После долгой разлуки

— Прости, — прошептала она. — Я не часто танцую.
— И я тоже, — тихо ответил ей Стефано, коснувшись губами ее волос. — Ты помнишь, как мы танцевали тогда? Ты цеплялась за меня, чтобы удержаться на ногах, потому что никогда не носила такие высокие каблуки.
Аллегра покачала головой, закрыв глаза.
— Я была ребенком.
Стефано нахмурился, взглянув в ее лицо.
— Возможно, — сказал он наконец. — Но теперь ты не ребенок.
— Нет, — согласилась Аллегра.
Они танцевали в молчании, покачиваясь в такт музыке, их тела были мучительно близки. Аллегра почувствовала, что расслабилась, хотя все происходящее казалось ей каким-то сном.
— Ты ненавидишь меня? — вдруг спросил Стефано. Аллегра вздрогнула и увидела мрачную тень в его глазах.
— Нет, — сказала она. — Я оставила прошлое позади, Стефано. И поняла, что ты мне не лгал. Я просто верила в то, во что хотела верить.
— И во что ты хотела верить? — тихо спросил Стефано.
Аллегра прямо встретила его взгляд.
— В то, что ты любил меня… так же, как я любила тебя.
Но Стефано не любил ее, даже и не думал об этом, и она, выйдя за него замуж, стала бы несчастной женой.
 Ты любил меня… так же, как я любила тебя.Эти слова эхом раздавались в ушах Стефано, пока он прижимал к себе в танце ее соблазнительное тело. Он почувствовал желание прижать ее к себе крепче, и еще крепче, но…
Ему надо совладать с собой ради спасения Лючио.
Лючио… Он заставил себя отвлечься от искушающего тела Аллегры и вспомнить о сыне своей экономки, внуке человека, который дал ему в жизни все — кров, одежду, пищу, и вместе с ними — возможность стать на ноги.
Нет, нет. Он не позволит Аллегре отвлечь его от цели. С прошлым покончено навсегда.
Музыка стихла. Настало время сказать Аллегре об истинной причине его появления здесь…
Аллегра почувствовала, как руки Стефано отпустили ее, и подавила в себе дрожь. Стефано огляделся и вежливо улыбнулся окружающим.
— Мне не нравится эта толпа, — шепнул он ей. — Может, выпьем вина в более укромном месте?
В сердце Аллегры возникло тревожное предчувствие.
— Уже поздно, — пробормотала она.
— Еще нет и десяти, — возразил Стефано. Голос его был томным и ленивым, словно мурлыканье кота, готового вспрыгнуть ей на колени. Ей захотелось погладить его, почувствовать его тепло. — Всего один бокал, Аллегра, а потом я тебя отпущу.
— Хорошо, — с трудом произнесла она.
Почему она боялась этого?
Ведь они только что продемонстрировали друг другу, какие теперь оба взрослые и цивилизованные люди.
Стефано взял ее за руку и вывел из зала.
Как странно, думала Аллегра, когда Стефано подавал ей пальто. И слишком прекрасно, подумала она, когда прохладный сентябрьский ветерок подул на ее пылавшие щеки.
— Куда мы пойдем? — Стефано стоял на краю тротуара, перекинув через руку дорогое шерстяное пальто и нахмурив лоб.
— Боюсь, что я не знаю ночных заведений Лондона.
— И я тоже. Но здесь неподалеку, насколько мне известно, есть тихий уютный бар. Звучит заманчиво?
— Да, очень.
Бар внутри был отделан темным деревом, вокруг низких столиков стояли удобные кресла. Обстановка смахивала на рабочий кабинет, и Аллегра поняла, почему Стефано нравится этот бар.
— Я закажу бутылку красного? — спросил он, и Аллегра закусила губу.
— Думаю, что мы уже достаточно выпили.
— Но какой же дружеский вечер без вина? — улыбнулся он. — У меня есть тост.
— Хорошо, — согласилась она, хотя предпочла бы лишь холодную воду.
Он пожал плечами, и она увидела, сколько силы и грации в одном этом простом движении.
— Расскажи мне, как ты стала арт-терапевтом.
— Я пошла учиться.
— Сразу после того, как приехала в Лондон?
— Да.
Официант принес вино, и они оба молчали, пока он откупоривал бутылку и разливал вино по бокалам.
— Cin-cin, — произнес Стефано, поднимая бокал. Аллегра почувствовала, как терпкая жидкость обволокла горло и согрела грудь. Стефано, казалось, чувствовал себя непринужденно, но Аллегре было не по себе. Его появление пробудило в ней такие воспоминания, которые она хотела бы держать на замке.
Какие бы чувства Стефано ни испытывал к ней семь лет назад, он явно оставил их в прошлом. Оставил всех призраков и демонов позади себя и двинулся вперед.
Так должна сделать и она.
Но должна ли?
Да, должна, сказала она себе.
Стефано перекинул ногу на ногу и легко улыбнулся ей.
— Расскажи мне о своей учебе, — сказал он.
— А что о ней рассказывать? — голос ее стал напряженным и высоким. — Я приехала в Лондон и остановилась в доме дяди… совсем ненадолго. Потом нашла работу, а когда скопила немного денег, пошла учиться на вечернее отделение. Скоро я поняла, что очень люблю искусство, и стала специализироваться на арт-терапии. Два года назад я защитила диплом.
Стефано задумчиво кивнул.
— Ты много сделала для себя, — сказал он наконец. — Должно быть, тебе было очень трудно — без всякой помощи.
— Альтернатива была хуже, — возразила Аллегра и почувствовала, что покраснела.
— Альтернатива, — медленно повторил Стефано. Он криво усмехнулся, и в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего ей стало не по себе. — Альтернатива была — выйти за меня замуж.
Аллегра сделала глубокий вдох.
— Да, Стефано. Этот брак разрушил бы меня. Мать помогла мне убежать той ночью — и это меня спасло.
— А заодно она спасла и себя.
Аллегра прикусила губу.
— Да, я понимаю теперь, что делала она это ради себя, чтобы опозорить моего отца. Она использовала меня так же, как отец собирался использовать меня.
Через месяц после приезда в Англию она услышала о том, что мать ее сбежала со своим любовником Алонсо — шофером, который помог Аллегре скрыться. И тогда Аллегра рассталась с остатками своей наивности.
Ко времени побега Изабель Роберто Авести был банкротом: его фирма, «Авести интернешнл», потерпела крах.
Аллегра прикусила губу. Лицо Стефано оставалось непроницаемым. Он прямо смотрел ей в глаза.
— Я знаю, ты была потрясена, когда узнала, что наш предполагаемый брак был сделкой между мной и твоим отцом.
— Да, — согласилась она. — Но это еще не все.
— Что же еще? — спросил он.
— Ты не любил меня, — сказала Аллегра, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Но теперь это не имеет значения, не так ли? — добавила она как можно непринужденнее. — Все в прошлом, как ты сказал.
— Конечно, — голос Стефано был холодным. — Скажи, пожалуйста, с тех пор ты не была дома?
— Я побывала в Милане по профессиональным делам, — ответила Аллегра. — Но у меня нет дома, Стефано. Нашу виллу продали с молотка, когда отец разорился. — Голос ее был ясным и звонким, но она опустила глаза, чтобы Стефано не видел их.
Они замолчали на несколько секунд.
— Значит, теперь Лондон — твой дом? — спросил Стефано, когда молчание стало слишком напряженным.
Она пожала плечами.
— Это неплохое место для жизни, и я наслаждаюсь своей работой.
— Арт-терапией?
— Да.
— Есть ли у тебя друзья? — Он помедлил, покрутив в пальцах бокал. — Любовники?
— Это не твое дело, — напряженно ответила она, и он улыбнулся.
Она вспомнила о нескольких своих знакомых и пожала плечами.
— А у тебя? Друзья? Любовницы? — выдавила она и тут же пожалела об этом.
— Друзей — достаточно, — ответил Стефано, и на губах его заиграла какая-то жесткая улыбка. — А любовниц — нет.
Это признание поразило ее, но вместе с тем она почувствовала облегчение. Стефано был таким мужественным, таким сильным, что у него, как полагала Аллегра, должны быть любовницы.
Возможно, что любовниц у него нет в данный момент, подумала она цинично. Никого под рукой в этот вечер. Кроме нее.
— Тебе понравился мой ответ? — спросил Стефано, прерывая ее мысли.
— Мне все равно, — ответила она быстро.
Она увидела, как что-то вспыхнуло в его глазах, что-то живое и злое, и торопливо поставила бокал на стол.