Гражданская жена (СИ)

- Владимир.
Как-то сразу повеяло холодом, а Викина рука так и повисла в воздухе. Улыбка слегка померкла, но она тут же собралась, в следующий миг улыбка заблистала снова:
- Прошу, - проговорила девушка и, сделав приглашающий жест, ушла в кухню.
- Пошли, сын, мыть руки.
Верховцев первым двинулся вперед по коридору, чувствуя, как постепенно копившееся раздражение начинает искать выход. В кухне у сервированного стола их ждала Вика. Ему достался быстрый взгляд, а мальчику приветливая улыбка:
- Прошу, садитесь за стол, будем кушать.
Она старалась казаться радушной. Правда старалась, Александр видел это.
- Садись, - сказал Вовке, отодвигая для него стул.
- Вот и хорошо, - Вика уселась рядом и доверительно затарахтела, улыбаясь, как заправский аниматор: - Тебе чего положить, Владимир? Вот это очень вкусно, рекомендую... А потом пойдем в Мир квестов! Там так здорово, знаешь?! Кстати, как тебе понравился подарок...
Но договорить она не успела. Мальчик странно улыбнулся, убрав со стола руки.
- Спасибо, Виктория, я не голоден.
Встал и обратился к отцу:
- Папа, если ты не возражаешь, я посижу в комнате?
- Иди, - проговорил Верховцев, комкая в кулаке салфетку.
Мальчик неслышно вышел, а в кухне повисло тяжелое молчание. Бледная Вика хмурилась, глядя куда-то в угол. Идеально сервированный стол как пеплом покрылся.
- Я... - начала она, вымученно улыбаясь.
 Верховцев бросил салфетку на стол и вышел. Мальчик действительно обнаружился в своей комнате, сидел перед выключенным старым компьютером.
- Почему ты ушел? - спросил Верховцев, подходя вплотную. - Вика старалась, готовила. Это невежливо.
- Прости, папа, - ответил мальчик, отворачиваясь. - Я не голоден. Я тут подожду.
- Почему ты ушел из-за стола? - он встал так, чтобы видеть лицо мальчика.
Ребенок выдохнул, плечи его как-то ссутулились. А потом он заговорил, объясняя ему, взрослому дядьке, как маленькому:
- Во-первых, я не голоден. Я дома наелся, и мама испекла шарлотку. А во-вторых... ты не мог бы отвезти меня домой?
- Ты можешь объяснить, почему? Не голоден, ладно, но...
- Понимаешь... - мальчик наморщился. - В Мир квестов мама водила меня в это воскресенье. На мой день рождения. А подарок... Да, спасибо, мне понравилось, просто я в такие игры уже давно не играю.
Вот это был удар под дых. Мужчина резко выдохнул, схватившись рукой за челюсть. Кожа на лбу собралась в складки, а потом снова расправилась.
- Пошли, - сказал, поднимая сына со стула. - Поехали в любое место, куда скажешь. Где ты еще не был? Поехали!
И прямым ходом из дому, где он, казалось, задыхался.
***
Они уже отъехали от дома, когда молчавший до этого Вовка выдал:
- Мне надо вернуться домой пораньше, чтобы мама не волновалась. Она собиралась в кафе, и если я буду дома, мама не будет дергаться и сможет посидеть спокойно.
- А с какой стати ей дергаться? - зло спросил Верховцев, а пальцы стиснули так руль, что побелели костяшки. - Она же веселиться пойдет, я так понимаю?!
Разговор опять сошел на нет, потому что Верховцева душило странное чувство несправедливости, а мальчик просто молчал. Наконец он пересилил себя.
- Сейчас половина первого. Куда бы ты хотел пойти? В кино? Куда?
С минуту мальчик молчал, потом начал задумчиво:
- Ну... я никогда не видел живых лошадей.
- Живых лошадей? - переспросил мужчина.
Ипподром был в противоположной стороне. Туда было ехать по пробкам почти полтора часа и столько же обратно. Он взглянул на часы.
- Живых лошадей, говоришь? Поехали на ипподром, не только посмотришь, но и покатаешься. - Развернулся и погнал машину обратно.
Потом смотрел издали как мальчик катался с инструктором и думал. Чувствовал себя идиотом, злость бродила. На себя, на ситуацию, которая создалась по милости Веры, на все. А в груди больно, как клещами. И хочется курить.
На обратном пути они попали в дикую пробку. Уже стемнело, Вовка сидел как на иголках и заметно нервничал. Это раздражало еще больше.
- Не ерзай, - сказал, глядя на сына в зеркало. - В конце концов, у меня заночуешь.  
В салоне ощутимо потянуло холодом.
- А эта твоя помощница, она живет с тобой... да? - спросил сын.
Ведь все очевидно, да? Он же сам затеял это, сам собирался познакомить сына с Викой? Нах*** он это сделал!??? На***?!
- Да, она живет со мной.
Повисло густое тягостное молчание.
- Я не могу. - сухо проговорил мальчик отворачиваясь к окну. - Мама будет волноваться.
- Хорошо.
Челюсти сжались, гоняя желваки. Впрочем, это даже было ему на руку.
- Сейчас позвоним твоей маме, узнаем где она.
Вытащил смартфон и стал набирать номер своей бывшей.
  
глава 25
 
Все-таки это очень трудно, сбросить с себя эмоции, от которых нервная дрожь пробегает по позвоночнику, задавить аргументы, которые постоянно прут из глубины сознания, потому что оно продолжает спорить. Того уже нет рядом, с кем оно спорит, а невысказанные аргументы множатся.
Наверное, поэтому слова в сознании и множатся, что невысказанные.
Может, вывали она ему на голову разок, все, что сейчас бурлит внутри, терзая душу, стало бы легче. А может и нет. Потому что тогда у нее больше не было морального права считать себя сильной. Сильные не жалуются и не плачут, сильные идут мимо.
- Ага, - мрачно пошутила про себя Вера. - Сильные идут нах***. Или как это у древних римлян? Идущие на смерть приветствуют тебя.
И улыбнулась своему отражению.
Хорошо, что Верховцев не видел ее улыбки. Мог бы испугаться.
И черт с ним. Пусть только сына привезет назад в целости и сохранности, и потом отваливает на все четыре стороны. А у нее свои дела.
Всмотрелась еще раз в зеркало, висевшее в ванной. Мягкий рассеянный свет не скрывал ничего, и Вера могла трезво оценить внешние данные отражавшейся в нем женщины. Это, конечно, уже не она. В смысле, далеко не та, Вера, которой она была когда-то.
Но остатки пороха еще можно было найти и вытащить на поверхность. Не для того, чтобы кому-то что-то там доказать или понравиться, а просто для самой себя. Что не вся еще в тираж вышла.
Говоря по-простому, поднять самооценку ей надо было. Потому что, несмотря на запрет, в голову просачивались мысли, будь она попривлекательнее, муж... (не надо его так называть, не муж он ей и никогда не был) Верховцев, может, он и не запал бы так сильно на молоденькую куколку с фигуркой бронзовой статуэтки?
И тут она сказала себе четкое нет. Довольно, умерла так умерла.
И смысл ей сравнивать себя с этой девочкой? Когда она и в молодости была достаточно плотной комплекции, в лучшие времена носила сорок шестой, а у той мамзели наверняка тридцать восьмой. Разные весовые категории во всем.
Приспустив банный халат, Вера принялась придирчиво разглядывать свое тело. Пожалуй, даже сейчас, в свои тридцать пять, она могла бы без стыда раздеться на пляже и даже показать грудь. Подтянутый живот, гладкие стройные бедра без целлюлита, все еще крепкая и не такая уж и большая задница. Конечно, кожа уже не имеет того сияния, свойственного юности, кое-где обозначились первые складочки...
Но это возраст, не так ли? Что там предлагает современная косметика для борьбы с возрастными изменениями? На борьбу у нее было не меньше четырех часов, а за четыре часа, да ускоренным методом, можно успеть многое.
Главное при этом, не переключаться мыслями на то, о чем она запретила себе думать. И перестать трястись внутренне, но с этим было хуже. Вера почему-то инстинктивно волновалась за Вовку, весь день думала о нем.
***
А время было порачено не зря.
Разумеется, волшебного превращения ее в юную девицу не произошло. Но из зеркала на нее теперь смотрела яркая и интересная зрелая женщина. Вера еще подумала, глядя на себя с саркастическим смехом, что разбитое сердце и прочие душевные травмы, оказывается, придают женщине таинственности. И этот загадочный блеск в глазах...