последними словами:
- Дружок, если ещё раз твой член выскочит из штанов, твои мозги вылетят из головы. Запомни, я не шучу.
Затем подхватил Шейлу на руки и понёс её домой. Они вошли через чёрный ход. Ни мама, ни тем более папа так и не узнали об этом происшествии. Алан ни о чём не спрашивал. И Шелли была так благодарна ему за понимающее молчание… С тех пор она ничего не скрывала от него. Доверяла брату все секреты и тайны, ничего не пряча в шкаф со скелетами. Хотела бы она, чтобы и Алан был так же откровенен с ней. Но он что-то скрывал. В тот злополучный вечер она ещё больше утвердилась в своём мнении. Однако Шелли не настаивала. Она верила, придёт время, и Алан сам всё расскажет. Он был странным.
Больше года она даже не хотела смотреть на мальчиков. Потом опять влюбилась. Но Николас сразу дал понять, что она для него не более чем подружка. Ей было четырнадцать лет, ему немногим за пятнадцать. И на уме у него был один скейтборд. Шелли несколько месяцев бегала за ним, оказывала всяческие знаки внимания, заваливала мегабайтами смсок, доставала через интернет, рыдала по ночам в подушку. Но всё впустую. Она не нравилась Нику. Она не знала, что ей делать. Даже Моника не могла посоветовать ничего толкового. Алан к тому времени уже был в армии. У мамы спрашивать что-либо было как-то стрёмно… Короче, всё закончилось ничем. Чуть погодя она остыла, и в тоже время у неё выработался комплекс неполноценности по поводу своей внешности. Девочка думала, что Ник не захотел с ней встречаться, потому что она толстая и некрасивая.