Сандро, не плачь! (СИ)

— Ничего не случится, — отозвалась она всё тем же беззаботно-легкомысленным тоном. — Всё будет хорошо, вот увидишь! Ладно, мне уже пора. Он обещал заехать за мной через полчаса.
— Что?! — переспросил он в ужасе. — Послушай, не смей никуда с ним ехать! Слышишь, я тебе запрещаю! Дождись меня, поняла? Я выезжаю сейчас же. Только, пожалуйста, дождись!..
2019 год, Москва
— Саня, ты можешь прямо сейчас приехать? — раздался в трубке умоляющий голос Антона Крапивина — режиссёра, который ставил спектакль про Анну и Алексея Карениных.
— А что случилось? — Белецкий бросил быстрый взгляд на часы: до начала утренней репетиции оставалось ещё сорок минут.
— У нас ЧП! — выдохнул Антон. — Настька опять скандалит…
— И почему я не удивлён, — Белецкий усмехнулся. — Что на этот раз? Ноготь сломала или любимые духи пролила?
— Долго рассказывать. Приезжай, сам увидишь. А то она уже грозится в знак протеста отказаться от роли и уйти из спектакля… Ты же знаешь, что эта может.
— Ладно, скоро буду, — пообещал он.
Отключив телефон и торопливо попросив счёт у официантки-кокетки, Белецкий взглянул на Кетеван виновато. Они так и не успели ни о чём толком поговорить, а самое-то главное — вот идиотизм! — он не узнал, зачем она приехала в Москву и почему так настаивала на встрече.
— Извини, я уже должен ехать. Дела в театре.
— Я догадалась… — тихо отозвалась она, умело скрывая разочарование.
Уже поднимаясь из-за стола, он всё-таки собрался с духом и задал мучающий его вопрос:
— Ты замужем?
Кетеван в секундном замешательстве принялась машинально поправлять несуществующую прядь, якобы выбившуюся из идеальной причёски.
— Полгода, как развелась, — пальцы её чуть заметно подрагивали. — Жаль, что теперь нельзя курить в общественных местах, — заметила она вскользь, немного нервно. — Я бы сейчас закурила.
— Твоим мужем был…
— Аслан, — подсказала она с какой-то обречённостью в голосе. — Мы прожили вместе больше двадцати лет.
— Дети?.. — продолжал он свой безжалостный допрос, словно напоследок навёрстывая упущенное и пытаясь компенсировать зря потраченное на пустую болтовню время.
— Сын. Один. Я… довольно поздно его родила.
— Наверное, у вас была серьёзная причина, чтобы расстаться после стольких лет брака, — предположил он, продолжая стоять и глядеть на неё сверху вниз.
Лоб Кетеван пересекла морщинка то ли досады, то ли печали.
— Причин было море. Но об этом я тебе уже не успею сейчас рассказать… — она попыталась выдавить из себя робкую улыбку. — Может быть, ещё как-нибудь увидимся? Анжелка говорила, что неплохо было бы организовать встречу нашего курса. Найти и собрать всех ребят, позвать Мастера… У него же юбилей в этом году. Как ты на это смотришь? Ты с нами?
Белецкий добросовестно задумался, точно пробуя эту идею на вкус, и внезапно понял, что, оказывается совсем не прочь.
— А знаешь… Пожалуй, я присоединюсь к вашей компании. Собирайте всех, только не забудьте заранее поставить меня в известность.
— Мы постараемся согласовать дату встречи с твоим плотным графиком, — улыбнулась она. — Всё-таки, ты из нас — самый занятой человек…
— Я буду на этой встрече, Кети, — пообещал он. — Я обязательно буду.
По дороге он набрал номер Анжелы.
Вместо гудков у бывшей жены была установлена песня "Экспонат"*, и Белецкий успел прослушать весь первый куплет и уже дойти до лабутенов, прежде чем Анжела, наконец, откликнулась заспанным голосом. После того, как карьера в кино пошла у неё в гору, она с облегчением оставила ненавистную работу в труппе захудалого московского театра и стала позволять себе роскошь спать до обеда, если, конечно, у неё не было назначено утренних съёмок.
— Подъём, спящая красавица, — сказал он тоном, не предвещающим ничего хорошего.
— Чего тебе, Белецкий? — недовольно прохрипела бывшая. — Вообще совести нет, трезвонишь в такую рань…
— Зачем Кети приехала в Москву? — быстро спросил он, не давая ей времени на то, чтобы опомниться. В трубке повисла тишина. Затем, прокашлявшись, Анжела с напускным равнодушием отозвалась:
— Ну, вот сам бы у неё и спросил… она тебе что, не сказала?
— Что вы замыслили? — прижимая телефон плечом, он резко вывернул руль. Нервы были на взводе. Он ни на секунду не поверил спокойствию Кетеван в кофейне и теперешнему Анжелкиному показному безразличию.
— Вы с ней что-то задумали, — уже не вопросительным, а утверждающим тоном произнёс он. — О чём-то договорились… Только вот я до сих пор не пойму, у тебя-то какая роль в этом балагане? Дёргаешь за ниточки? Наслаждаешься игрой марионеток?
— Какие ниточки, окстись, и в мыслях не было… Я чиста перед тобой, как слеза ребёнка, — попыталась отшутиться она.
— А эта встреча выпускников… Кети сказала, что это была твоя идея. Ненаглядная моя, что у тебя в голове?! — продолжал допытываться он.
— По моему, Белецкий, это у тебя в голове — паранойя, — страдальчески вздохнула бывшая супруга. — Немудрено, с твоим-то образом жизни… Ты стал настоящим затворником в последние годы…
— Что ты рассказывала Кети обо мне? — перебил он.
— Только то, что сама знаю… А знаю я немного, милый, ты же давно не беседовал со мной по душам, — она пренебрежительно фыркнула. — Да не ищи ты всяких тайных подтекстов и скрытых смыслов! Просто у Кети сейчас сложный период. Ты, наверное, знаешь, что она развелась. Ей просто нужно развеяться. Вот она и приехала в Москву. Наберётся новых впечатлений перед тем, как начать новую жизнь. Походит по местам боевой славы, так сказать. И я подумала, что…
— …что можешь, этак невзначай, подсунуть ей меня, чтобы она утешилась? — подсказал он.
— Ну, не то чтобы "подсунуть", — смутившись, заюлила Анжела. — Но мне кажется, ей бы сейчас пошли на пользу ваши общие воспоминания. Прошлые эмоции и чувства…
— Ты что, сватаешь за меня Кети? — не поверил он своим ушам.
— А почему нет? — искренне удивилась она. — Вы были бы красивой парой… Ещё в студенчестве вместе офигенно смотрелись.
Он в сердцах стукнул по рулю — так, что ладонь заныла.
— Какого хрена, Анжела?! Что за бред ты несёшь? — он был взбешён до крайности. — Какая "красивая пара"? Я, вообще-то, женат!
— Ах да, я и забыла… — язвительно протянула Анжела. По её голосу явственно считывалось, как она относится к этому браку. Белецкий похолодел от внезапной догадки.
— Галю сюда не впутывай, поняла? И вообще держись от неё подальше. И от меня заодно. От нас обоих! Я в курсе, что ты от неё не в восторге, но тебя это абсолютно не касается.
— А может, касается? — игриво подхватила она. — Может, я чистосердечно радею за счастье своего любимого, хоть и бывшего, мужа?
— Забавляешься? — переспросил он с отвращением. — В сваху играешь? Я не понимаю тебя, Анжела. Чего ты добиваешься? Зачем это тебе? Никак не смиришься с тем, что ты не главная женщина в моей жизни? Да ты ведь меня даже не любила никогда.
— Остынь, Белецкий, — немного струхнув, дала заднюю бывшая. — Ни в какую сваху я не играю. Хотя, откровенно говоря, твоя нынешняя, прости господи, жена не вызывает у меня восторга. Слишком уж… покорная, слишком влюблённая, этакая восторженная дурочка… Она тебе тапочки в зубах не приносит, нет, когда ты домой возвращаешься?..
— Не. Трогай. Галю, — внятно повторил он. — Не смей, — и в раздражении отбросил телефон на соседнее сиденье.
Внезапно на пешеходный переход, будто материализовавшись из воздуха, выскочила какая-то шальная бабка. Белецкий едва успел притормозить и выругался сквозь зубы. Так и до аварии недалеко… Вообще-то, он уже несколько лет предпочитал пользоваться услугами личного водителя: можно было не напрягаться, а раслабиться в дороге, даже поспать или, наоборот, сосредоточиться, повторить текст роли… Ну, или хотя бы просто спокойно поговорить по телефону, не отвлекаясь и не рискуя схлопотать штраф, а то и задавить какую-нибудь бойкую старушку. Но сейчас его водитель был в отпуске, так что приходилось рулить самому.