Буду твоим единственным

Норт подавил желание шагнуть к ней.
– • Да, но не оставить даже записки… – Он беспомощно развел руками, затем медленно опустил их. – И потом, ты ведь намеревалась поехать в Роузмонт.
– Да. – Она потупила взгляд. – Но я не смогла.
– Я был там, – сообщил Норт. – По тому, как ты скрылась, я догадывался, что не найду тебя в Роузмонте, но все равно съездил туда. Я побывал у полковника и моей матери. Даже в Хэмптон-Кроссе. Мне удалось проследить твой путь до гостиницы, где ты провела первую ночь, после того как покинула наш дом. Но никто не мог сказать, куда ты направилась после этого. Ты как в воду канула. – Горло Норта перехватило. С усилием сглотнув, он продолжил хриплым от волнения голосом: – Я решил, что ты уехала к нему. И проклинал себя за то, что оттолкнул тебя и вынудил к нему вернуться.
Элизабет медленно подняла голову.
– К нему?
– К тому мужчине, от которого у тебя ребенок.
Колени Элизабет подогнулись, и она рухнула на скамью как подкошенная.
– Извини, – еле слышно прошептала она. – Извини. Мне ужасно жаль.
Норт быстро шагнул к Элизабет и опустился перед ней на колени. Он сжал ее руки в своих ладонях, поглаживая побелевшие кулачки.
– Прости, дорогая. Я не хотел причинять тебе боль.
Только ощутив прикосновение его теплых рук, Элизабет поняла, как же она замерзла. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и прижал к себе, но она не осмеливалась попросить его об этом.
– Дело не в тебе, – пробормотала она, стараясь, чтобы голос ее не дрожал. – Эта боль всегда со мной. Я живу с ней. И ты тоже жил с ней, потому что жил со мной. – Она судорожно вздохнула. – Вот почему я оставила тебя, Норт. Я не имела права втягивать тебя в то, чего ты даже не понимал. Ты был прав, когда захотел, чтобы я ушла из твоей жизни. – Она потянула его за руки, но не для того, чтобы освободиться от него, а понуждая встать на ноги. – Вставай. Прошу тебя. Ты не должен стоять на коленях.
Каменный пол был холодным и твердым, и Норт подозревал, что если простоит в таком положении еще немного, то не сможет подняться без посторонней помощи, однако не сдвинулся с места.
– Расскажи мне о нем, Элизабет. Только один раз. Позволь мне разделить твою боль, и может, тогда твои раны затянутся. Нельзя превращать твою жизнь в непрерывную пытку.
Элизабет молчала, вглядываясь в его лицо. В лунном свете, хотя и бледном, она явственно видела черты Норта и не могла ошибиться в его искренности. Он ждал. Словно армия, осадившая крепость, он не собирался брать штурмом ворота или карабкаться на стены – он надеялся сломить ее сопротивление бесконечным терпением и любовью.
Неужели он прав? Неужели она сможет избавиться от боли?
– Ты не встанешь? – тихо спросила она.
Он покачал головой, ласково улыбнувшись.
– Я не назову тебе его имя, – начала она после долгой паузы.
– И не нужно. Это не имеет значения. Расскажи мне о нем.
Элизабет прерывисто вздохнула:
– Боюсь, ты будешь разочарован. В сущности, мне нечего рассказывать. Я знала его совсем не так хорошо, как мне казалось. – Она невесело рассмеялась. – Представление отца о моем детстве во многом отличается от моего собственного. Я была не столько избалованна, как он утверждает, сколько ограждена от реальной жизни. Даже после смерти моей матери в этом плане мало что изменилось. Кстати, полковник даже тогда был моим другом, но он постоянно отсутствовал по долгу службы, да и отец не желал видеть его в Роузмонте. Тем не менее его письма переносили меня в другой мир. Ты даже не представляешь, как мало я знала о том, что происходит за пределами моего дома. О, я была прилежной ученицей и много читала. Но в письмах полковника все казалось таким реальным. Еще бы! Человек, которого я хорошо знала, испытал на себе все то, о чем я только читала в книгах.
Она порывисто сжала его руки.
– Ты понимаешь?
Он кивнул, ответив ей легким пожатием.
– Продолжай.
Элизабет прикусила губу, задумавшись о чем-то, затем заговорила:
– Ты, наверное, уже догадался, что он был военным. Офицером, как и ты. Я встретила его во время своего первого сезона. То, что мне позволили дебютировать в свете, было заслугой Изабел. Она приложила немало усилий, чтобы уговорить отца, и мне хотелось бы думать, что она не слишком сожалеет о том, что добилась своего. В конце концов все обернулось не так уж плохо для нее… как, впрочем, и для него.
– Ты имеешь в виду Селдена? – уточнил Норт.
Элизабет невольно вздрогнула и вырвала бы руки из его ладоней, если бы Нортхэм позволил.
– Как ты… – Она осеклась. – Они сказали тебе?
Норт покачал головой:
– Нет. Не думаю, что твой отец и Изабел открыли бы правду кому бы то ни было. Они не меньше тебя заинтересованы в сохранении этой тайны. Юный Селден, вот кто выдал ваш секрет.
Брови Элизабет изумленно поднялись.
– Но каким образом? Он не знает… – Она умолкла, когда Норт заговорил.
– Конечно, – подтвердил он. – Извини, что встревожил тебя. Разумеется, Селден не знает, что он твой сын. И никогда не узнает, если только кто-нибудь из вас не просветит его на этот счет.
– Тогда как же ты догадался?
– Он бросился за мной, когда я покидал Роузмонт. Должно быть, он слышал, как твой отец спускал с меня шкуру или голос Изабел, умолявшей тебя разыскать. – Он пожал плечами. – Не важно, как он узнал, что ты уехала из Лондона, но он бежал за мной, пока я не остановился. Он потребовал, чтобы я нашел тебя. Просто стоял на мосту, едва доставая до носа моей кобылы, и приказывал вернуть тебя домой в целости и сохранности.
Элизабет, которая слушала его, затаив дыхание, медленно выдохнула.
– Вот так? – Она показала как, вздернув подбородок.
– Именно, – кивнул Норт. – Задрав подбородок, сверкая глазами и подбоченившись. На секунду мне показалось, что я вижу тебя. Тот же наклон головы, те же нотки в голосе. Все совпало. Даже напряжение в фигуре. И вдруг я все понял. Это было похоже на озарение. Виконт Селден – твой сын.
– Виконт Селден – сын моего отца, – мягко поправила она. Слезы полились из ее глаз. – А я родила Адама.
– О, Элизабет. – Он погладил ее по щеке. – Ну конечно, Адама. Твоего очаровательного малыша.
Элизабет кивнула, прерывисто всхлипнув. Норт протянул ей носовой платок, и она вытерла глаза.
– Отец Адама… мой возлюбленный… не знал, что я беременна. К тому времени, когда я поняла, что жду ребенка, он уже уехал. Я сама отослала его прочь. Видишь ли, он был женат.
Норт приглушенно охнул.
С губ Элизабет сорвался презрительный смешок.
– Я обзывала себя по-всякому, – процедила она, вспоминая свое унижение. – Я не знала, что у него есть жена. Мне даже в голову не приходило, что такое возможно! Не то, что он может быть женат, а то, что меня могут обмануть. Позже, оглядываясь назад, я поняла степень собственной наивности. Я ничего тогда не заподозрила. Впрочем, окажись я в тех же обстоятельствах теперь, я опять бы ничего не заподозрила. Мне кажется, он любил меня. Насколько это было возможно, учитывая, что он уже был связан с другой женщиной. А тогда мне казалось, что наша любовь безмерна. Я была уверена, что хорошо понимаю его.
Элизабет нервно комкала платок. Глаза ее высохли, голос звучал ровно, и рваные края открытой раны, зиявшей в ее душе, казались сейчас не такими красными и воспаленными, как несколько минут назад.
– Точно так же я была уверена, что понимаю себя. Я уже говорила тебе, что любила его. Иначе я никогда бы не отдалась ему, по крайней мере тогда. Было бы несправедливо утверждать, что он меня соблазнил. Я сама хотела быть с ним.
Насколько я помню, я даже настаивала на этом.
Слабая улыбка тронула губы Норта.
– Как ты понимаешь, наша… связь была тайной. Мой отец несколько раз встречался с ним и пришел к выводу, что у него полностью отсутствует характер. Поскольку отец придерживался такого мнения о большинстве людей, особенно о тех, кто проявлял ко мне интерес, я не придала его словам особенного значения. Предвидя реакцию отца, мы вели себя на публике крайне осторожно. У меня было достаточно поклонников, что бы заполнить карточку для танцев. И хотя отец не одобрял ни одного из них, они отлично служили своей цели – отвлекать его внимание.