Насильно твоя-2 (СИ)

А вдруг его убьют?
— Ты права, — вдруг сказал Эмиль. — Будет лучше, если мы разведемся.
Сердце пропустило удар. Сама этого хочу, знаю. Но иногда люди хотят того же, чего боятся, разве нет?
Он провел пальцами по моим губам, любуясь ими. Когда-то он так хотел мое тело, так мечтал о нем — до того, как увидел истерзанным. Затем меня променяли на карусель любовниц.
— Не все знали, почему мы поженились, — продолжил он. — Многие считали тебя моей игрушкой.
До меня Эмиль был холостяком и очень любил женщин. Ремисов, например, был уверен, что я у Эмиля в сексуальном рабстве.
— Если я подам на развод, никто не удивится. А с тебя снимет все претензии, выведет из-под удара…
И зачем тебе этот город?
Вблизи я различила старый шрам на губах — после пыток остался. Я провела по нему подушечкой пальца.
Нам тяжело все далось. Очень.
Но я не могу его остановить. Эмиль будет штурмовать Эверест, пока не сдохнет или не покорит его. Меньше всего я хотела потерять его в войне за передел города. Я согласна на развод, на что угодно. Согласна отдать его другой. Но я безумно боюсь его смерти.
Слишком большие здесь крутятся деньги. Цена поражения в этой игре — смерть. И вот, он лезет в пекло. Лезет, а меня пытается отгородить.
— Я не хочу, чтобы ты пострадала, Дина. Я инициирую развод, завтра пришлю адвоката, — он тяжело вздохнул. — У меня слишком много врагов. Они воспользуются моими слабыми местами.
Наверное, дело было в звонке. В городе полно стервятников, а Эмилю действительно не стоит их дразнить. Сам-то он справится… А я?
— Мне придется съехать, — решил он. — Видеться часто не сможем, маленькая. Но пока все не закончится, так будет лучше. Давай поговорим утром, хорошо?
Я не стала спорить, легла ему на плечо, а руку положила на грудь, чтобы чувствовать сердце.
— Эмиль, — прошептала я. — Ты не можешь просто уехать?
Иногда я забываю, насколько он старше — в светлых волосах не видна седина. Эмиль гладил меня по спине, словно я несмышленыш.
— Дина, маленькая… Я понимаю, тебе страшно. Но я не могу все бросить. С тобой ничего не случится, обещаю… Я позабочусь о твоей безопасности.
Я гладила его лицо, рассматривая каждую деталь — морщинку, шрам. У меня нет причин сомневаться — он закрыл меня от пуль, он не хочет, чтобы со мной случилось плохое. Но есть вещи, над которыми мы не властны.
Эмиль уже когда-то обещал счастье. Только не смог сдержать обещание.
А я… Я уже знала, что отвечу утром.
  
Глава 3
 
Утром я сварила кофе на двоих. Эмиль еще спал.
Я поставила рядом с кроватью полную до краев чашку и обернулась. Лежал он ко мне спиной, в помятой одежде. Расслабленная рука замерла рядом с оружием.
Повинуясь странному зову, я тихонько присела на кровать и пригладила взъерошенные пряди. Эмиль не спал больше суток, под морфием, измученный пытками и болью — он будет долго отсыпаться. От него еще пахло спиртом после обработки ран.
— Это я, — прошептала я, когда он вздрогнул.
Какое-то наваждение… Эмиль со мной. Я украдкой поцеловала висок, вдыхая запах волос. Он заворочался и сонно уставился на меня.
— Иди ко мне, — он похлопал по постели и добавил, заметив, что медлю. — Я тебя хоть раз тронул?
Эмиль всегда удовлетворял похоть с другими. Одна из причин, по которой я предпочла его.
Я неуверенно легла рядом, сплела с ним руки. Сонное тепло разморило — и это несмотря на кофе. Я начала присыпать, пригревшись рядом с мужем.
— Что ты решила? — хрипло ото сна спросил он, и привел меня в чувство. — Оставишь мне шанс?
Обнимавшая меня рука дрожала. Это не сразу проходит. Прошлую ночь он стоял на коленях, сложив руки за головой. Вместо ответа я начала расстегивать ему рубашку.
— Ты что делаешь? — пробормотал он и слабо перехватил запястье.
— Разомну немного… Ты против? — я запустила руки под рубашку.
В прошлой жизни я любила массаж. Мне нравилось превращать мышцы в нечто пластичное и доставлять удовольствие. Но это особый случай. Нужно быть осторожной, чтобы не причинить боль. Эмиль задремал, когда я осторожно взялась за дело.
Может, во мне говорило одиночество, но я заново открывала удовольствие касаться его. Эмиль ровно дышал. Весь побитый, но родной: я любила рыжеватую щетину, грубые черты лица, голос.
— Это и есть ответ? — пробормотал он сквозь сон.
— Еще нет… Эмиль, у меня просьба.
— Смелей.
— Ты не мог бы подарить мне пистолет? — неуверенно попросила я. Эта штука меня однажды здорово выручила. — Для самозащиты.
— Пистолет? — он приоткрыл сонные глаза. — Ты не забыла, что я твой опекун? Дина, как я буду выглядеть, если моя недееспособная жена кого-то завалит из моего ствола?
— Это просто уловка, — разозлилась я. — Ты же знаешь, что я нормальная!
— Юридически это не так. Я не могу доверить тебе оружие, прости… Мне нужно в ванную, — он осторожно высвободил бицепс из-под моей щеки и встал.
Я разочарованно вздохнула, но пошла следом и остановилась в дверях. Эмиль умылся и из беспамятства вдруг выскочил осколок-воспоминание. Он смывает кровь с руки, а я стою рядом еле живая от страха. «Если ты думаешь, что мне приятно смывать с рук кровь своей жены, это не так».
— Дина? — Эмиль пристально смотрел на меня, и я заморгала.
Плохие воспоминания имеют одну особенность. Сначала ты их давишь, чтобы не сойти с ума, а потом они неожиданно возвращаются.
— Маленькая, все хорошо?
Он прикоснулся к щеке влажными пальцами.
— Просто волнуюсь, — пролепетала я.
— Не стоит. Я разберусь с городом, мы заберем деньги, я все устрою. Мы попробуем.
— Попробуем — что? — очень тихо спросила я.
— То, что я предлагал на набережной. Быть со мной, — напомнил он. — Ты хотела уйти, а я не дал. Забыла?
Конечно, как я могла… Это было из «старой» жизни до подвала.
— А как ты себе это представляешь, если… — я опустила взгляд.
— Это пройдет, Дина, — уверенно сказал он. — Со временем пройдет.
Мужчины относятся к проблеме иначе. Ему не объяснить, что я сжимаюсь в комок при одной мысли о сексе. О каком шансе может идти речь? Сколько он согласится ждать?
— Перестань, — продолжил он. — Я знаю, тебе непросто. Я тебя не брошу, ты это преодолеешь. Ну всё, дай привести себя в порядок. Приготовь одежду.
Я вдруг перепрыгнула в прошлое: кофе для мужа, одежда. Достала из шкафа свежую сорочку и разложила на кровати, разгладив морщинки. Костюм он выберет сам.
Эмиль вышел из ванной в полотенце, обернутом вокруг бедер. Бок закрывала повязка, вторую, на руке, он слегка замочил. Влажное рельефное тело, мокрые волосы, зачесанные назад — он принимал душ. Из-за влаги кожа блестела в утреннем свете.
Он неторопливо оделся. Выбрал серые брюки, спрятал под сорочку бинты. Набросил и затянул кобуру уверенным движением. Из лица незаметно уходила нежность, которой он побаловал меня в постели. Последний штрих — пиджак. Эмиль набросил его, улыбнулся и подошел.
— Родная, — он убрал мои волосы назад. — Вижу, ты меня еще боишься. Я предложу компромисс.
— Компромисс?
Не знала, что Эмиль на них способен.
— Скоро я встречусь с Федоровым. Хочу сделать это как можно скорее, но думаю, это вопрос одной-двух недель. Ты сомневаешься, но прошу, дай шанс на этот срок. Там определится моя судьба, и мы решим, будем ли мы вместе.
— Твоя судьба? — переспросила я, удивленная непривычным фатализмом. — Ты имеешь в виду, тебя могут убить?
— Может быть. Поэтому я пришлю адвоката и пущу слух, что мы разводимся. Все должны думать, что наши отношения окончены.
— И Андрей?
Эмиль кивнул.
— Прошу тебя, дождись. Максимум две недели. Ты меня дождешься, Дина?
А он всерьез. Сейчас уйдет и кто знает, когда мы увидимся. Может, никогда, если Эмиль погибнет. Это могут быть наши последние минуты вместе.
— Дождусь, — пообещала я.
Он поцеловал меня резко, словно укусить хотел, да передумал. Даже грубо, цепляя зубами губы. На секунду мы замерли, словно не хотели расставаться.