Нет дьявола во мне
Чак чихнул. Он отрицательно относился к неприятным запахам, особенно если они исходили от хозяина.
– Терпи, – бросил ему Марко.
Пес попал к нему будучи полуторагодовалым. Попал не из питомника. И не отдан был в его добрые руки кем-то из знакомых. Марко подобрал его, умирающего от ран, когда они с коллегами-полицейскими накрыли подпольный бойцовский клуб. Там бились на утеху толпе не люди – собаки. Молодой мастиф по кличке Чак Норрис проиграл свой первый бой, хотя был гораздо сильнее соперника. Но тот, помесь питбуля и обычной дворняги, был не просто агрессивен – беспощаден. Настоящая машина для убийства. Иван Драго. Хозяева бойцовского клуба давали своим псам клички киношных персонажей или актеров, снимавшихся в боевиках.
Напарник Марко хотел пристрелить израненного Чака, чтоб тот не мучился. Он наставил дуло пистолета на лобастую собачью голову, прицелился…
И тут Марко, стоящий поодаль, заглянул в глаза псу. В них столько всего было… И боль, и страдание, и обреченность… Но кроме этого, сочувствие и понимание. А еще жажда жизни. В самой глубине влажных глаз… огоньком посверкивала. Чак будто говорил, мне плохо, очень плохо… похоже, я в муках умираю… и если вы меня пристрелите, я пойму… но дайте, дайте шанс мне!
И Марк остановил напарника. Затем, завернув пса в одеяло, взял на руки. Тот взвыл от боли. Из огромных карих глаз хлынули слезы. Марко и хотел бы погладить пса, чтобы успокоить, но не мог. Тот весил семьдесят килограммов, и удержать его одной рукой не было никакой возможности. И Марко прошептал: «Потерпи, малыш». Чак как будто понял. Он уронил свою голову на плечо спасителя и потерял сознание.
Ветеринар, к которому Марко привез пса, осмотрев пациента, сказал – не жилец. Но за лечение взялся. Чак был на пороге смерти, но выжил. Чем удивил ветеринара. А вот Марко в нем нисколько не сомневался. Его пес – ЕГО ПЕС! – настоящий борец. Драчун плохой, это да. Зато поединки посерьезнее выигрывает.
…Чак гавкнул. Марко вопросительно на него глянул. Пес постучал лапой по своей миске. Проголодался.
– Суп будешь? – спросил Марко.
Пес повел ушами. Это означало согласие, но без восторга. Чаку, конечно же, хотелось почек зайца и печени тетеревов.
Марко поставил на медленный огонь кастрюлю с чорбой, а себе налил «Гиннесса». Он пил только его, хотя местное пиво, как все говорили, было не хуже.
Добрый глоток. Напиток проскальзывает в горло. Оставляет небольшую горчинку на языке и вкус солода. Но Марко не долго смаковал пиво. Секунды три. Затем за раз опорожнил стакан, вытер губы рукой и отправился в ванную.
Едва Марко успел намылиться, как раздался лай Чака. Значит, кто-то пришел, двери в деревни ни у кого почти не запирались, разве что на ночь.
Наскоро смыв пену, Марко выбрался из-под душа и выглянул за дверь.
– Кто? – крикнул он.
– Марко, это я, Стефан! – послышалось в ответ.
– Присядь, я сейчас.
– А твой пес меня не укусит? – забеспокоился визитер. Стефан единственный в округе боялся Чака.
– Нет. – И добавил себе под нос: – Проглотит целиком.
Через минуту Марко вышел из ванной в спортивных штанах и майке. Стефан, сидящий на табурете в прихожей, тут же вскочил и бросился к нему с воплем:
– Это правда?
– Ты о чем?
– Сам знаешь! – И замахал руками, точно птица крыльями. Стефан, когда волновался, всегда делал так. За что его деревенские прозвали «тетребом – тетеревом». – Говорят, одного из хоровых мальчиков убили. Это правда?
– Кто говорит?
– Все! – И вновь встряхнул «крыльями».
Стефан, мужчина чуть за тридцать, полный, пучеглазый, был деревенским дурачком. В возрасте пяти лет он сорвался со скалы. Местная ребятня лазала по горам с младых ногтей – никто из родителей не считал это опасным, поскольку сами в детстве занимались тем же. Стефан при падении сильно ударился головой. По мнению его матери, это и послужило причиной умственной отсталости. Хотя сверстники Тетерева утверждали, что он всегда был с приветом.
Из кухни выбежал Чак. Деликатный пес, зная, что пугает Стефана, оставил его одного в прихожей. И вот теперь явился туда, чтобы привлечь внимание хозяина. Марк тут же вспомнил о супе, который грелся на плите.
– Стефан, не хочешь покушать? – спросил Марко, направляясь в кухню и маня за собой гостя.
– Хочу.
Тетерев любил поесть. В котомке, с которой он не расставался, всегда было что-то съедобное. Он то грыз сухарики, то посасывал вяленое мясо, то лузгал семечки. В выходные и праздники он побирался у храма. И в отличие от остальных «нищих» радовался не только денежкам, но и конфетам, и яйцам пасхальным, и пирожкам.
– Марко, так правда это? – не отставал Стефан. – Что убили одного из хоровых мальчиков?
– Правда, – вынужден был признать тот.
– И кого?
– А что говорят «все»?
– Кто что! Понимаешь? Много версий. Поэтому я и пришел к тебе. Чтобы спросить.
– Погиб Даниель.
Тетерев так и рухнул на стул, возле которого стоял. Деревянные ножки заскрипели. А Стефан издал звук, похожий на бульканье.
– Только не он, – прошептал он, прочистив горло.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею… – Стефан так резко встряхнул руками, что напугал Чака. Пес сидел возле стола, ожидая, когда хозяин наполнит его миску. – В виду… Что… – Марко выжидательно посмотрел на визитера. – Сам Господь говорил через этого парня. Убить его, все равно что покуситься на Бога.
– Он был так хорош?
– Бесподобен. В миру он уже был бы звездой. Джастин Бибер по сравнению с ним ничто.
– Кто такой Бибер?
– Ты не знаешь? – Марко покачал головой и принялся разливать суп по тарелкам. Первый, кто получил свою порцию, был Чак. – Американский певец, прославившийся в подростковом возрасте.
– Поражаюсь твоей осведомленности.
– Я люблю музыку.
– И поешь хорошо.
– Да… – Стефан часто, часто закивал. Он мечтал когда-то стать одним из хоровых мальчиков, но его не приняли. Для того чтобы поступить в школу монастыря, одного певческого таланта недоставало. Ребята сдавали вступительные экзамены, и проходной бал был довольно высок.
– Ты хорошо был знаком с Даниелем? – спросил Марко, поставив перед Стефаном тарелку и положив ложку.
Тот кивнул и стал жадно есть. Суп перегрелся, но Тетерев все равно хлебал его, как будто не обжигаясь. Чак смотрел на это с недоумением. Сам он ждал, когда чорба остынет.
– А хлеба нет? – спросил Стефан.
Марко поставил перед ним тарелку с отрубными булочками. Они были чуть подсохшими, но гостя это не смутило. Раскрошив пару булочек, он закинул их в суп, который и так был очень густым. Но Стефану, по всей видимости, так не казалось.
– Что ты можешь сказать о Даниеле?
– Да я уже…
– Не как о талантливом вокалисте, а как о человеке?
Стефан замер с ложкой у рта, задумался.
– Ну, не знаю… Парень как парень. – И снова принялся за суп.
– Как он ладил с другими мальчиками? Конфликтов не было ни с кем?
Тетерев мотнул головой.
– Стефан, оторвись, пожалуйста, от еды.
Марко взял его тарелку и отодвинул на край стола. Сам он к супу не притронулся, хотя есть ужасно хотел. Да и пива выпить. Но сейчас главное – получить информацию.
– Расскажи мне о Даниеле, – четко проговорил Марко. – Все, что знаешь.
Тетерев заговорил не сразу. Сначала он гипнотизировал тарелку с остатками хлебно-мясной кашицы, затем сверлил взглядом потолок, после нервно почесывался, но в конечном итоге выдал:
– Мне Даниель нравился. Но его многие недолюбливали.
– Мальчики?
– Да.
– Завидовали, наверное. Ведь он был… – Марко пощелкал пальцами, припоминая имя: – Джастином Бибером церковного пения.
– Да. Многие считали, что он незаслуженно получил свой дар.
– Объясни.
– Таланты, они ведь Богом даны, так? У Даниеля талант был такой… Такой… – Стефан не мог найти слов, поэтому применил жесты. Изобразил что-то вроде извержения вулкана. – Но он, по мнению большинства, не достоин подобного!