Пояс неверности

– Нет, за спиной никто не стоял, я проверяла.
– До сегодняшнего вечера ты сейф открывала?
– Нет.
– Если тот, кто украл бумаги, знал код, почему не забрал их раньше? Не знаешь? А я отвечу. Он не знал код до сегодняшнего вечера. Вот как он подсмотрел за тобой – загадка. Это кто-то из троих: Кизил, Сашко, Васильич. Или ты врешь мне.
Лия возмущенно отвернулась. Собственно, нет причин не доверять Лии, но сейф! Это же не кейс вскрыть. Кто же из троих? В принципе ему чихать на папку, вытащит Антошку, а там – Хачик и его свора увидят от них большой-большой привет.
– Да, забыл сказать, Хачик забрал твои деньги, – вспомнил Каракуль.
– Пусть берет, раз ему мало. Мне нужен только Антоша.
Фары осветили поляну и деревянный двухэтажный домик. Каракуль выключил двигатель, бросил: «Пошли», – и спрыгнул на землю. Ключ нашел в потайном месте. Войдя в холодный и темный дом, с помощью фонарика отыскал канделябры и зажег свечи. Оглянувшись на Лию, жавшуюся к стене и с опаской наблюдавшую за ним – очевидно, ждала подвоха, – сказал подбадривающим тоном:
– Ну, охотничий дом Алекса ты знаешь хорошо, так что располагайся. Тебя здесь искать не будут. Растапливай камин, а я пойду электрогенератор запущу, и будет свет.
– Я с тобой, – вдруг вызвалась Лия.
– Да не бойся. Тут даже зверей не водится, они в глубине леса, далеко. Ну ладно, идем, посмотришь, как запускать, вдруг пригодится.
Вскоре в доме загорелся свет, Лия растапливала камин, а Каракуль давал последние указания:
– Еды полно в погребе. Дрова за домом. Вода в цистерне, а неподалеку течет ручей. Кровати наверху. Следи за камином, чтоб не сгореть самой. Жди, я приеду с Антошкой... – и направился к выходу.
– Мне страшно, – пролепетала Лия.
Он вернулся. Достал пистолет:
– Вот тебе лекарство от страха. Так снимается предохранитель. Дальше все просто: целишься и нажимаешь на курок. Повтори.
Она кое-как справилась с предохранителем, но Каракуль решил, что вряд ли ей пригодится здесь оружие, махнул рукой:
– Сойдет. Да, учти, пистолет держи на предохранителе, так положено. А то нечаянно заденешь курок, он и выстрелит. Поняла?
– Да, – опустила она глаза. – Пожалуйста, быстрее привези...
– Лия, Антона еще надо забрать у Хачика, а это не котлеты жарить.
Он постоял несколько секунд, словно вспоминая, что еще не сказал. Ресницы у нее... а шея... а грудь... Каракуль глубоко вздохнул и рванул к джипу.
Ноги не нащупали «канат», значит, кончилось сползание. Антоша содрал кожу на ладонях, страшно болели руки, хотелось встать на ноги. Он глянул вниз, испугался еще больше. «Канат» действительно закончился, а до земли далеко. Вдруг у ограды заскулил Радж. Антоша решился все-таки спрыгнуть. И только хотел опуститься на самый-самый конец, как почувствовал, что летит вниз вместе с «канатом». Мальчик стиснул зубы, стараясь не закричать, и грохнулся оземь, почувствовав резкую острую боль в ноге. Застонав и покатавшись по земле, попробовал встать. Больно.
За прутьями ограды бегал Радж, скулил. В доме залаяли собаки. Антоша торопливо заковылял к Раджу, хныча от боли. Как дальше быть? Прутья ограды длинные, теперь он ни за что не взберется по ним. У Алекса ночью через ограду пропускали слабый ток, Антошу предупреждали, но он проверил лично, дотронулся, а прутья как укусили. Он тогда долго ревел. Вдруг и тут ток?
Радж подбегал к Антоше и скачками отбегал. Так несколько раз, словно звал за собой. Антон захромал вдоль ограды. Радж обогнал и принялся рыть лапами землю. Подойдя ближе, Антоша заметил довольно большую ямку с внешней стороны. Пес, попытавшись пролезть во двор, не смог этого сделать – мал подкоп. Антон запросто пролезет, осталось только немного выгрести земли с этой стороны. Мальчик заработал руками, не хуже собаки роя землю. Вскоре выбрался. Радж прыгал вокруг, но не лаял. «Умный», – подумал Антон, взял за ошейник пса и побрел, хромая, к маме.
 
Глава 10
 
Утро. Хачатур Каренович сидел на кровати в полосатой пижаме с самым грозным видом, какой только можно представить. Трое охранников стояли перед ним, держа связанные тряпки, и молчали.
– Что это? – спросил патрон, указав глазами на тряпки.
– Сбежал, – набравшись храбрости, сказал один.
– Кто сбежал? – поднял густые брови Хачатур.
– Пацан, – ответил старший из охраны дома. – Связал простыни и занавески, перевернул напольную вазу, встал на нее и вылез через фор...
– Что ти сказал? – побагровел Хачатур Каренович, обвислая кожа на скулах мелко задрожала, выдавая ярость. – Малчик сбежал?! От вас?!! За что я вам такие бабки пилачу? А?
– Да кто ж знал, что ребенок додумается со второго этажа...
– Молчат! – заорал патрон злобно. – Козлы! Всэх вигоню! Всэх! А собаки? А ограда? Или и ворота ви забили закрит?
– Собак вы велели завести в дом, взбесились они. А пацан вырыл подкоп под воротами и сбежал.
– Маленкий малчик вирил подкоп?! Нивириятно! Чем он вирил?
– А х... его знает, – развели все трое руками.
– Вон отсюда! Что это за дети пошли? Бандити какие-то! Но какой малчик! Это... это просто болшой маленкий негодяй!
Зазвонил мобильный телефон.
– Хачатур Каренович, телефон, – услужливо подсказал охранник.
– Слишу! – рявкнул тот. Выслушав, выпрямил спину, лицо его прояснилось. – Звонил Кизил, малчик домой пиришел. Поезжайте за ним. И в подвал его посадит, чтоб болше не сбежал! Подкоп он вирил! В подвал! Чтоб не вирил болше подкоп!
Первым проснулся Сашко, он-то и встретил Антошу с Раджем. Мамы не оказалось дома, что расстроило мальчика. Сашко успокоил ребенка: мол, она вышла на минуту, отвел на кухню покормить. Антон взахлеб делился впечатлениями о приключениях, хвалил Раджа, который поедал свою порцию требухи. На кухню приплелся Кизил, вдвоем они вправили ногу Антоше, перевязали, тот, конечно, разревелся от боли. Сашко похлопал его по плечу:
– Ты мужик, а ревешь, как девчонка. (Кизил подавал знаки.) Чего тебе?
– Давай выйдем.
– Ну, ты ешь тут, – сказал Сашко, – мы сейчас...
Антоше очень хотелось спать. Он слез со стула, осторожно ступая на больную ногу, вышел в коридор, мечтая поскорее добраться до кровати. Остановили его голоса из комнаты для гостей. Дверь была приоткрыта, тихий разговор долетел полностью.
– Слушай, что ты за человек? – говорил Сашко. – Это ребенок, а ты хочешь отдать его на съедение Хачику? Пусть с Лией сводит счеты, а мальчишку нельзя отдавать ему.
И вспомнил Антон, как Алекс, напившись, называл Хачика людоедом, что он «всех схавал и теперь стал единоличником». Антоша сложил в уме слова Сашко и Алекса, сделал вывод, что Хачатур Каренович хочет съесть и его! Вот почему этот дядька такой жирный.
– Ну, мы теперь у него на службе, обязаны сообщить про Антона, – убеждал Кизил. – Короче, я звоню, мне проблемы не нужны. Такой работенки мы здесь больше нигде не найдем.
Антон вернулся на кухню, сел за стол и положил голову на руки. Вошел Сашко:
– Э, парень, ты, кажется, спишь. Ну-ка, давай я тебя отнесу.
Подхватив мальчика на руки, отнес в комнату Лии.
– Где моя мама? – спросил сонно Антоша. – Когда она придет?
– Мама? И я бы хотел знать. Может, она у Каракуля?
– Что она там делает? – вышел из роли сони Антон.
– Спи, я пойду и скажу, что ты здесь.
Антоша послушал его удаляющиеся шаги в коридоре и стал быстро одеваться. Не забыл ранец, в который уложил самые ценные вещи, когда собирался с мамой уехать вчера: зажигалку, леску и крючки (так хочется порыбалить, но никто не водил его на рыбалку), две гайки, половину бинокля – Алекс отдал, маску для подводного плавания и много чего нужного. Заметив на столе большой нож, сунул его в ранец. Вчера мама не смогла помочь, когда его увозили, не поможет и сегодня, она же одна, а их много. Нет уж, Антон спрячется, позже как-нибудь сообщит ей, где находится, а к людоеду не поедет.