На несколько демонов больше

С огромными от ужаса глазами она оттолкнула меня прочь, и я налетела изнутри йа ее поле как на стену.
—   С дороги! — приказала она, начиная чертить второй круг
внутри первого.
Я в полном шоке отодвинулась к центру, и она своей кро­вью провела черту у меня за спиной.
—   Кери, — снова начала я и остановилась, увидев, что она
переплетает линию с первой, усиливая круг. Никогда еще та­кого не видела. Латинские слова полились с ее губ, непонят­ные и грозные. Иголками заколола кожу сила, и я тупо смотре­ла, как Кери прокалывает мизинец и начинает третий круг.
Безмолвные слезы отчаяния бороздили ее лицо, когда она завершила и оживила круг. Третий слой черноты поднялся над нами, тяжелый и гнетущий. Кери переложила грязный садо­вый нож в окровавленную руку и приготовилась, дрожа, резать большой палец на левой руке.
— Прекрати! — возразила я, в испуге перехватывая ее руку,
липкую от ее же крови.
Она взметнула голову, на меня глянули полные ужаса голу­бые глаза. Кери была бела как мел.
— Все нормально, — говорила я, про себя гадая, что же та­кого должен был сделать Тритон, чтобы эта уверенная в себе, невозмутимая женщина так перепугалась. — Мы в церкви, она освященная. Ты поставила круг, чертовски хороший.
Я подняла глаза на гудящий над головой защитный барьер. Тройной круг чернел от тысячи лет проклятий, за которые Алгалиарепт — демон, от которого я ее спасла, — заставлял расплачиваться ее. Впервые вижу барьер такой силы.
Хорошенькая головка Кери моталась как на ветру, губы раздвинулись, показывая ровные мелкие зубы:
—    Ты должна вызвать Миниаса. Вызови его, обязательно!
—    Миниаса? А кто это, черт бы его побрал?
—    Это фамилиар Тритонский, — ответила она, заикаясь, и в синих глазах был виден панический страх.
Она спятила, что ли? Фамилиар Тритона — тоже демон? — Дай-ка мне нож, — попросила я, пытаясь отобрать его у нее.
У нее большой палец кровоточил, и я искала глазами, чем бы  его перевязать. Нам ничего не грозило — Тритон может бе­ситься снаружи, мне плевать. Скоро восход, а мне случалось уже дожидаться солнца, сидя в круге. Всплыли и растаяли вос­поминания о Нике — моем бывшем бойфренде.
—   Ты должна его вызвать! — выкрикнула Кери, и на моих глазах рухнула на колени и стала рисовать собственной кровью круг размером с тарелку. На дубовые половицы капали слезы.
—    Кери, все в порядке, — повторила я недоуменно, стоя над ней.
Она посмотрела на меня — и моя уверенность дала трещину.
—Нет, не в порядке, — сказала она тихо, и аристократи­ческое произношение, выдававшее королевскую кровь, сейчас звучало предсказанием поражения.
Взмыла какая-то странная волна, прогнула пузырь силы, окружающий нас скорлупой. Я невольно тянула на полусферу безвременья, и тут сверху донесся ясный звук отрезонировавшего церковного колокола. Защищающий нас пузырь силы покачнулся, на миг блеснул чистым цветом синей ауры Кери, и снова почернел демонской сажей.
Из арки — прохода в пристройку — донесся тихий голос Тритона:
— Кери, не плачь. На второй раз уже не так больно.
Она дернулась — я поймала ее за руку, чтобы она не броси­лась к открытой двери, разрушая собственный круг. Беспоря­дочно мечущаяся ее рука ударила меня по щеке, я удивленно вскрикнула, а Кери мешком свалилась на пол к моим ногам.
— Тритон осквернила церковь, — сказала Кери между всхлипываниями. — Я не могу снова. Не могу. Ал однажды проиграл пари, и я для нее десять лет заклятия плела. Не могу я снова, Рэйчел, не могу!
Я в испуге положила руку ей на плечо — и остановилась. Тритон — женщина. И тут я почувствовала, как кровь отлила от щек; Тритон говорила из коридора — с освященной земли!
Мысли вернулись к той волне энергии. Кери когда-то говорила, что демон может лишить церковь святости, но это маловероятно — слишком дорого обходится. А вот Тритон это сделала, не задумавшись. Черт, плохо.
Проглотив слюну, я увидела Тритон — она стояла в две­рях, уже хорошо зайдя туда, где раньше земля была святая. Рекс все еще валялась у нее на руке, улыбаясь дурацкой кошачьей улыбкой. Мне эта рыжая скотина не позволяет до себя дотро­нуться, а в руках сумасшедшей демоницы  —  мурлычет. Где ло­гика?
У Тритон с зажатым под локтем посохом и в элегантного покроя мантии был почти библейский вид. Как только вопрос с полом решился, ее женственность стала очевидной. Черные немигающие глаза безмятежно взирали на круг Кери посреди почти пустого святилища.
Я скрестила руки, пытаясь прикрыть свое неглиже — хотя прикрывать там особо было нечего. Сердце у меня забилось сильнее, дыхание участилось. Демонская метка на подошве — доказательство, что я в долгу у Тритон за возвращение меня в реальность из безвременья — стала пульсировать, будто чуя, что ее создатель рядом.
Из-за высоких витражных окон и открытой парадной две­ри доносился тихий шорох проезжающего автомобиля и чири­канье ранних пташек. Я взмолилась, чтобы пикси не вздумали прилететь из сада. Нож у меня в руке был красным и липким от крови Кери, и было мне плохо.
— Поздно бежать, — сказала эльфийка, забирая свой нож. — Зови Миниаса.
Тритон застыла. Рею: спрыгнула у нее с рук прямо на мой стол. Потом в панике на пол, рассыпая бумаги, вылетела в ко­ридор. Тритон в развевающейся красной мантии шагнула к кру­гу Кери, с размаху ударила в него посохом.
— Миниасу здесь не место! — крикнула она. — Отдай мне мое! Верни мне его!
У меня голова закружилась от адреналина. Круг дрогнул, но выстоял.
— У нас мгновения, пока она не взялась всерьез, — шепну­ла Кери. Она была все так же бледна как мел, но немного со­бралась. — Могла бы ты ее отвлечь?
Я кивнула, и Кери стала готовить заклинание. У меня пле­чи свело от напряжения, и очень захотелось, чтобы диплома­тические способности у меня оказались лучше колдовских.
—А что тебе нужно? Скажи мне, и я тебе это дам.
Голос у меня дрогнул.
Тритон начала описывать круги, похожая на тигра в клет­ке, и темно-красная мантия шелестела с шипением по полу.
— Я не помню, — сказала она, и лицо ее застыло маской непонимания. — Не зови его, — предупредила демоница, свер­кая черными глазами. — Каждый раз, как я его зову, он застав­ляет меня забыть. Я хочу это обратно, а оно у тебя.
Так, все лучше и лучше. Взгляд Тритон перешел к Кери, и я загородила ей вид.
За полсекунды я получила предупреждение, что демоница снова ударит посохом в круг.
— Corrumpro! — вскричала она, когда жезл коснулся круга.
Кери у моих ног задрожала, когда внешний круг полыхнул непроницаемой чернотой, переходя под власть Тритон. Демоница с легкой улыбкой коснулась круга — и он исчез, оставив теперь только две тонких сияющих полосы нереальности меж­ду нами и смертью в темно-красной мантии, с черным посохом в руке.
— Твое умение сильно выросло, Керидвен Мерриам Дульчиэйт, — отметила Тритон. — Ал выдающийся педагог. Быть может, достаточно хороший, чтобы ты стала достойна моей кухни.
Кери не поднимала взгляда. Занавес светлых волос скры­вал ее действия, и кончики этих волос покраснели от крови. Я дышала часто и быстро, поворачиваясь вслед за Тритон, и сно­ва оказалась спиной к открытой входной двери церкви.
— Я тебя помню, — сказала Тритон, обстукивая основани­ем посоха соединение круга с полом. От каждого тычка по барь­еру расползалась волна черноты. — Я твою душу собрала воеди­но, когда ты путешествовала по линиям. Ты у меня в долгу. — Я подавила дрожь, когда ее взгляд мимо моих голых белых ног устремился к Кери. — Отдай мне Кери, и мы будем в расчете. 
Я замерла. Кери, сидящая у меня за спиной, взяла себя в руки.
— Я владею собственной душой, — заявила она, пусть и дрогнувшим голосом. — Я никому не принадлежу.
Тритон будто пожала плечами, играя пальцами с ожерельем.
— На всех дисбалансах твоей души — подпись Кери, — ска­зала мне демоница, шагнув к роялю Айви и повернувшись ко мне спиной. — Она плетет для тебя проклятия, и ты их берешь. Если это не делает ее твоим фамилиаром, то что же сделает?