Насильно твоя-2 (СИ)

Может быть, наша близость временна. И чувства, которым мы дали волю, обязаны адреналину. Что мы любим, только если остро.
Но любим.
— На тебя готовили покушение, — прошептала я. — Тот, с кем ты ругался по телефону.
— Богдан? — голос звучал тихо, очень опасно.
— Он злился на тебя. Обещал сюрприз устроить.
— Откуда ты знаешь, маленькая? — Эмиль настороженно прищурился.
— Андрей рассказал, — солгала я. — Звонил при мне, я узнала голос.
— Зачем ты встречалась с Андреем?
Осторожно, Дина, твой муж на пороге бешенства.
— А чего ты хотел? — с вызовом спросила я. — Я за тебя волнуюсь. Расспросила, что тебе грозит. Эмиль…
Я не успела начать старую песню: брось, уйди. Пальцы мужа легли на рот, не грубо, он хотел, чтобы я замолчала. Эмиль смотрел в сторону, на желваках вздулись бугры.
— Они не знали, что ты в машине, — тихо начал он. — Выслеживали меня. Он был правой рукой у шефа. Думает, место по праву принадлежит ему. Просто бесится. Успокойся, Дина.
— Успокоиться? — прошептала я сквозь пальцы. Белую паутинку вокруг пулевой пробоины было видно даже в темноте. — Тебя могли убить.
— Не спорь. Я не отступлю.
Конечно. От холодных, спокойных слов стало жутко. Его не трогают мольбы. Если смотреть правде в глаза, Эмиль скорее шею свернет, чем остановится, не отплатив за унижения, и не воцарившись над всеми. Ему нужно абсолютное господство.
Я не хочу его терять, а остановить не могу. Единственный выход — поддержать. Но в какую цену это встанет?
— Не хочешь отступать? — я обхватила впалые щеки ладонями. — Так не надо, не отступай! Перебей их первым, ради меня, Эмиль! Чтобы больше я не увидела, что они с тобой делают!
Эмиль усмехнулся — нездорово, с капелькой безумия. Но во вздохе было и облегчение. Всего несколько раз я видела его таким, но нормальный человек это вспоминать не захочет. Там нет ничего, кроме крови и боли.
— Моя радость, — прошептал он, целуя пальцы.
Я порывисто вздохнула и лбом уткнулась в шершавую щеку. Мы поняли друг друга.
— Я справлюсь, — пообещал Эмиль, отстранился и завел машину. — Едем. Я хочу, чтобы ты увидела эту мразь.
  
Глава 9
 
Район выглядел необитаемым.
Когда я выбралась из джипа и огляделась, оказалось, мы в самосевной роще среди старых разрушенных корпусов и ангаров. Темно, огней почти нет, а когда потухли фары, мы оказались в кромешной мгле.
Эмиль подошел к незаметной двери, утопленной в стене. Отпер ее и нырнул внутрь, включил тусклый свет. Он подал руку, чтобы помочь перебраться через высокий порожек, но я ее проигнорировала.
— Я сама.
Раньше мне нравилось, когда мужчина опекает. Нравилось опираться на сильное плечо, мечтать, что он мой защитник. После того, как муж стал опекуном на самом деле и обращался со мной, как с тяжелобольной, захотелось самостоятельности. Через порог я еще способна перебраться. Я не настолько слабая.
— Пойдем, — хрипловато позвал он.
Я шла за широкой спиной мужа, кутаясь в плащ, и было почти не страшно. Смотрела в пол: грязный, заваленный хламом. Под подошвами хрустел мусор. Я справлюсь. Я здесь. А все что случилось, осталось в прошлом. Пистолет за поясом не придавал уверенности — из-за него я нервничала еще больше.
Эмиль остановился напротив разбитого дверного проема и вошел в комнату. Ободранные стены — до кирпича, разбитые окна. Пол завален досками и кусками штукатурки. Среди мусора лежал человек. Мужчина.
Скорчился на боку, поджав связанные руки и ноги. На голове черный мешок. Как только мы вошли, он начал громко сопеть. Услышал нас — сор шелестел на каждом шагу. Эмиль обошел его, ухватил за шкирку и вздернул на колени.
Тот издал сдавленный звук, нащупывая ровное место среди битого кирпича. А не было таких мест. Придется на камнях стоять.
— Заткнись, — велел Эмиль, в руке появился нож, он хотел разрезать путы на запястьях. Тот притих и опустил голову, словно смирился с судьбой.
— Не надо, — прошептала я, догадываясь, чего он хочет.
Только не ставь его на колени с руками за головой… Не напоминай.
— Как скажешь, — буркнул Эмиль, и сорвал черный мешок.
Парень выпучил глаза и безмолвно заорал — рот был заклеен скотчем. Мокрый, взъерошенный, с красным лицом… Сильно избит — очень сильно. Распахнутые голубые глаза кричали о помощи так откровенно, что я непроизвольно отступила.
— Он, — сказал Эмиль.
Я его не знала. Лет двадцать. На студента похож. Может такой избивать и насиловать женщину?
Я запомнила только первого. Лица остальных навсегда остались в тумане. У последнего был медальон с гравировкой льва. Месяцы эти воспоминания отравляли душу всякий раз, когда я видела что-то круглое и блестящее. Я их все задавила. Только так и смогла жить.
В распахнутой на груди рубашке украшений не было.
— Не помню, — выдавила я. — Я не знаю, он это или нет…
— Это был не вопрос! — огрызнулся Эмиль. — Он, я сказал!
Парень что-то проорал сквозь кляп и на коленях пополз ко мне. Мой муж обнажил пистолет и прицелился в спину. Парень догадался, что на мушке и замер. Смотрел на меня и безмолвно молил о пощаде. Очень натурально — как будто невиновен. Эти отчаянные глаза сводили с ума.
Захар вел себя иначе — кичился, что насиловал меня. У этого же весь вид кричал — спасите!
— С чего ты взял, что это он? — пробормотала я.
Ноль реакции. Можно биться головой об стену — Эмиль не ответит. Упрямый.
— Можешь убрать кляп?
— Не доверяешь мне? — цепко спросил он. — Что ты хочешь услышать? Я его допросил. А ты здесь не для того, чтобы задавать вопросы, Дина!
Голос стал громче — Эмиль раздражался. Черт, я не знала, что будет так трудно.
— И что, он признался?
Неожиданно Эмиль врезал кулаком в стену. Я опустила глаза, чтобы не видеть, как он психует — страшное зрелище. Переводчик не нужен — не признался, но спорить с мужем не было сил. Он верит в то, что говорит.
— Наслаждайся! — Эмиль сорвал скотч со рта парня.
— Прошу вас! — в тихом крике было столько эмоций, что от них задрожал воздух. — Прошу, скажите ему! Я никого не насиловал, поверьте, я не мог!.. Умоляю, помогите, он убьет меня!..
Слезы, мольба, отчаяние. Очень настоящие.
— Заткнись, падаль! — процедил Эмиль сквозь зубы и с отвращением вдавил ствол в основание черепа. — Кто третий?
Под давлением дула, парень опустил голову и зажмурился.
— Это не я… — плача, выдавил он. — Я не понимаю, о чем…
Я подняла брови и взглянула на мужа.
Эмиль отвернулся, как каменный, он стоял за спиной парня и смотрел под ноги. Мрачное лицо было неподвижным. «Ты уверен? — спрашивала я взглядом. — Уверен, что казнишь кого надо?»
— Эмиль… — сомневаясь, начала я.
— Они все так говорят! — взорвался он. — Когда прижмут, воют, что невиновны! Ты моя жена, не смей оспаривать мои решения!
Эмиль дышал, как бешеный.
Они ведь не только меня разрушили насилием, но и его. А не могло ли так случиться, что в своем страстном желании очиститься от боли, гнева и ненависти, Эмиль переступил черту? Черту закона и… здравомыслия. Я видела не успешного бизнесмена, а убийцу, обезумевшего от боли. Сердцу стало холодно.
— Помогите… — заныл парень и получил удар от Эмиля.
— Ты не справляешься, Дина, — зарычал он. — Подожди на улице.
После вспышки ярости я не решилась перечить. Еще раз взглянула на парня и попятилась. Сообразив, что я ухожу, он повалился в кирпичи и разрыдался. Я пошла к выходу, мусор хрустел под ногами, а на глазах накипали слезы.
Мне крыть нечем — я их не помню. Раз Эмиль говорит, должны быть улики. Он не маньяк, без повода не убьет. Надеюсь… и боюсь ошибиться.
Я переступила порог и вышла в ночь.
Джип в темноте казался зловещей темной громадой. Белые пятна на лобовом стекле, немного выгнутые наружу, были похожи на крошечных привидений. Я оперлась на теплый капот, в котором отражались звезды и темные кроны.