Возлюбленная виконта

 
Глава 1
 
23 мая 1814 г.
Пришлось долго трястись в экипаже под мелким дождем, а прогулка пешком дала Белле больше времени на размышления. «Рейф должен выслушать меня, – отчаянно твердила она про себя. – Пусть не отвечал на мои письма, но не может же он отказать мне в помощи, если я встречусь с ним лицом к лицу». Прошло три месяца с тех пор, как она лежала на сене в амбаре вместе с ним и чувствовала, как бьются их сердца.
Теперь ее мучили дурные предчувствия, и было не совсем хорошо, душил страшный гнев. Она сердилась и на себя, и на него, поскольку поверила ему. Ей так хотелось быть любимой. Белла хорошо знала, чего хотела, и, когда ей улыбнулось счастье, не упустила случая, совершила грехопадение, сразу и без оглядки поверив Рейфу. И угодила в сети, расставленные опытным и бессовестным повесой. А сейчас носила его ребенка под сердцем. Падшая женщина. Пропащая женщина.
«Только не это, – молила она на ходу. – Не дай ему Бог потерять совесть. Пусть все скоро образуется. Ах, дитя, прости меня. Мне так стыдно. Если он не поможет мне, я не знаю, как поступить. Тогда я не знаю, как ухаживать за тобой. Но позабочусь о тебе. Как бы ни повернулась судьба».
Белла так устала от беременности, от поездки, от страха. В Лондоне Рейфа не оказалось, в его красивом доме в Мейфэре было темно, на стук никто не вышел. И она приехала в большое имение, о котором Рейф рассказывал. Он вскружил ей голову, рисуя картины будущей жизни, когда она станет его женой. Его виконтессой. Белла спросила в сторожке, у себя ли его светлость, и получила утвердительный ответ.
Шагая, она вспоминала его. Несколько блаженных дней, когда сияла от счастья. Рейф Кэлн, виконт Хэдли. Высокий, красивый, элегантный мужчина с каштановыми волосами и голубыми глазами, взгляд которых проник в ее сердце и душу. Рейф Кэлн, ее любовник и соблазнитель. Белла так легко влюбилась и бросилась в его объятия, в вихре бурных чувств напрочь забыв о добродетели и скромности. Она мечтала о сказочном мире, отчаянно жаждала волшебной жизни и, казалось, добилась своей цели. Она безоговорочно поверила в свое счастье. Теперь приходится нести наказание за свои мечтания.
От таких пропащих женщин, как она, ожидали, что те бросятся в реку, придавленные невыносимым бременем стыда. Обнаружив, что в доме никого нет, Белла направилась к Темзе. Поглядела на кружившуюся темную воду, но не стала впадать в отчаяние. Она что-нибудь придумает.
Белла носила в себе дитя, и ничто, пока хватит сил, не причинит ему зла. Все равно, что произойдет с ней, дитя должно быть обеспечено всем.
У Беллы промокли и озябли ноги. Рейф не очень заботился о подъездной дороге. Белла глубже натянула капюшон и потрясла ногой, которой ступила в наполненную водой рытвину. Хотя человек он занятой, сам говорил. Разумеется, должным образом не присматривал за своими работниками. Рейф был занят соблазнением других несчастных наивных девиц или заигрываниями с какой-нибудь знатной леди.
Дорожная сумка назойливо задевала колено Беллы. У нее занемели пальцы. После первого мая наступила скверная погода. Такой день никак не благоприятствовал трехмильной прогулке по сельской местности на голодный расстроенный желудок. Наверное, это наказание за то, что она решила ехать в воскресенье, еще один грех в ряду прочих, которые она совершила столь безрассудно. Подъездная дорога сворачивала в сторону у переросших кустарников. А вот и красивый, даже в плохую погоду, дом, старый Хэдли-Холл, низкий, золотисто-коричневого цвета. Он должен был стать ее новым жилищем.
У парадной двери Белла расправила плечи и громко постучала молоточком. «Дыши глубже, дыши спокойно». Он удивится, когда увидит ее, поразится тому, что она приехала одна, разозлится, узнав, чего хочет. Белла нисколько не сомневалась в этом.
Дверь открыл дворецкий, его лицо говорило красноречивее всяких слов. Белла стояла под крышей высокого крыльца, с нее капала вода. Она не знала, какого цвета ее нос – красный или синий, лишь представила, что выглядит ужасно. Наконец дворецкий обрел дар речи:
– Мисс?
– Добрый день. – Дворецкий прищурился, услышав ее приятный голос. Его лицо сделалось бесстрастным. Белла глубоко вдохнула и попыталась собрать в кулак остатки спокойствия. Она вообразит, что этот дворецкий – продавец в мясной лавке, а она пришла снова пожаловаться на мясо. – Я желаю видеть лорда Хэдли.
– Его светлость никого не принимает.
– Лорд Хэдли пожелает увидеть меня, принимает он или нет. Будьте добры, сообщите ему, что пришла мисс Шелли. – Она шагнула вперед, и дворецкий, застигнутый врасплох, попятился назад. – Благодарю вас. Я подожду в салоне, хорошо? – Белла бросила дорожную сумку на пол у двери.
Дворецкий взял ее промокший плащ и уже собирался швырнуть его куда-нибудь, но, услышав голос этой женщины, заметив уверенность и приподнятую бровь, провел в комнату для гостей.
– Я доложу его светлости о вашем приезде.
Белла и не надеялась, что он предложит странной гостье чашку чая. Она посмотрела на атласную обивку и решила не садиться мокрыми юбками, хотя у нее тряслись ноги. Она принялась разглядывать картины на стене.
Белла едва успела разглядеть первую, как вернулся дворецкий.
– Мисс Шелли, его светлость примет вас в своем кабинете.
Комната чуть накренилась. «Рейф, наконец-то. Боже, прошу тебя. Дай мне сил. Не позволь ему совсем забыть о жалости».
– Благодарю вас.
Кабинет располагался в северной стороне дома. Там царил мрак. В камине мерцал огонь, единственный свет от лампы с зеленым абажуром падал на бумаги, лежавшие на столе. Свет выхватывал очертания Рейфа, скулы, сверкавшие глаза. Он встал.
– Мисс Шелли.
Он говорил так холодно, так спокойно. Наверное, опасался, что вернется дворецкий. Его голос звучал еще ниже. Наверное, ее появление застигло его врасплох. Похоже, не рассердился. Это еще впереди. Белла уже испытала его гнев, негодование, вспыхивавшее всякий раз, когда она пыталась возразить ему.
– Рейф… Милорд, я была вынуждена приехать.
Белла шагнула к нему, но он поднял левую руку и указал на кресло. Огонь в камине выхватил знакомый перстень с неограненным рубином. Эта рука медленно опускалась ей на грудь, живот и двигалась дальше.
– Благодарю, я постою. – Он тоже не сел. За столом виднелись его смутные очертания. Белла так заволновалась, что не могла сесть. – Вы явно не ожидали меня.
– Верно. – В голосе Рейфа все еще не слышалось гнева. Холодность и отстраненность хуже всего. Казалось, он ее не знает.
Белла ощутила приступ боли от дурных предчувствий и устыдилась того, что оказалась в таком положении.
– Бросив… меня, вы ясно дали понять, что больше не желаете меня видеть. – «Глупая маленькая сентиментальная дурочка. Неуклюжая сельская девица. Кроме как молиться, стоя на коленях, ты больше ничего не умеешь, легкодоступная, доверчивая, тебя взяли без всяких усилий!» Рейф дал ей пощечину, когда она разрыдалась.
И вдруг он шевельнулся, правда, затем застыл, по-прежнему стоя за столом.
– Тем не менее вы здесь.
В его голосе она не уловила никаких эмоций. Казалось, его смутные очертания раскачиваются. Надо дышать, помолчать какое-то время, пока улягутся стыд и подступавшая тошнота. Рейф вынудит ее рассказать обо всем, хотя даже не пытается помочь ей начать разговор.
Белла почувствовала дрожь в ногах, но устояла. Происходило нечто ужасное, оправдывались самые мрачные ее опасения. Какой же он такой холодный, чужой! «Он отвергнет меня».
– Рейф, у меня будет ребенок. Наш ребенок.
– Понимаю. – Он говорил поразительно спокойно. Белла ожидала чего угодно, гнева, злости, крика. Но лишь свет, от которого вспыхивал рубин, говорил о том, что перед ней стоит человек.
– Вы обещали жениться на мне, иначе я никогда не стала бы… никогда… Я помню, что вы говорили, когда мы расстались, но сейчас, Рейф, нам следует подумать о ребенке.
Она почти чувствовала, как от него исходят непонятные волны, свидетельство того, что его холодный тон – откровенное притворство. Она не понимала его, испытывая лишь гнев, приступ которого старалась подавить. Белла втянула воздух и нерешительно ухватилась за спинку ближайшего кресла.