Консьерж (Пока ты спал)

Часы лежали в кислоте примерно десять минут, более чем достаточно, чтобы их разрушить полностью. Тщательно промыв водой, он положил все, что осталось от тонкого механизма, на столешницу, прикрепив рядом клейкий листочек с запиской.
В половине десятого Киллиан, затаившись под кроватью, слышал, как открылась входная дверь и по полу гостиной застучали каблуки.
— Добро пожаловать домой, Клара….
  
5
 
Было 23:16, когда, сначала тихо, потом громче, заиграла мелодия мобильника: оцифрованная классическая пьеса «К Элизе».
— Привет, любимый, — пробормотал Киллиан, который, лежа под кроватью, пытался немного размять затекшие мышцы шеи и плеч.
— Привет, любимый, — из гостиной послышался веселый голосок Клары. — Как твои дела?
Девушка выключила телевизор, и теперь ему был хорошо слышен разговор. Киллиан уже давно понял, что пьеса Бетховена на телефоне Клары обозначает исключительно звонки от ее жениха. Для всех остальных предназначалась веселая поп-песенка какой-то неизвестной ему молодежной группы.
— Везет тебе, а здесь ужасный холод… — Пауза. — Да… конечно… бросить работу и прилететь к тебе, вот так сразу…
Влюбленные говорили о повседневных и, с точки зрения Киллиана, совершенно не важных вещах. Клара ходила по квартире, это было понятно, потому что ее голос удалялся и приближался, сопровождаясь самыми разными звуками: открылась и закрылась дверца холодильника, зазвенели бокалы, заскрипело кресло, какая-то мелочь упала на пол.
После одной из пауз разговор неожиданно стал интересным.
— Да, да, сегодня ходила, не волнуйся. Врач сказал, что это важно, что проблемы со сном могут быть серьезными и нужно этим заниматься. — Пауза. — Да, да, Марк, ты прав… зануда!
Итак, труды Киллиана все-таки не прошли даром и отразились на самочувствии рыжеволосой девушки. Хотя бы одно из его действий чуть-чуть омрачило ее прекрасную, счастливую жизнь. Конечно, если бы она была склонна к ипохондрии, то переживала бы намного сильнее, но для Клары это было совершенно не характерно.
— Он сказал, что это может быть по разным причинам… любое беспокойство, например стресс на работе… или секса слишком много. Ну, знаешь, вчера с «Гигантами», сегодня с «Никсами». — Клара засмеялась над собственной шуткой.
Киллиан, обреченный на молчание, не мог выдать себя криком или даже ударить кулаком по матрасу, чтобы выплеснуть эмоции. Он лишь еще крепче сжал в руке скальпель. Мало того что разговор опять зашел на грязную, вульгарную тему, она еще и смеет шутить над его маленькими вмешательствами в ее жизнь! Он крепко сжал зубы и подавил злость.
Тишина в квартире нарушалась лишь тихим голосом девушки, которая спокойно соглашалась с тем, что говорил ей по телефону жених. Тем временем Киллиан, оставаясь под кроватью, не спеша готовился. Он засунул руку в дыру в матрасе и достал оттуда маску и флакон с хлороформом.
Вспыхнул свет. Голые ноги Клары показались в спальне.
— Конечно, у меня все хорошо! Милый, я по тебе очень скучаю, но не плакать же из-за этого! Надеюсь, у тебя также…
Киллиан надел маску; матрас приблизился к его лицу под тяжестью Клары.
— Какой ты развратный… — Она смеялась. — Надеюсь, ты на самом деле так не думаешь.
Она растянулась на кровати.
— Какие еще новости? Знаешь, две… хорошая и плохая.
Верхний свет сменился слабым, от ночника.
— Я нашла бабушкины часы… но это плохая новость. Подожди, сейчас объясню.
Киллиан встрепенулся. Клара снова говорила о нем.
— Знаешь, я последнее время какая-то тормознутая… Наверное, они упали и провалились, когда я мыла посуду. Да, я знаю, что есть посудомоечная машина, но сначала все равно нужно ополаскивать под краном. Да не перебивай ты! Я хочу сказать, что наш консьерж еще и залил их кислотой, когда прочищал раковину — она засорилась.
Последовала тишина, и Киллиан не знал, как ее следует понимать. Сверху не слышалось ни звука. Как Клара отреагировала на утрату часов? Он бы заплатил кучу денег, чтобы увидеть ее лицо в этот момент. Возможно, выражение было тоскливо-отчаянным, как у той домработницы, мексиканки, после потери памятной цепочки с кулоном. Ему бы так этого хотелось…
— Да нет, что ты, откуда он мог знать… Он же старался как лучше. — Киллиан улыбнулся. — Милый, конечно, жалко, это же память, и они были от бабушки… Но зато… Ты теперь знаешь, что мне подарить!
Киллиан закрыл глаза. Неужели она снова улыбается?
— Нет, нет, такими не отделаешься… Мне очень нравятся, например, «Таг Хойер Формула 1». Или «Омега». Ты знаешь, я люблю такие, не слишком женственные.
Киллиан тихо вздохнул.
— А… да. Не поверишь. Мне сегодня написала одна девушка, мы вместе учились в институте и уже лет пятнадцать не виделись.
Клара снова говорила о нем. Киллиану было приятно, что он возникает в ее сегодняшнем разговоре уже третий раз. Это доказывало, что постепенно он входит в жизнь этой девушки и начинает дергать за ниточки, как кукольник, которому подвластны любые движения марионетки.
— Я весь вечер писала ей ответ…
Киллиан подумал, что утром на крыше у него будет еще одна причина, чтобы вернуться в постель. В электронном почтовом ящике Аурелии Родригес его будут ждать сообщения от Клары.
— А ты как думаешь? Обо всем… про себя, про работу, про тебя, про друзей. Она теперь в Мехико живет. — Пауза. Похоже, друг Клары перебил ее. — Ну если тебе неинтересно, могу и не рассказывать.
Киллиану, наоборот, было очень интересно, но пара снова начала обсуждать какую-то незначительную ерунду. Он не расстроился: услышанного было вполне достаточно.
— А ты сегодня чем занимался? Какой-то шум слышится… Ты точно один?
Интересные темы закончились. Киллиан перестал вслушиваться и спокойно ждал, когда наступит его время.
Ждать пришлось недолго. Еще несколько шуток, и в голосе Клары появились нежность и меланхолия. Киллиан мысленно произнес ее прощальную фразу «Я тебя обожаю, малыш». И через несколько секунд Клара действительно сказала:
— Спокойной ночи. Я тебя обожаю, малыш. — И повесила трубку.
Еще через десять минут комната погрузилась в темноту. Дыхание Клары стало глубоким и медленным. Момент настал. Киллиан неслышно выскользнул из-под кровати и встал, с маской на лице и ватой, пропитанной хлороформом, в руке.
Он поднес вату к носу девушки. Привычное, механическое действие, которое он повторял уже много ночей подряд. Но в этот раз реакция была другой.
Клара резко вздрогнула, села на кровати и повернула голову, оказавшись лицом к лицу с Киллианом. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
Его глаза тоже распахнулись от испуга, он инстинктивно сделал движение головой назад, будто пытаясь отдалиться от девушки, но рукой еще сильнее прижал вату с хлороформом к ее носу. Сердце колотилось в бешеном ритме, он поперхнулся слюной и чуть не закашлялся.
Это продлилось секунду, не больше. Клара рухнула на кровать как подкошенная. Рука Киллиана оставалась прижатой к ее лицу.
Он наконец позволил себе откашляться. Сердце выпрыгивало из груди и стучало где-то в горле, как всегда, когда он терял контроль над ситуацией. Даже его кошмарные сны были об этом: он переставал управлять марионетками и сам находился во власти других. Например, ему много раз снилось, как он садится в такси, а водитель везет его не туда, куда надо, и он стучит кулаком по стеклянной перегородке или пытается открыть заблокированные двери автомобиля. В другом кошмаре, который снился реже, но был еще более неприятным, он возвращался в свою комнату и находил там мать, родственников и еще каких-то людей, которые решили устроить ему праздничный сюрприз. Он просыпался в холодном поту, а сердце стучало как отбойный молоток.
Сейчас он пережил кошмар наяву.
Киллиан отнял руку от лица девушки и осторожно потрогал ее плечо кончиком пальца. Потом чуть сильнее. Клара спала. Он встряхнул ее, потом приподнял и отпустил. Никакой реакции, она погрузилась в глубокий сон.